звонок. Мемфис отклонила много звонков.
— Эй, — сказал я, чтобы не напугать её.
Её глаза метнулись в мою сторону, и складка между бровями, которая всегда появлялась со звонками, которые она никогда не принимала, исчезла.
— Это заняло десять минут.
Я вошёл прямо в её пространство, снова взяв кофе из её руки. Затем я взял её лицо и припал к её губам для быстрого поцелуя.
— Угадай, что?
Она улыбнулась.
— Что?
Я вкратце повторил свой разговор с Лестером, и когда я закончил, она засияла.
— Нокс, это… — её руки взлетели в воздух. — Это Лестер Новак. Тот самый Лестер Новак.
— Я знаю, — Боже, мне нравилось, что она знала, насколько это важно. Что она была взволнована больше, чем я.
— Когда я работала в отелях «Уорд», мы всегда пытались уговорить его зайти в ресторан и написать отзыв. Но его почти невозможно заполучить. И вот он здесь, — её руки снова поднялись в воздух. — В Куинси.
— И он не возненавидел мою еду.
— Конечно, он не будет ненавидеть твою еду. Да уж. Ты лучший шеф-повар, которого я когда-либо встречала.
Комплимент был сделан так непринуждённо, как будто она констатировала очевидное. Небо было голубым. Снег был белым. Я был лучшим шеф-поваром в мире.
Забавно, что несколько недель назад мнение, подобное мнению Лестера, стало бы шкалой, по которой я измерял свой успех. Теперь, пока Мемфис наслаждалась моими блюдами, мне не нужны были ни отзывы критиков, ни пять звёзд на «Yelp».
— Что ты собираешься приготовить? — спросила она.
— Я не знаю. Я думал о комфортной еде. Ему понравился бургер. Я думаю, что лучше всего будет придерживаться блюд, которые Куинси уже опробовал. Но я, наверное, буду придумывать на ходу. Это обычно лучше всего.
Она кивнула.
— Я согласна.
— Хочешь остаться? Сходить за Дрейком и поужинать здесь?
— Да, но, наверное, не стоит. Я не хочу отвлекать тебя.
— Ты довольно отвлекающая, — я дёрнул за кончик её хвостика. Затем, поскольку я не мог остановиться, я прильнул к её рту и растворился в женщине, которая заполняла мою каждую бодрствующую мысль.
Она склонилась в поцелуе, приподнявшись, чтобы приблизиться.
Я обхватил её руками, прижимая к своей груди, когда из дверного проёма раздалось покашливание.
Мемфис отстранилась, её глаза расширились. Позади нас Элоиза стояла рядом с тележкой для уборки в коридоре.
— Мне притвориться, что я этого не видела? — спросила Элоиза.
— Нет, — я посмеивался, обхватив Мемфис рукой и притянув её обратно в свои объятия.
Она напряглась.
— Нокс.
— Уже слишком поздно, милая. Она не слепая.
— О, Боже, — она поднесла руки к щекам, шепча. — Меня уволят.
— Элоиза, Мемфис беспокоится, что её уволят.
— Нокс, — шипела Мемфис, тыкая меня в ребра.
Я проигнорировал её и повернулся к сестре.
— Ты собираешься уволить её за поцелуй со мной?
— Конечно, нет.
— Видишь? — я одарил Мемфис улыбкой. — Маленький городок, милая. Всем наплевать.
— Нокс, я просто пришла убедиться, что всё в порядке, — сказала Элоиза. — И поскольку это так… когда вы закончите, не мог бы ты приготовить мне обед пораньше? Я забыла свой сегодня, и я умираю с голоду.
— Конечно.
Элоиза скрылась в коридоре, и когда мы услышали, как открылась и закрылась дверь на лестничную клетку, Мемфис поникла.
— Я не была уверена, что Элоизу это волнует.
— Нет. Но я лучше приготовлю ей обед, пока она не стала раздражительной. И пока мне не понадобился ещё один холодный душ.
Мемфис одарила меня застенчивой улыбкой.
— Тебя устраивает такой темп?
— Нет никакой спешки, — я поцеловал макушку её волос. — Я никуда не денусь. Когда ты будешь готова, я буду здесь. Мы не будем торопиться. Но не будем это скрывать. Я не держу тебя в тайне.
Карамельные искорки в её глазах заплясали.
— Не скрываем.
Будет неловко, если я возьму на себя управление отелем и стану боссом её босса. Но это было завтрашней проблемой. Сегодня я просто хотел приготовить ужин для Лестера.
А потом вернуться домой к Мемфис.
Когда ты будешь готова, я буду здесь.
Была ли я готова?
Неделю назад — нет. Нокс уловил мою нерешительность и не стал торопить события. Но сейчас? Может быть, мне нужна была неделя, чтобы осознать это. Позволить ему чаще целовать меня. Улыбаться, когда он улыбается. Открыть свой разум для идеи о ком-то.
Может быть, мне нужна была неделя, чтобы напомнить себе, что Нокс — не Оливер. И чтобы напомнить себе, что я уже не та Мемфис, которая была ослеплена обаянием Оливера.
Не одурачена.
Ослеплена.
Человеком, затуманившим мой разум, была я сама. Я закрывала глаза на его недостатки и видела только приятную внешность, деньги и статус.
Но мои глаза открылись благодаря маленькому мальчику. И когда я посмотрела на Нокса, я увидела лучшего мужчину, которого когда-либо знала.
У него была внешность. У него было обаяние. У него были деньги и статус Иден в Куинси. Но всё это, казалось, не имело для него значения. Он заботился о честности и порядочности. Семье и тяжелой работе. Он обращался со мной так, словно я была ценной и желанной.
Была ли я готова?
В окне мелькнули фары, и я вскочила с дивана и помчалась к двери.
Один взгляд на Нокса у подножия лестницы, и мне больше не нужно было задавать себе вопросы.
Моё сердце ответило гулким стуком. На крыльце было холодно и промозгло, но я всё равно вышла на улицу босиком и ждала, пока он трусцой поднимался по лестнице.
— Ну как? Как всё прошло?
В ответ Нокс заключил меня в объятия и понёс внутрь, ногой закрывая за нами дверь. Затем его рот оказался на моём, наши губы слились в медленном, восхитительном танце, к которому я пристрастилась на этой неделе.
У меня перехватило дыхание, когда он наконец поставил меня на ноги.
— Ну так что? Лестеру понравился ужин?
— Он сказал мне, что это смелый шаг — подать ему макароны с сыром. Я сказал ему, что у меня дома есть женщина, которая сказала мне, что это лучшее блюдо в мире. Он согласился.
— Да, — я налетела на него, прыгая в его объятия, потому что знала, что он меня поймает. — Я знала. Я знала, что ему понравится всё, что ты приготовишь.
— У меня в грузовике есть остатки. Хочешь?
— Позже, — я прильнула к его губам, теряя себя в его вкусе и его языке. Мои ноги обвились вокруг его бёдер, и когда я почувствовала, как его возбуждение прижалось к моему центру, на этот раз
