– Что-то ужасное? Что ты могла сделать такого ужасного? – с улыбкой поинтересовался он.
– Я вышла за тебя замуж в состоянии паники. Я не хотела оставаться с Гизелой и в то же время не могла рассчитывать на собственные силы. Ты предоставил мне возможность поселиться в Роуз-Холле, и я не удержалась от искушения. Все произошло так быстро, что у меня не было времени подумать. Только вчера, после свадьбы, я поняла, что сделала... какой ужасный поступок я совершила. – Она замолчала и облизала пересохшие губы. – Я убедилась, что не могу переносить твоих прикосновений... Раньше ты почти не делал этого... поэтому я не знала... Но сейчас... внутри у меня все сжимается.
Как отвратительны и лживы были ее слова! Но она решила, что только так сумеет покончить с подобным маскарадом. Если бы она рассказала ему всю правду, он, несомненно, стал бы все отрицать. А поскольку он пожертвовал собой ради нее, единственным выходом из создавшейся ситуации было взять вину на себя. Даже если он не любит ее, его гордость будет ущемлена: не каждый мужчина перенесет такие оскорбления. Если Джули заставит его поверить ее словам, то брак их продлится недолго, так как он будет только рад избавиться от нее.
– Понимаю, – тихо сказал Саймон после долгой паузы.
Она не знала, о чем он думает. Его мысли и чувства были для девушки такой же загадкой, как и в первые дни их знакомства.
– Ты говоришь, что у тебя не было времени обдумать все? – бесстрастно сказал он наконец, откинувшись в кресле и сунув руки в карманы шорт. – Но ты уверена, что твои выводы верны? У девушек иногда складываются странные представления, а я осмелюсь предположить, что твой отец вряд ли вел с тобой слишком откровенные разговоры. Поверь мне, Джули, в этом нет ничего, чего следовало бы бояться. – И, не дожидаясь, пока она ответит, он продолжил: – Посмотри, некоторые люди боятся моря, им кажется, что там полно акул и других опасных созданий. Они не знают, чего они лишены. Если бы они набрались храбрости и нырнули к коралловым рифам, для них открылся бы совершенно иной мир. Потом они сами стали бы смеяться над собственным страхом.
– Ах, Саймон, все совсем не так! – в отчаянии воскликнула Джули. – Я боюсь не чего-то воображаемого. Я уверена, что замужество прекрасно для людей, подходящих друг другу. Но не для нас с тобой.
– И какой же ты видишь выход из создавшегося положения? – сухо заметил он. – Брак – это не новая шляпка. Ты не можешь вернуть его в магазин или заменить, если решишь, что он не подходит тебе.
– Но он не может продолжаться, если я испытываю такие чувства, – несчастным голосом пролепетала девушка. – Я должна уехать, Саймон. Если ты оплатишь мне дорогу до Англии, я попытаюсь найти там какую-нибудь для себя работу. Может, стану сиделкой или няней и смогу сама себя обеспечить.
– Чушь! – отрезал Саймон. – Сиделка – это профессия, а не убежище для пугливых невест. Ты – моя жена... и ты останешься ею. Поверь мне, Джули, через неделю ты с улыбкой будешь вспоминать этот разговор. А сейчас давай уберем посуду и приготовимся к путешествию, иначе вряд ли сегодня мы доберемся до Бекии. – Он поднялся и ушел на кухню за подносом. Вернувшись, Саймон продолжил: – Что касается будущей ночи, тебе не надо весь день опасаться захода солнца. Я пока буду спать в салоне, и у тебя будет время все еще хорошо обдумать. Вполне естественно, что твои нервы расшатаны. А пока мы будем просто двумя людьми, вместе проводящими свой отдых. Только друзьями, и никем больше. Порядок? – Он взъерошил ее волосы и начал убирать со стола.
* * *
«Моряк» стоял на якоре у Бекии в течение восьми дней, и за это время Саймон заключил договор на Сент-Винсенте о строительстве дома из коралловых обломков на Солитэре. Он купил новую лодку для Эркюля, чтобы тот мог следить за возведением нового дома, постоянно курсируя по делам между тремя островами.
Джули все это время жила на Бекии с тетушкой Лу. Женщина вначале была ужасно расстроена известием о смерти Джонатана Темпла, но ее огорчение сменилось радостью, когда она узнала о замужестве Джули. Несколько раз в день она восхваляла доброго Господа, пославшего Саймона на Солитэр.
В последнее утро на Бекии, заправляя постель, Джули обнаружила под матрацем маленький тряпичный мешочек. Она хорошо знала, для чего он предназначен и как туда попал. Положив его в карман шорт, она собиралась попозже выбросить его, но потом совершенно забыла о нем. Саймон увидел его на полу каюты, когда они завтракали на «Моряке», возвращаясь домой.
– Что это за дьявольщина? – спросил он, поднимая и осматривая мешочек.
– Ах, ничего. – Джули выхватила мешочек и сунула его назад в карман, из которого он выпал, когда она доставала носовой платок.
– По-видимому, это какой-то амулет? – сухо поинтересовался Саймон. – Мне казалось, ты не веришь в колдовство, или я ошибался?
– Разумеется, нет. Он принадлежит тетушке Лу, – растерянно пробормотала Джули. – Я обнаружила его у себя под матрацем. Видимо, кто-то из ее сыновей забрался на яхту и спрятал его там. Это амулет на счастье.
– Я считал, что тетушка Лу – католичка.
– Да... но это не может лишить ее возможности получить удовольствие от какого-либо безобидного колдовства. – И сделав попытку завершить разговор шуткой, она добавила: – Добрый Боженька не располагает временем, чтобы вмешиваться во все незначительные дела, поэтому добрые духи должны помочь ему. Возможно, этот амулет поможет нам благополучно вернуться на Барбадос.
– Или гарантирует, что нашим первым ребенком будет мальчик, – заметил Саймон, не выказывая никаких чувств.
Значит, он все время знал это! Горячая краска залила лицо и шею девушки.
– Саймон, так не может продолжаться! – в отчаянии воскликнула она. – Нельзя все время ссылаться на то, что я схожу с ума от страха и нуждаюсь в отдыхе. Я не неврастеничка. Твоя доброта и... терпение только заставляют меня чувствовать безумное презрение к себе самой. Пожалуйста, отпусти меня. Я не могу вернуться на Барбадос вместе с тобой.
– Даже если бы я хотел это сделать, а я не хочу, как я могу отпустить тебя? – тихо спросил он. – Тебе некуда идти. Ты нуждаешься во мне, Джули.
– Но я ничего не могу дать тебе. Я даже не могу... – Она замолчала и повернулась к нему спиной.
Саймон положил руки на плечи девушки. Он в первый раз прикоснулся к ней со дня свадьбы, если не считать помощи при подъеме и спуске с яхты.
– Послушай, – сказал он, и в его по-прежнему тихом голосе теперь чувствовались непоколебимые нотки. – Я принял решение, которое не изменят любые твои слова. В течение следующих шести месяцев все будет так, как прежде. Если к концу этого срока ты все еще будешь стремиться оставить меня, я приму соответствующие меры, чтобы аннулировать наш брак. Ты сможешь уехать, куда пожелаешь, и начать все сначала. Но к тому времени ты будешь в состоянии сама позаботиться о себе.
