Ровно в пять Мэгги, подхватив твидовый жакет и небольшой чемоданчик, спускалась вниз, где ее уже ждала машина миссис Корнуол. Длинный серебристый «линкольн» сейчас отвезет ее в аэропорт Бербанк, где уже ждал частный самолет компании «Локхид Джестар». Мэгги нервничала. Кирк так и не позвонил в офис и не знал, что она улетает. Мэгги написала ему записку, объяснив ситуацию, но сама понимала, что этого было недостаточно. Она уже готова была отказать Белинде, но так и не смогла заставить себя пойти на этот шаг. За двадцать лет Мэгги была всегда на вторых ролях, незаметно помогая мужу делать карьеру. Но теперь настал ее черед. И Кирку придется смириться с новым образом жизни жены и приспособиться к нему. Она попрощалась с Ди, которая тоже, видимо, была расстроена создавшейся ситуацией.
— Так ничего и не получилось?
— Я старалась, но нигде не смогла его найти. Извините.
— Тебе не за что извиняться. Так уж сложилось. Я позвоню ему ночью из Нью-Йорка. Если Кирк позвонит, пока ты будешь здесь, скажи, что дома его ждет письмо.
— Вы хотите, чтобы я подождала, пока он вернется?
— Нет, не надо. Иди домой как обычно.
— Надеюсь, он поймет.
— Непременно поймет, Ди. Не волнуйся. Мы слишком давно женаты, чтобы подобные мелочи могли обернуться бедой.
В десять минут седьмого лимузин подъехал к серебристому самолету, который перенесет ее на другой конец континента. Шофер взял багаж и проводил Мэгги до взлетной полосы, где уже ждали два приятным молодых человека в серых тройках.
— Добрый вечер, миссис Хаммонд. Я пилот, Том Джонсон, а это мой напарник, Ларри Стэнтон. Вы готовы?
Мэгги поднялась по трапу в салон, где уже сидели четверо мужчин в костюмах и при галстуках. Они так увлеченно беседовали, что вряд ли заметили ее появление.
Второй пилот проводил Мэгги к креслу и попросил ее пристегнуть ремень. Загудели двигатели. Молодой человек, прикрывший дверь в кабину пилотов, тоже в сером строгом костюме, наклонился над ней, проверив, надежно ли пристегнут ремень, и представился:
— Добрый день, миссис Хаммонд. Меня зовут Кевин. Я тоже работаю на Корнуолов и тоже лечу в Нью-Йорк. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?
Мэгги заметила, что у всех пассажиров были бокалы с коктейлями.
— Было бы неплохо. А вино у вас есть?
— Есть охлажденное немецкое шампанское. Подойдет?
— Вполне. Скажите, Кевин, кто эти люди?
— Служащие среднего уровня. Ничего особенного, — ответил он как можно тише.
Через минуту Кевин вернулся с маленьким серебряным подносом, на котором стояли хрустальный бокал для вина и маленькая вазочка с орешками разных сортов.
— Специально для вас приготовлен обед. Миссис Корнуол лично попросила своего повара.
— В самом деле? — На Мэгги королевское обхождение произвело должное впечатление.
— Да. Для всех остальных, включая меня, на борту имеются стандартные упаковки с ленчем. Миссис Корнуол очень хотела, чтобы полет доставил вам удовольствие. Если вы что-нибудь захотите, зовите меня, и я с удовольствием выполню любую вашу просьбу.
Мэгги пригубила вино. Великолепное. Нежное, с фруктовым привкусом. Она огляделась. Мэгги сидела в одном из четырех широких кресел, обращенных друг к другу. Кушетки, на которых сидели остальные пассажиры, не были плотно придвинуты друг к другу, оставляя свободное пространство вокруг каждого из сидящих. Интерьер выдержан в голубых тонах, обивка кресел и кушеток глубокого синего оттенка. Хромированные столики и прочие детали лишь подчеркивали яркость синего. Все вместе производило незабываемое впечатление.
Самолет плавно взмыл вверх и начал набирать скорость.
Кевин понял, что Мэгги летит на частном самолете впервые, и пояснил ей, что самолеты во избежание столкновений с самолетами регулярных рейсов летят на большей высоте.
— Кевин, миссис Корнуол не передавала мне документы? — спросила Мэгги.
— Да, они в сейфе. Вы хотели бы просмотреть их перед обедом?
— Да. Я пока не голодна.
Через минуту большой кожаный «дипломат» лежал перед ней. Один только взгляд на этот кейс уже доставлял удовольствие, не говоря о прикосновении к его отлично выделанной кожаной поверхности. «Должно быть, изделие Марка Кросса», — подумала Мэгги. Поверх документов лежало письмо в изысканном конверте с приколотой к нему карточкой, на которой золотым тиснением было выведено: «Миссис Хаммонд». Мэгги вскрыла конверт. На прекрасной малиновой бумаге с монограммой Корнуол четким красивым почерком было написано следующее:
Моя дорогая миссис Хаммонд!
Я очень рада, что вы решили поддержать меня в этом благородном деле — Бог возблагодарит нас обеих. Я в этом совершенно уверена. Пусть Корнуол подпишет отмеченные бумаги. Как вы заметили, они носят личный характер. Я приложила все усилия к тому, чтобы дорогуша Битси не получила от меня ни цента. Я решила обойти поколение детей с тем, чтобы большая часть моего состояния, как и большая часть моих ожиданий, досталась поколению внуков. Прошу вас, прочтите все, чтобы быть в курсе. Как только документы будут подписаны, вы сможете расслабиться, развлечься и получше познакомиться с моим сыном.
Насколько я знаю, новые самолеты нашей корпорации довольно приятные. Сама я терпеть не могу летать.
Я совершенно уверена в вашей порядочности и потому распорядилась, чтобы в отеле вы могли пользоваться моей кредитной картой. Вам надо только поставить подпись, и за все будет уплачено.
Если у вас возникнут вопросы, звоните. Я с нетерпением жду нашей встречи после вашего возвращения.
Искренне ваша Белинда Корнуол.
Мэгги быстро просмотрела документы, а затем дала знак, что готова обедать. Кевин принес холодный щавелевый суп и лососину со спаржей и огурцами, предложив к обеду белый «Мерсалт». На десерт были поданы шоколадный торт и кофе. От бренди Мэгги отказалась. Она уже достаточно расслабилась, и больше алкоголя не требовалось.
В два часа ночи по нью-йоркскому времени самолет совершил посадку в Лагварди. Их ждали два лимузина. Один для Мэгги, другой для остальных пассажиров, с которыми она почти не общалась. Уже через полчаса Мэгги была в отеле. Лифт доставил ее на двадцать четвертый этаж. Просторная комната со светлыми стенами была отделана в серо-зеленых тонах: бархатные шторы, дорогие покрывала. Из огромных окон открывался вид на собор Святого Патрика.
Мэгги сразу позвонила домой. Несмотря на то, что в Лос-Анджелесе было уже за полночь, ей никто не ответил. После пятнадцати гудков она решила наконец повесить трубку и заняться собой. В четыре по местному времени она позвонила снова, и снова никто не ответил. Мэгги легла спать, но тревога не дала ей хорошо отдохнуть.
