— Я люблю ее, Лиззи. Я обожаю ее, и ничего из того, что касается ее, не является багажом. Эмма — это сокровище. Я буду заботиться о ней до конца жизни, потому что это будет честь для меня. Потому что я люблю тебя. Я люблю твое сердце, люблю твою душу, я люблю тебя, Элизабет, и я никогда не перестану любить тебя или твою прекрасную девочку, — он подошел к Эмме, поднял ее и посадил на комод рядом со мной. — Эмма и Элизабет, вы выйдете за меня замуж? — спросил он, держа две коробочки с кольцами в своих руках.
Я потеряла способность говорить, утратив любые слова. Моя сладкая девочка пихнула меня в бок с глуповатой улыбкой на губах — такой же, что была на моем лице.
— Мама, скажи «Да»! — сказала она мне.
Я сделала точно так, как она сказала.
— Да, Тристан. Да, снова и снова.
Он улыбнулся.
— А что насчет тебя, Эмма? Ты выйдешь за меня?
Она вскинула руки в воздух и прокричала самое громкое «Да», которое я когда-либо слышала. Тристан надел кольца на пальцы нам обеим, и через несколько секунд магазин наполнился нашими лучшими друзьями и родными. Эмма поспешила к Зевсу, который ринулся к ней, рассказывая верному другу, что теперь они семья друг для друга.
Все начали аплодировать и поздравлять нас с нашим совместным будущем, и я почувствовала себя так, будто моя мечта каким-то образом превратилась в новую реальность.
Тристан притянул меня к себе, мои губы соединились с его впервые за все это время, что ощущалось, словно вечность. Он прижал свои губы к моим, пробуя всю меня, и я поцеловала его в ответ, молчаливо обещая с этого дня любить его еще сильнее. Мы соприкоснулись лбами, и я вздохнула, глядя вниз на кольцо на моем пальце.
— Это значит, что ты хочешь нанять меня?
Он крепче обнял меня и глубоко меня поцеловал, наполняя меня счастьем, надеждой и всей своей любовью.
— Да.
Тристан
Пять лет спустя
Под деревянным обеденным столом, который Эмма помогала мне делать, я увидел троих спящих. Они превратили стол в крепость, как и в каждый субботний вечер, когда мы смотрели фильмы и ночевали в «палатке» у нашего дома. Эмма утверждала, что уже слишком взрослая, чтобы делать вид, будто верит, но, когда ее маленький брат, Колин, просил ее поиграть, она не могла отказать ему.
Колин был прекрасен, и он был сыном своей матери. Он смеялся, как она, плакал, как она, и любил то же, что и она. Каждый раз, когда малыш целовал меня в лоб, я знал, что был самым удачливым мужчиной из всех живущих.
Я залез под стол к моей прекрасной жене и коснулся губами ее растущего живота. Через несколько недель мы представим еще одно чудо этому миру. Добавим еще одну красоту в нашу семью.
Долгое время я просто смотрел на Лиззи, Эмму и Колина. Зевс тоже присоединился к нам под столом, прижавшись к руке Эммы. Как я получил второй шанс в жизни? Как я стал таким счастливым? Я помнил тот момент, когда умер. Я помнил, как сидел в больнице, когда доктор сказал мне, что Чарли умер. Я тоже ушел в этот день. Жизнь перестала существовать, и я перестал дышать.
Потом появилась Элизабет и воскресила меня. Она вдохнула жизнь в мои легкие, и свет затопил темные углы и изгнал тени из моей души. Свет был таким ярким, что я постепенно начал верить в то, что можно жить долго и счастливо сейчас и в будущем. Не было больше вчерашней боли, не было больше страха в ожидании завтра. В этот момент я перестал проигрывать прошлое и отказался от призрачного будущего. Вместо этого я выбрал нас такими, какими мы были. Я выбрал сегодня.
Одни дни оставались сложными, а другие были легче. Мы любили так, что только приносили друг другу еще больше любви. В светлые дни мы держались близко друг к другу. В темные — мы были еще ближе.
Я лег позади Элизабет, обернув ее своим телом, и она прижалась ко мне ближе. Ее карие глаза открылись, и сладкая улыбка расцвела на ее губах.
— Все в порядке? — прошептала она.
Я поцеловал ее мочку уха и кивнул.
— Все в порядке.
Она закрыла глаза, и я почувствовал ее выдох возле моих губ. С каждым выдохом я вбирал ее дыхание, я выпивал ее, осознавая, что она моя, сейчас и навсегда, не важно, что могло принести будущее. Каждый день я вожделел ее. Каждый день я любил ее больше. Когда мои глаза закрылись, и ее руки легли на мою грудь, я знал, что жизнь никогда на самом деле не ломалась. Она просто была побита в какие-то дни, но синяки исцелялись со временем. Время было способно сделать меня снова целым.
Мои дети были моими лучшими друзьями. Все из них. Чарли, Эмма, Колин и безымянный ангел, отдыхающий в животе моей прекрасной жены. Они все были такими умными, такими веселыми и такими глубоко любимыми. Я знал, что это казалось нелепым, но иногда, когда я встречался глазами с Эммой, я почти мог видеть Чарли, улыбающегося мне. Он говорил мне, что они с Джейми в порядке.
Элизабет тоже в порядке.
Прекрасная женщина, которая любила меня, когда я не заслуживал быть любимым. Ее прикосновение исцеляло меня, ее любовь спасала меня. Она была больше, чем все, что слова могли бы выразить.
Я дорожил ею, как сокровищем.
Я дорожил всем, кем она была, и всем, кем она не была. Я дорожил ею в солнечных лучах и в тени. Я дорожил ею громко и шепотом. Когда мы боролись и когда все было мирно.
Было абсолютно очевидно, кем она была для меня. Это было так ясно, почему я всегда хотел быть рядом с ней.
Она просто воздух, которым я дышу.
Когда я засыпал под этим деревянным столом, мои дети прижались к своей маме и ко мне, я прикоснулся своими губами к губам моей жены и нежно ее поцеловал.
— Я люблю тебя, — прошептал я.
Она улыбнулась мне в своих снах.
Потому что она уже знала.
* КОНЕЦ *
