покачала головой, и у меня вырвался смущённый смешок.
Черри подняла руки в знак капитуляции, покачивая валиком с краской.
— Ладно, ладно! Как насчёт того, чтобы я отошла в сторону и занялась спальней, пока вы, ребята, работаете здесь? Довольны?
Уайатт, как обычно, пожал плечами и хмыкнул, прежде чем взять ещё один валик и обмакнуть его в лоток. Черри расценила молчание, как согласие и помахала мне рукой, затем взяла поднос и банку с зелёной краской, которую она выбрала для спальни, и направилась в гостиную.
Вот и пропал мой буфер.
Всё в порядке. Я сильная, независимая женщина, которая может отделить себя от того, что меня отвлекает, чтобы это не мешало достичь моих целей и жить так, как я хочу.
Воодушевлённая внутренним напором, я взяла последний малярный валик и обмакнула его в краску из лотка, понаблюдав, как серый материал впитывал персиковую жидкость. Звук, с которым он красил и хлюпал по стене, когда я возюкалась с ним, вызывал странное удовлетворение.
На самом деле, наблюдать за тем, как мазки краски медленно покрывали стены, как белая штукатурка превращалась в персиковый цвет раннего вечернего заката, невероятно целебно. Какая бы акустическая музыка ни звучала в динамике Уайатта, она только больше успокаивала меня, и я погружалась в блаженный ритм размазывания краски по стенам, не замечая, как проходило время.
Я думаю, Уайатт, должно быть, чувствовал то же самое, потому что он тоже всё время молчал, не отрывая тёмных глаз от валика, пока заканчивал отделку стены, над которой работал. Я старалась не позволять своему взгляду слишком долго задерживаться на том, как перекатывались его мускулы под тонкой серой футболкой.
Телефон Уайатта громко зазвонил, отчего я вскрикнула и чуть не уронила валик. Послужит мне уроком за то, что я так пялилась.
— Господи, Аврора. Успокойся, всего лишь сообщение, — отчитал меня Уайатт, его угловатое лицо стало напряжённым, прежде чем он достал свой телефон.
— Было громко, — возразила я, мне не нравилось, что его лицо не смягчилось с тех пор, как он разблокировал свой телефон, проигнорировав мой ответ.
Свет экрана отражался в его глазах, только подчеркнув недовольство, затаившееся в них. Что заставило меня задуматься, не от его ли бывшей, которая, по его словам, иногда писала ему. Но когда что-то похожее на осознание появилось на его лице, когда губы изогнулись в улыбке, щёки и брови приподнялись, я глупо надеялась, что это не она.
— Всё в порядке? — спросила я, покусывая губу.
— Да, — рассмеялся Уайатт, убрав телефон в карман, и провёл рукой по своим распущенным тёмным кудрям. Он выждал секунду, прежде чем, наконец, поднял на меня взгляд, отчего я без всякой причины начала нервничать. Почему моё сердце вдруг забилось так быстро, когда его полуночные глаза встретились с моими? — Совет согласился. Ретрит-центр официально разрешён.
Если раньше я думала, что моё сердце уже бешено колотилось, то теперь мне казалось, что оно вот-вот взорвётся.
Я знала, что встреча в понедельник прошла довольно успешно — шестеро жителей Ивового хребта средних лет, входивших в совет, оказались гораздо более восприимчивыми к идее, чем предполагал Уайатт. Особенно сейчас, когда у меня было двенадцать инфлюенсеров, заинтересованных в посещении ретрита, поэтому мы решили провести второе пробное посещение через две недели после первого.
Думаю, я была настолько поглощена всем остальным, что не поняла, что на самом деле означала встреча. Я следовала своему обычному совету — сосредоточиться на маленьких шагах, а не на лестнице в целом. Организовала ретрит, пригласила друзей, чтобы они приехали и попробовали его, спланировала мероприятия, украсила гостевые дома, подготовила настил на берегу озера для занятий йогой на берегу озера, заказала дополнительное снаряжение для занятий верховой езды и маршрутов и так далее.
Но сейчас я смотрела вверх, поражённая длиной подъема. Казалось, что он больше, чем горы Ивового хребта, окружавшие ранчо. Если ретрит запустит свою деятельность и всё пройдёт успешно, то мы сможем зарабатывать постоянно. Как и моё пребывание на ранчо «Закат» станет постоянным.
Я бы жила на Ивовом хребте. Постоянно.
Так вот почему Уайатт выглядел разочарованным?
Но потом он улыбнулся?
Я не уверенна, что готова к…
— Аврора? Ты меня слышала? — Уайатт сделал шаг вперёд, озабоченно нахмурив брови. Его глаза продолжали метаться, но я изо всех сил пыталась пошевелиться.
Я не замирала столбом с тех пор, как поймала Джейка на измене.
— Да… — Я сжала валик так крепко, что болели костяшки пальцев. В моей голове сейчас крутилось столько мыслей, что всё, что я могла сделать — попытаться сосредоточиться на том, чтобы дышать ровно, несмотря на то, что сердце снова бешено колотилось в груди.
Уайатт быстро бросил свой малярный валик обратно в лоток и подошёл, чтобы забрать мой из моих рук, аромат его кожи и соснового дерева смешался с запахом краски. Он осторожно оторвал каждый мой палец от валика, не отпуская моей руки, опустил его в лоток и снова выпрямился. Тепло его кожи, соприкасающейся с моей, привлекло моё внимание к тому месту, где мы соприкасались.
Где его большой палец нежно поглаживал костяшки моих пальцев.
Туда-сюда. В попытке успокоить.
— Что происходит у тебя в голове? — Его голос был подобен отдалённому грому, глубокому раскату, который напоминал тебе, что внутри тебя тепло и безопасно. Я действительно ценила то, что он не просто спросил, в порядке ли я, а дал мне простой выход, просто сказать: «Да, я в порядке».
Я сделала неглубокий вдох.
— Мне вдруг стало по-настоящему страшно.
Пальцы Уайатта порхали по моей руке.
Пытливые тёмные глаза смотрели на меня. Такие неподвижные и сосредоточенные. Прямо противоположно тому, что я чувствовала сейчас.
— Понятно, — ответил он, и его губы растянулись в лёгкой улыбке. Я думала, что он собирался оставить всё как было, когда между нами повисло молчание — я знала, что обычно он не любил обсуждать эмоции и всё такое, в отличие от меня, но он снова сжал мою руку. — Что тебя испугало?
Я почти скучала по тому, как он смотрел на мои губы, когда я прикусывала их.
