Называю таксисту адрес. Пока в пути рассматриваю город. Долго не видела, все так красиво. Неотрывно смотрю в окно, продолжаю размышлять. Нет, я все правильно делаю. Не нужно сомневаться. Просто надо идти до конца.
Петляем по улицам и вскоре прибываем на место. Поднимаемся на нужный этаж и тут меня осеняет. Ключей нет! Я с больной головы подумала, что Андрей дома. Не предупредила о смене рейса, ничего не сказала. Растерянно стою перед дверью, соображая, что же делать.
Самое простое набрать номер Ковалева и решить вопрос, но интуитивно поднимаю руку и жму на звонок. С обратной стороны слышатся шаги, проворачивается замок и дверь распахивается. В немом удивлении замираю.
Это что такое? Как такое возможно?
Сердце ухает вниз и сваливается в пятки. Расплывчатые пятна скачут перед глазами, мне кажется я сейчас отключусь. У Андрея совсем совести нет? На меня ответно таращится молодая привлекательная девушка. Она так одета, словно живет здесь на постоянной основе. Легкий спортивный костюм и мягкая бесшумная обувь.
- Вам кого?
Меня разбирает страшная обида. Все на самом деле ужасно. Разрозненные чувства бьют по самолюбию очень больно. Горечь разливается, отравляет меня. Как в плохом кино стоим и пялимся друг на друга. Она недоуменно, я с немым укором.
- Андрея Николаевича.
- А его нет дома.
Первое, что хочу сделать, взять за руку Варю и уйти. Вернуться в аэропорт, улететь назад. Да все что угодно, лишь бы не стоять тут. Девушка ждет дальнейших вопросов, а я не могу вымолвить ни слова.
Красивая. Тоненькая, как тростиночка. Губки пухленькие, глаза как озера. Ресницы длинные, загнутые вверх. Умудряюсь даже размеры груди оценить. В общую картину не вписываются только руки. Маникюр отсутствует. Но разве это ее портит? Нет, конечно, все компенсирует возраст. На вид лет восемнадцать не больше.
Он с ней спит? Живет? Зачем тогда мы ему?
Столько вопросов роится в моей бедной голове, но ответа нет. Спросить напрямую? Ну это уж вообще в край опустить себя в лужу. Я не стану унижаться.
- Передать что-то?
Затянуто машу головой. Варя с интересом осматривается и вмешивается в наш странный диалог.
- Ма, а мы зайдем? Я замерзла.
Девушка с интересом обращается к Варе и погружается в раздумье. Потом неожиданно присаживается перед Варей на колени, произносит одно слово.
- Ой!
- Что такое?
- Простите. Меня зовут Наташа. Вы Ирина и Варвара, да?
Ситуация становится еще более непонятной. Наташа поднимается с пола и протягивает мне руку. Машинально жму в ответ. Неожиданно Наташа тянет нас в квартиру и едва захлопнув дверь, бросается помогать Варе раздеваться. Предлагает отнести сумки и без конца тараторит, приносит извинения что продержала нас на пороге. Время подозрительное, подумала черт знает что. Улавливаю что-то о цыганах, что бродят по квартирам и выманивают деньги. Правда в этой элитке их отродясь не было, а вот у них… бла-бла-бла. И тараторит, и тараторит! От громкого голоса девушки начинает трещать голова. На шум из комнаты появляется строгая женщина.
- Здравствуйте.
- Мама это жена и дочь хозяина, – радостно щебечет Наташа.
Кого? Почему она его так называет?
- Добрый день, – улыбается женщина. – Марья Петровна я. Мы сейчас уборку завершим и уйдем. Наташ, не суетись. Вы простите, не слышала звонка. Вроде бы ждали вас позже, поэтому не успели закончить.
Я мило улыбаюсь. Мне хорошо, что надуманное в мгновенном стрессе оказалось неправдой. Я очень рада не разочароваться в Андрее. Это просто клининг, я же нарисовала практически демона в своей голове. С явным облегчением, но все еще нервно поправляю волосы, одежду и тру ладони. Изо всех сил пытаюсь прекратить дергаться. Все позади, сомнения, страхи, испуг. Как только немного удается расслабиться, наваливается вселенская усталость.
- Все нормально. Вы не мешаете. Если можно, проводите нас. Покажите, где можно отдохнуть с дороги, а то мы вырубаемся с дочкой.
- Наташа, отведи, – строго говорит притихшей девушке. – Для Вари отдельная комната, а Вас в хозяйскую.
