Я не хотела спрашивать, почему. Не спрашивай, почему.
— Почему? — выдохнула я.
В его взгляде что-то вспыхнуло.
— Потому что, если ты не напомнишь, не могу обещать, что ты проснешься живой. То, что я сделал в своем кабинете, было ничто. Я теряю контроль, когда кто-то трогает меня, так что убедись, что ты не будешь этого делать.
Мое сердце пропустило удар. То, как он сказал это, заставило меня буквально похолодеть до костей. Он не драматизировал это, просто все было на самом деле так.
Я пыталась спрятать свой страх, запереть его под железной волей контроля.
— Ладно.
— Это соглашение заключается между нами только для одной цели. Я не хочу, чтобы ты касалась меня, когда ты, черт возьми, пожелаешь, — он выглядел элегантным и безжалостным. Через меня прошла нервная дрожь.
— Что заставило тебя подумать, что я захочу прикасаться к тебе?
Он нахмурился, стиснув челюсть.
— Мне плевать. В любом случае, ты не можешь.
Мы смотрели друг на друга. Шагнув вперед, он взял надо мной верх, весь его облик сменился от злого собственника до заинтересованного хищника. Мое дыхание участилось.
Одним быстрым движением Фокс схватил простынь, накрывавшую мои ноги, и сорвал ее. Я вздрогнула от шока, но мне было плевать на скромность, все, о чем я думала, была непоколебимая решимость в его глазах.
— Я захотел тебя с тех пор, как впервые увидел, и я собираюсь взять тебя.
Своими огромными руками он схватил меня за бедра и перевернул. Я вскрикнула, когда он опустил меня на руки и колени.
— Я дал одно обещание, которое не смогу сдержать, — пробормотал он, проведя носом вдоль моего позвоночника. — Я думал, что смогу сделать это, но это невозможно.
Его горячее дыхание щекотало мою спину, когда он потянулся ниже и схватил мою грудь грубыми пальцами.
Я вздрогнула, проклиная свое тело за то, как оно было готово для него, как таяло для него. Я должна была ненавидеть его, но своими резкими командами он воспламенял динамит в моей крови.
— Какое обещание? — прошептала я, уже задыхаясь.
Пальцем он зацепил мои трусики, стягивая их по моим бедрам, пока они не опустились до моих коленей на кровати. Он застонал, когда раздвинул мне ноги, выставляя меня напоказ.
Я наклонила голову, когда он взобрался позади меня. От шелеста снимаемой одежды во рту у меня пересохло, а сердце почти остановилось.
Пальцем он обвел тугое колечко мышц моей задницы, погружаясь ниже, следуя за моим теплом, пока не нашел влажность.
— Бл*дь, — пробормотал он, прежде чем закружить кончиком пальца вокруг моего влагалища.
Я изогнула спину, дрожа всем телом. В одну секунду, я перешла от напряжения в то, чтобы нуждаться в нем. Кончиком пальца он вошел в меня, покружившись, чтобы надавить на мой клитор.
— Я обещал, что ты будешь наслаждаться, трахая меня так же сильно, как я буду наслаждаться, трахая тебя, — он наклонился, прижавшись телом к моей спине. Зубами он задел мою шею, когда твердость его члена толкнулась в мое лоно. — Чтобы сделать это, я должен прикасаться к тебе. Я должен потерять бдительность. У меня нет сил.
Одной рукой он схватил прядь моих волос, дергая меня за шею, пока другой захватывал мое бедро, удерживая меня на месте. Его эрекция качнулась у моей плоти, горячая и твердая.
Я не была готова.
Я не готова.
Страх обжег мое сердце, и я попыталась избавиться от его хватки.
— Подожди. Нет...
— Мне жаль, dobycha, — он застонал, толкаясь в меня жестко, холодно, злобно.
Мои локти подкосились, и я упала головой в подушку. Руки у меня были связаны и не могли поддерживать себя.
Все жгло. Все горело.
Я задыхалась, когда жгучая, пугающая боль, от того, что меня жестко брали, заставила меня кричать. Горячие слезы мгновенно впитывались в подушку, когда Фокс врезался в меня. Трахая меня, он потерял себя, превращаясь в бесчувственного. Кожа головы горела от боли, когда он держал меня в плену за волосы.
Ушла похоть, и все искры потребности в моей крови. Я чувствовала себя использованной, и нечем иным, кроме как отбросом.
Я прикусила губу так сильно, пока не полилась кровь, когда он выходил, чтобы снова врезаться в меня.
— Да. Бл*дь, — он звучал отдаленно, мысленно больше не со мной.
Он сжимал пальцами мои бедра, держа меня на месте во время того, как жестко вбивался. Каждый толчок отправлял через меня взрывную волну агонии. Кости его бедер впивались мне в задницу, добавляя больше синяков к внутренним ранам.
Если и было какое-то счастье в том, чтобы быть взятой так ужасно, только то, как быстро это закончится. Фокс вбивался сильнее и сильнее, вдавливая меня глубже и глубже в подушку. Он заполнил меня до краев, пока я думала, что разваливаюсь на две части.
Но затем он, застонав, замер, выпустив струю горячей жидкости глубоко внутри меня. В секунду, когда последний выброс его освобождения заполнил меня, он отстранился и поднялся с кровати.
Все мое тело дрожало адреналином и отчаянием. Я не осмеливалась двигаться до тех пор, пока не услышала звук того, что дверь открылась и закрылась, когда Фокс ушел. С рваным вздохом, я плюхнулась на бок и скрутилась в тугой шар.
Клейкость его спермы осталась на внутренней поверхности моих бедер, и цепь манжета впилась в мои запястья, но я не могла заставить себя двигаться.
Я не могла заставить себя думать или проклинать, или бежать.
Тем не менее, жизнь снова доказала, что я идиотка. Жадная торгашка, которая думала, что может видеть что-то темное и проблемное в мужчине. Которая верила в непременное великодушие людей достаточно, чтобы позволить использовать себя и отбросить.
Это случалось прежде. Это случилось снова. Я не выучила свой урок.
Я лежала с широко открытыми глазами, наблюдая за медленным путешествием солнца от восхода к полудню, и до заката. Я не могла заставить себя подумать о том, как исправить это, или даже подумать о Кларе.
Я запятнала себя, опорочив надежду реальностью.
Бл*дские двести тысяч долларов. Пошел он.
Когда наступили сумерки, и я достаточно вывалялась в грязи, которую создала, я осторожно встала и заковыляла в ванную.
Избегая смотреть в зеркало, я сфокусировалась на серебре вокруг своих запястий. Сжав зубы, я дернула их изо всех сил, вспотев от усилий, пока сцепление не раскрылось, дав мне свободу.
Я не могла убрать ожерелье или цепь с живота, но, по крайней мере, мои руки были свободными. Свободными, чтобы я могла помыться, одеться и выйти за гребаную дверь.
Обсидиан Фокс связался с неправильной девушкой. Я уйду, затем вернусь и заставлю его пожалеть о том, что он причинил мне боль.
