- Соловьева, судя по вашей улыбке, вы готовы отвечать?
А, скорее бы сбежать отсюда!
- Да, Геннадий Васильевич, готова.
- Тогда прошу.
Чудом вытянула на четверку. А теперь - домой, в душ, переодеться и позвонить Витьке. Что-то он сам не звонит, замучила она его своими отказами. Ну, теперь все. Сессия сдана, она все для себя решила. Держись, Баженов! Черная Королева переходит в наступление. Белому Королю лучше сразу сдаться на милость победителя.
Когда возвращалась домой, поймала себя на том, что напевает нечто безымянное, но мелодичное, чего за ней ранее не наблюдалось. Ну, так она и влюбилась по-настоящему в первый раз.
______________
- Надежда, ну как? - с кухни ее окликает отец.
- Честная четверка, пап. На большее просто сил не было, - с облегчением скидывает туфли на высоченном каблуке.
- Ну, четверка - тоже оценка, - соглашается Соловьев-старший. - Ногу баранью запек. Будешь?
- Нет. Я сейчас в душ - смыть с себя чертову сессию. И убегаю отмечать это дело с Виком.
- А он разве не сегодня улетает? Завтра, что ли? Я попутал?
Она останавливается, словно налетает на невидимую стену. Оборачивается в дверях кухни. Смотрит на отца и онемевшими вмиг губами:
- Улетает? Кто?
- Кто-кто... Виктор. Олег вроде бы говорил, что сегодня он улетает в эту свою Калифорнию.
- Как?!
- Полагаю, самолетом.
- Пап?! Ты шутишь?!
- А ты не знала, что ли?
Надя медленно оседает на табуретку.
- Не может быть...
- Почему? Он по трудовому контракту уезжает, работать. Так вроде бы Олег говорил. На год, а там видно будет. Еще один раб Кремниевой Долины.
Надя хватается за телефон. Пальцы дрожат. Абонент недоступен. Ей кажется, что она задыхается.
- Во сколько рейс?!
- Не знаю, - отец удивленно смотрит на нее. - Не отвечает? Ну, наверное, уже в самолете. Или правда улетел.
- Пап, позвони дяде Олегу! Пожалуйста! Узнай точно!
- Хорошо.
- Сейчас!
- Да понял я, понял... - Соловьев-старший достает из кармана джинсов телефон. Во время разговора поднимает взгляд на кухонные часы. И, отключившись и все так же глядя на циферблат на стене:
- Странно. Рейс вроде бы через три часа еще.
- Дядя Олег с Виком?
- Нет, Олег на работе. Сказал, что они Виктора не провожают. Он им запретил, как обычно. Самостоятельный.
Самостоятельный идиот!!!
Надя срывается с места, торопливо сует ноги в Любкины кеды, которые совершенно не подходят к романтичному платью, в котором ходила на экзамен. Но - плевать, это действительно сейчас совершенно неважно. Кричит уже из прихожей:
- Пап, перезвони, спроси, какой аэропорт?!
- Домодедово, - невозмутимо отвечает отец, выходя в прихожую. - А что происходит?
- Потом объясню! - уже практически из-за двери.
Стас качает головой. Однако нельзя сказать, что он очень сильно удивлен.
____________________
Такси ловить бесполезно, они встрянут в пробке. Бегом к метро, до Павелецкой семь станций. Ближайший "Аэроэкспресс" через двадцать минут. Каждая из этих минут убивает ее.
Время в пути - пятьдесят минут. Надя или набирает его номер, или гипнотизирует минутную стрелку. Каждый ее оборот уменьшает шанс увидеть его. И скоростной поезд кажется ей медлительным, как улитка. А вовсе не экспрессом. Неумолимо опаздывающим экспрессом.
Регистрация на рейс закончена. Надя уже ничего не соображает толком, кроме одного затмевающего все желания - найти его. Сказать. Спросить. Не успевает. Чувствует: не успевает.
Повсюду мелькают чужие лица, Надю постоянно толкают, по ногам проезжает чья-то тяжелая сумка.
- Извините... Ой! Пропустите, пожалуйста... Можно пройти?
- Девушка, куда вы ломитесь? - перед глазами внезапно возникает недовольное лицо пожилой тетки.
- Простите... Мне надо... - перешагивает через нагромождение чемоданов.
Сколько людей, с ума сойти. Впечатление, что вся Москва куда-то летит в один день. Взгляд на информационное табло: посадка на рейс вот-вот закончится. В отчаянии Надя пытается пару раз подпрыгнуть, чтобы посмотреть поверх голов. Как некстати сейчас ее небольшой рост и отсутствие каблуков!
Зона таможенного досмотра. Туда ее не пустят. На какой-то момент ей вдруг показалось, что она увидела его в толпе, там, уже среди прошедших контроль - знакомый высокий силуэт, футляр с гитарой за плечами. Хотела крикнуть, но осеклась. Он наклонил голову - коротко, почти под ноль стриженый затылок. Это не Вик.
Она бесцельно бродила по залам аэропорта, теряясь в многоликой толпе. Вот и время вылета. Возможно, самолет уже в воздухе. Возможно, катит по рулевым дорожкам. Сути это не меняет: Вик недосягаем. Она опоздала.
Надя без сил опускается на первое свободное сиденье в каком-то из залов ожидания. Вот и все. Пустота внутри. Его нет. Как она это допустила?! Хочется плакать, но слез нет. Ничего нет. ЕГО нет. Пустота.
____________________
Улетать лучше одному. Ни к чему сейчас здесь родители, слезы матери, неловкость отца. Попрощались дома и хватит. Все, он уже не здесь. Мыслями он там, в Маунтин-Вью, калифорнийском городке, небольшом, но известном. Место, которое должно излечить его. Или убить - как знать.
Улетать лучше одному. Кого он обманывает? Надеялся, в самой-самой глубине души. На чудо. Откуда бы ему взяться, конечно, но где-то там, глубоко внутри, жила она, эта подлая, не желающая погибать сука надежда. Что сейчас чьи-то руки обхватят сзади, как тогда. Родное лицо уткнется в спину. И любимый голос скажет: "Не уезжай...". Поэтому и настоял, чтобы родители не провожали. Наивный дурачок.
В какой-то момент ему показалось, что она где-то рядом. Он уже прошел зону таможенного досмотра и вдруг откуда-то... Будто пахнуло ее духами... Или голос ее на ухо. И четкое ощущение ее взгляда в спину. Лишь головой дернул. Он жалкий галлюцинирующий псих. Поправил лямки гитарного футляра. С собой в салон смог взять только гитару и ноут, все остальное - в багаж. Перехватил удобнее сумку с ноутбуком и пошел в сторону зала ожидания вылета.
За стеклом иллюминатора пока еще медленно проплывают бетонные плиты взлетно-посадочной полосы. Ему повезло - место у окна. Поправил наушники на голове, без волос они сидят как-то... непривычно. Повернул голову в сторону соседа - средних габаритов парень, который, надув специальную подушку для сна и пристроив ее на шее, отключился, не дожидаясь взлета. Вик двинул ногами, вздохнул. Учитывая его рост и длительность перелета, на комфорт в "эконом классе" рассчитывать не приходится. В его личный ад удобной дороги не будет.