- Марья Петровна, а почему Вы его так называете?
Мне искренне интересно знать, что за старообрядчество. Может Андрей сам так велел? Хотя вряд ли. Превратится в бизнесмена у него было достаточно времени, а вот в недоделанного купчика нет. По крайней мере не замечала заносчивости.
- Андрей Николаевич тоже бесится, – доверительно сообщает вместо Марьи Наташа. – Требует, чтобы прекратили. Мы с мамой не можем отвыкнуть. Прошлый-то только так велел себя звать. Я через спотыкаюсь, но перебарываю себя, а мамка все время забывает. Он уж и просил, и ругался. Да пусть ругается, главное платит хорошо. И человек хороший. Мама упала два месяца назад. Ушиб страшный, на ногу наступать не могла. Все плакала, что работу потеряет. Андрей Николаевич отвез и лучшим врачам показал. Все оплатил, зарплату сохранил с премией. Такого поискать еще надо.
Мне становится невыносимо тепло и приятно за Андрея. Благородно ничего не скажешь. Вот тебе деспот-руководитель, сметающий всех на пути. Жестокий, безжалостный, мгновенно взлетевший наглец. Это так его называют, я читала.
Умница. Горжусь, что не бросил женщину в трудной ситуации.
- Веди балаболка, – одергивает дочь строгая мать. – Извините Ирина, наболтала же она всякого. Голову только забивает.
- Ох, правда, – зажимает рот рукой. – Идем, а то Варечка спит уже почти.
Подхватываю дочку на руки, заношу в указанную спальню. О, боги. Это дизайнерская детская комната. Как же красиво здесь! Пока кладу дочь, бегло осматриваю. Зефирный пион разных оттенков преобладает. Цвета спокойные, умиротворяющие. Накрываю пушистым одеялом малышку. Восхищенно вздыхаю. Кровать Вареньки как у феи. Витая, с различными загогулинами. Засыпает моя принцесса на горошине, погружается в волшебный сон.
Нахожу спальню Андрея и нерешительно топчусь. Я точно правильно делаю? Может все же стоило прилечь в другой комнате? Дурацкая нерешительность убивает и дезориентирует. Чего я стесняюсь? Мы не чужие люди, так что не раздумывать.
У меня хватает сил только умыться и переодеться в свежую пижаму. Принять полноценно душ не могу, потому что валюсь с ног. Бессонная ночь, внезапный стресс и нечаянная радость обессилили. Осторожно присаживаюсь на край.
Спальня Андрея такая же безупречная. Выдержанно, лаконично и бесконечно уютно. На прикроватной тумбе в рамке мое фото и Вари. Я помню кадр. Невольно улыбаюсь. Это Андрей сам запечатлел на обычную телефонную камеру.
Сама не замечаю, как проваливаюсь в крепкий сон. Как убитая сплю. Мелькает фоном, что мне невероятно хорошо. Что обрела свое место, где спокойно и легко. Мне думается, что я улыбаюсь во сне.
- Ириш.
Лица касается легкое и невесомое, но бесконечно ласковое. Отмахиваюсь, продолжая спать. Я еще не выспалась как следует. Слышу смешок и снова чувствую касание.
- Родная.
С трудом вырываюсь из липких объятий сна. Первым делом тяну руки к глазам и прижимаю. Мучительно пищу, пытаясь сбросить набрякшее состояние. Мне немного нехорошо. Вдруг как током пронзает. Это же Андрей.
Борюсь с собой из всех доступных сил. Поднимаюсь, а меня назад заваливает. Раздираю глаза и наконец обретаю зрение. Передо мной Ковалев свеженький как огурчик. Источает божественный запах геля и чего-то там еще из богатого. Так нежно улыбается, что сердечко начинает колотиться с бешеной силой.
- Привет, – хриплю, как будто ангиной болею.
- Что за упрямство, Ириш? Почему не предупредила? Я бы встретил.
- Так получилось. Устали вот, свалились сразу же. И, наверное, я не выспалась еще.
Андрей смеется, а я смущаюсь. Заползаю глубже под одеяло и накрываюсь. Нет, я не стесняюсь, просто немного неловко. Ковалев внезапно замолкает и так смотрит, что закручивает внутри сладкий узел. По глазам вижу, что скучал. Сквозь угасающее веселье, жуткая тоска льется.
- Ты сутки в отрубе.
- Ничего себе, а как же ты…
