В дверь постучали третий раз.
— Что не так?
— Ты назвал меня Лиззи, — он нахмурился в замешательстве. — Это просто… никто не называет меня так, за исключением Стивена.
— Прости, — сказал он, слегка кивая. — Просто вырвалось.
— Нет, нет. Мне нравится это, — я скучала по этому. Я подарила ему слабую улыбку. Мы смотрели друг на друга, продолжая стоять, как если бы наши туфли были приклеены к полу суперклеем. Я смотрела на незавершенную татуировку на его левой руке, я заставляла себя смотреть туда, вместо его глаз. Иногда слишком сложно смотреть ему в глаза. — Мне нравится это.
— Тогда я продолжу так тебя называть.
В четвертый раз постучали в дверь.
— Тебе, наверное, следует… — Тристан мотнул головой в направлении двери. Я кивнула, соглашаясь, и бросилась открывать дверь Сэму, который подарил мне огромную улыбку, держа букет цветов в руках.
— Привет, Элизабет, — Сэм улыбнулся, протягивая мне цветы. — Вау. Ты выглядишь прекрасно. Это для тебя. Я тут понял, что ничего не принес тебе, так что не знаю… Я просто нарвал их на лужайке перед твоим домом, — его взгляд переместился на Тристана, который стоял в нескольких метрах от нас. — Что этот мудак делает здесь?
— Ох, Сэм. Это Тристан. Тристан, это Сэм, — сказала я, представляя этих друг другу. — Дом Тристана покрасили, так что он остался со мной и Эммой на несколько дней.
Улыбаясь, Тристан протянул свою руку Сэму.
— Приятно познакомиться, Сэм.
— Мне тоже, Тристан, — настороженно сказал Сэм.
Тристан похлопал его по спине, его волчья ухмылка проявилась в полную силу.
— Оу, не нужно быть таким формальным с моим именем. Как и все, зови меня мудаком.
Я хихикнула про себя. Какой придурок.
Сэм прочистил горло.
— В любом случае, прости за цветы. Мне следовало захватить немного из города, но…
— Не волнуйся об этом, приятель, — сказал Тристан, зная, что от этого Сэм почувствует себя очень некомфортно. — Как насчет того, чтобы зайти и подождать в гостиной, пока мы с Элизабет не найдем вазу или что-то подобное, чтобы поставить в нее цветы?
— Ох, хорошо, ага, звучит отлично, — согласился Сэм, позволяя мне забрать цветы из его хватки. — Осторожно, — проговорил он. — У них есть шипы.
— Думаю, что могу справиться с этим. Спасибо, Сэм. Присаживайся, я скоро вернусь.
В тот момент, когда я вошла на кухню, Тристан подарил мне самодовольную ухмылку.
— Если ты продолжишь смотреть на меня так, я побью тебя, Тристан. Это не свидание.
Он фыркнул, и я прищурила глаза.
— Это не значит!
— Он украл для тебя цветы с лужайки твоего дома. Это намного серьезнее, чем я думал. Он любит тебя. Это любовь, как у Бонни и Клайда.
— Ты задница, — он начал наполнять водой вазу для цветов. Когда передавала их ему, я уколола палец о шип и выругалась, когда появилась кровь. — Дерьмо.
Тристан взял цветы, поставил их в вазу, и потом взял мою руку в свою, изучая маленькую каплю крови.
— Все не так плохо, — сказал он, хватая полотенце и прижимая его к моему пальцу. Мой живот наполнился бабочками, совершенно неуместными в настоящий момент моей жизни. Я изо всех сил попыталась игнорировать их, но правда была в том, что прикосновения Тристана были приятными, нежными и желанными.
— Хотя Сталкер Сэм был прав насчет одного, — сказал Тристан, удерживая взгляд на моем пальце.
— Насчет чего?
— Ты выглядишь прекрасно, — он переплел наши пальцы и шагнул ближе ко мне. Мне нравилось, как близко он был. Я любила, как близко он был. Его дыхание стало тяжелым.
— Лиззи?
— Да?
— Ты будешь злиться, если я поцелую тебя? И когда я говорю поцелую тебя, я имею в виду не в память о Джейми, — он не сводил взгляда с моих губ. Мое сердце билось о грудную клетку, когда он придвинулся ближе и заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо. Наши руки оставались соединенными еще несколько секунд, после чего он прочистил горло и отодвинулся от меня. Волна разочарования затопила его глаза.
— Прости. Игнорируй меня, — я моргнула несколько раз и попыталась прогнать возбуждение прочь. Но оно не уходило. Он сцепил руки вместе и положил их на заднюю часть шеи. — Лучше возвращайся к своему свиданию.
— Это не… — начала говорить я, но, когда заметила, как уголки его губ немного опустились вниз, сменила тему. — Хорошего вечера.
Он кивнул один раз.
— Тебе тоже, Лиззи.
***
Я смотрела на сцену, где Таннер говорил о том, почему «Нужные вещи» должны быть закрыты. Он неистовствовал по поводу мистера Хенсона, сидящего в нескольких рядах позади на общем собрании, и от этого мои внутренности болезненно сжимались. В общем-то, мистер Хенсон не выглядел расстроенным его словами. Он просто сидел и улыбался.
На самом деле я никогда не видела эту сторону Таннера — сторону, одержимую бизнесом. Он один из тех, кто будет говорить и делать все, чтобы добиться своего, даже если для этого будет необходимо бросить хорошего старого человека под автобус.
Это оставило у меня привкус отвращения.
— Таннер назвал несколько хороших причин, почему мистеру Хенсону следует продать свой магазин. Он говорит, что это трата пространства с тех пор, как никто не заходит в это место.
— Я думаю, что это прекрасный магазин.
Сэм приподнял бровь.
— Ты была там?
— Много раз.
— И у тебя не выросли бородавки или что-нибудь еще? Мистер Хенсон практикует Вуду и прочий бред в задней комнате. Все началось, когда кошка Клинтонов Молли пропала, кто-то видел ее перевоплощение в магазине мистера Хенсона, и я не шучу, Молли превратилась в питбуля. Даже откликалась на то же имя. Это странно.
Посмеиваясь, я сказала:
— Ты же не веришь в это, правда?
— Черт, конечно, верю. Я удивлен, что ты не вышла оттуда с третьим глазом или с чем-нибудь подобным?
— О, он у меня есть. Я просто хорошо справляюсь с макияжем.
Он засмеялся.
— Ты заставляешь меня смеяться, Элизабет. Мне нравится это в тебе, — его глаза встретились с моими, и он одарил меня томным взглядом. О нет…
Я отвела взгляд и сосредоточилась на другом.
— Что насчет них? Какова их история?
У него не было шанса рассказать мне, потому что шериф Джонсон поднялся на сцену.
В тот момент, когда шериф Джонсон встал перед микрофоном, чтобы поговорить о городской ярмарке, я знала, что проиграла Тристану десять долларов. Как по команде, Сэм наклонился и прошептал в мое ухо:
— Знаешь, я тут подумал, может, мы могли бы пойти поесть жареной рыбы после этого. Она, правда, хороша, и там будет много танцев. Мы хорошо проведем время.
