что, пожалуй, мне было бы интересно взглянуть на его пятую точку без брюк.
Максим достал из кармана карту памяти, вставил в картридер, а затем в порт компьютера. Сказал сухо, без вариантов на отказ:
– Подойдите ближе, Ветерок.
Я подошла. Максим открыл файл и включил запись. Ускорил воспроизведение. Вместе со мной стал молча наблюдать за тем, как на экране сначала появилась тень, а затем и таинственная девица в красной шапке.
Прихрамывая, она быстро пробежала вдоль стены и покрутилась на парковке. Спрятавшись за машинами, исчезла, но вскоре появилась в поле зрения уже другой камеры.
И вот здесь-то стало происходить всё самое интересное… Жаль, музыки за кадром не хватает из кинофильма «Розовая пантера». Там, та дам, та дам та дам там там там… та да да-а-а-а… тададам!
Мы вместе посмотрели мою расправу над белым кроссовером. И, честное слово, я смотрелась на экране не хуже Джонни Инглиша. Только мне меньше повезло, чем герою Рона Аткинсона. В пылу грандиозной идеи мести – я про камеры даже не подумала.
Захотелось изобразить жест «рукалицо», посвященный собственной недальновидности. А вот извиниться совсем не захотелось.
Плевать на работу, я здесь не для этого. Раз пришло время, то прямо сейчас все Хвостатому и выскажу!
И про парк! И про контракт! И про нос гусыни, который ему не нравится!
– Что это было, Гельятина? – ровно спросил Орловский, остановив видео.
Я выпрямила плечи. Мы продолжали смотреть на застывшую картинку, изображающую огромный «фак» и смазанную в кадре меня.
– Месть! – честно ответила в тишине.
– Я догадался. Но я про другое хочу узнать. Это для вас обычное поведение? Мстить подобным образом.
– Не поверите. Исключительный случай. И если что, отвечу сразу: мне ни капли не стыдно!
Орловский сунул руки в карманы брюк.
– Знаете, Ветерок, что удивительно, но мне тоже, – непонятно сказал. – Я только что заплатил приличную сумму, чтобы выкупить это видео у охраны, и ни о чем не жалею. Мне кажется, хозяин авто это заслужил.
Максим повернул голову, и мы встретились взглядами.
Не поняла. Он что, издевается? Или вздумал меня шантажировать этой съемкой?
Я медленно повернулась к парню и напыжилась, ожидая серьезной битвы.
Наконец-то! Противник передо мной стоял коварный и хитрый. Готовый на всё! Ну и ладно. В конце концов, мы должны были однажды оказаться в этой точке!
– Знаешь, Орловский, – проговорила сквозь зубы холодно, сощурив взгляд. – Раз ты меня увидел, я тебе все выскажу! Я не заслужила такого отношения к себе и таких оскорблений! И не вздумай меня запугивать, я тебе ничего не должна! И потерю контракта с корейцами не прощу!
– С чего ты взяла? – оторопело ответил Максим. – Я и не думал. Ты меня, конечно, удивила, не без этого… Но он сам виноват. Его уже давно пора было кому-то проучить за грязный язык.
– Кого? – я сбавила обороты и моргнула, поправляя очки.
– Пашку Хамова. Того самого «фастфуда» из университета. Я знал, что ты его узнала! Это его тачка, а неприятности теперь наши. Но Хамов, как был мудаком в универе, так им и остался. Так что ты не думай, я на твоей стороне.
Что?!
Я перевела взгляд с Максима на экран монитора и автомобиль. Посмотрела внимательней.
Все верно. Стоит шикарный белый «БМВ», такой издалека видно.
Стоп. Но не седан семерка, а кроссовер!
Кошмар!! Я что, испортила автомобиль совсем другому человеку?!
Мне стало физически плохо, и я схватилась рукой за сердце.
– Меня посадят в тюрьму.
А Орловский вдруг схватился за меня. Точнее за мои бедра. Оторвал от пола и прокружил.
– Геля, клянусь, я никому не расскажу! Только отцу, и только потому, что идея найти тебя принадлежала ему! А теперь у меня самый лучший в мире секретарь, и охренительный контракт в кармане!.. Да какая тюрьма, Ветерок?! Ты вчера так напугала Хамова, – Орловский рассмеялся, – что он позвонил и отказался приезжать в гостиницу к корейцам! Он теперь три месяца будет сидеть на схроне у своей бабки и гадать, кто из обиженных ему решил мстить!
– Значит, не посадят?
– Нет! Все записи у меня.
Максим на радостях чмокнул меня в щеку, но вдруг застыл и поставил на пол. Отойдя на шаг, прочистил горло, превращаясь из симпатичного парня с лучистыми ореховыми глазами в очень строгого босса.
– Но лучше, Гельятина, подобное не повторять.
– Я увольняюсь!
– Ни за что. У нас договор!
– Я не могу работать в такой обстановке!
– Клянусь, если кто-нибудь еще раз позволит грубость в вашу сторону, я сам дам ему в морду!
– Вы! – я задохнулась и покраснела непонятно от чего. – Максим Богданович… Только посмейте меня шантажировать!
Орловский достал из компьютера картридер, вынул из него карту памяти и сломал. Бросив в мусор, поднял руки, показывая, что даже не думал о подобном.
И глаза такие честные-честные…
Манипулятор!
Развернулся и сел за стол, подтягивая рукава рубашки.
– Можете идти, Ветерок, – произнес отстраненно-строго. – И сделайте мне кофе, пожалуйста, как вы умеете. Заставили же вы меня сегодня понервничать!..
Я?!.. Его?!
Уж кто бы говорил!
Я повернулась на ватных ногах и вышла. Но кофе сделала. А когда собралась выходить из кабинета второй раз, Орловский выстрелил контрольным – видимо, решив меня добить:
– Геля, у меня к вам есть деликатное поручение личного характера. И я бы не хотел, чтобы о нем узнали в «Империале».
– Слушаю.
– Вы можете организовать мне встречу с одним человеком?
Могла ли? Вообще-то это входило в круг моих прямых обязанностей.
– Думаю, да. А в чем деликатность?
– Мне нужно найти молодую женщину, но у меня нет ее контактных данных. Только общая информация.
Я сконфуженно повела плечами.
– Извините, Максим Богданович, но поиск для вас женщин – это слишком, вам не кажется?
Теперь зарделся Орловский. Прямо пятнами на скулах пошел.
– Ветерок… вы с ума сошли! Я не об этом вас прошу! А о деловой встрече!
– А-а…
– Б-э!
– А почему я?
– Потому что контакты этой девушки есть у вашего знакомого – Марьяна Субботы! Но мне он вряд ли даст информацию. Во всяком случае, я пока не готов ему ничего объяснять.
Что-о??!
– И… и как ее зовут? Эту молодую особу, – я не на шутку напряглась.
– Ангелина Ветрова. Мне очень нужно с ней встретиться!
– Что, вот прямо так и сказал? Ангелина Ветрова?
– Вот прямо так, Марик. «Очень нужно», говорит! Ну и что он собирается ей сказать? Зачем она ему понадобилась?
Мы сидели с Марьяном после работы в баре «Красный абрикос» и пили
