– Исследование не завершено. Но пока нет никаких оснований отрицать, что «проклятые спутники» – лишь повод для преступников списать свои злодеяния на безмолвный предмет… Мне кажется, Сандра, владение этим камнем – символ твоего рода, черный талисман… Наше дело превратить его в светлый. Может, стоит все же попытаться? – Он весело взглянул на Сандру, и она поняла намек. Уже целых десять дней Сандра думала, что беременна.
– Хорошо, повременим с этим вопросом. – Согласился Самуил. – Я готов выслушать ваши предложения, уважаемые супруги.
– Сэм, мы можем объявить Дастину о нашем подарке? – Спросила Сандра, уже знавшая, что Самуил выполнил ее просьбу, купив у владельца издательство еженедельника «Ироничный наблюдатель». Взяв у адвоката папку, она протянула ее мужу, любуясь его недоумением.
– Что случилось? Я не понимаю. – Дастин шумно листал бумаги.
– Читайте внимательней, дорогой. Там ясно написано, что владельцем еженедельника находящегося в Лос-Анджелесе, является мистер Дастин Морис. Со всеми вытекающими из этого последствиями.
Закрыв глаза, Дастин застыл в кресле. Его ноздри трепетали, вдыхая восхитительный запах мести. Плотно сжатые губы искривила улыбка.
– Это самый большой подарок, после Сандры. Кажется, я баловень Фортуны. – Поднявшись, Дастин налил бокал мартини и залпом осушил его. – Простите, господа, мне надо прийти в себя. Спасибо, любимая, благодарю вас, мистер Шольц. – Поцеловав жену и пожав руку адвокату, Дастин вышел.
– Приятно видеть человека, обалдевшего от радости. Кажется, мы его здорово удивили. – Сказал Самуил, не ожидавший такой реакции. Может, и нам стоит выпить?
– Налей. Я боюсь, как бы после моего заявления с тобой не случилось нечто подобное. Только наоборот. Прости, Самуил, я знаю, что удивлю тебя… – Отпив вина, Сандра подняла глаза на своего собеседника. – Мы перебираемся в Калифорнию. Дастин будет руководить редакцией, а я – греться на солнышке… Честно говоря, этот дом… Здесь слишком много печальных воспоминаний. Мне хочется начать все заново и по-другому!
– Понимаю, понимаю, детка… Это вполне логично…
– Ты беспокоишься о моей компании? Я все решила, Сэм. Поправь меня, если скажу глупость. В общем, не важно, как это осуществить, ты знаешь сам. Важна суть. Ты покупаешь у меня ровно столько акций, сколько нужно, чтобы войти в совет директоров компании. И я оформляю все необходимые доверенности на ведение дел на твое имя… Не улыбайся моей наивности, Сэм. Я знаю, что ты не миллионер. Но сумму моей прибыли за год я дарю тебе. Ее хватит на приобретение акций?
– Господи, девочка, ты совсем ребенок! В деловом мире не ведут себя столь расточительно, если не хотят попасть в долговую тюрьму.
– Нет, в деловом мире сомнительные подарки прикрывают выгодную сделку. – Возразила Сандра. – Я буду спокойна за компанию и свое состояние лишь в том случае, если мои интересы будет представлять друг… Ведь ты единственный человек на свете, на кого я могу положиться в делах «Маклин энд Керри».
– Спасибо, детка, ты растрогала старика. – Самуил с трудом сдержал слезы. Эта щедрая девочка делала ему царский подарок, не подозревая, что сама она – нищенка. «Ну постарайся, старина Сэм, продержись, сколько сможешь, – убеждал он себя. – А там что-нибудь решится само собой. Возможно, ты выиграешь в лотерею или сумеешь потрясающе сыграть на бирже. Бывают же чудеса. И тогда Сандра, сама того не ведая, снова разбогатеет».
– Могу заверить, что буду защищать твои интересы до последнего зуба… Надеюсь, со временем ты получишь возможность убедиться в этом, – сказал он и вдруг понял, что испытывает к этой девочке несколько иные чувства, чем преданность и дружеское участие. – Ведь я люблю тебя, детка.
– Ну, тогда последний удар, Сэм. – Сандра передвинулась к Самуилу и протянула ему руку. – Пообещай, что будешь объективен и справедлив, как с собственной дочерью. – Самуил подхватил ее ладонь и слегка пожал ее. – Послушай внимательно мои соображения. – Сандра набрала побольше воздуха, как старательная ученица на ответственном экзамене. – У меня нет близких родственников и людей, которых я могла назвать моими наследниками… Не исключено, что я стану счастливой матерью… Но возможно и другое. Ты же знаешь, я не слишком здоровая женщина, и роды могут стоить мне жизни… И если даже не роды… Я не могу оставить все просто так.
Самуил напряженно молчал, предполагая дальнейший ход мысли Сандры.
– Мне известно, что ты не очень доверяешь бескорыстию Дастина. Если подумать – это справедливо… Хотя я убеждена, что муж любит меня. Конечно, все может измениться, и прочее, прочее… Дастин отказался в брачном контракте заявлять претензии на мою собственность. Думаю, его не надо смущать моим завещанием. Эта бумага будет храниться у тебя, Сэм, на всякий случай… Ну, на всякий ужасный, идиотский, невозможный случай. И никто не будет знать об этом. О'кей?
– О чем, детка? Ты не сказала, что хочешь написать в своем завещании, – кисло заметил Самуил.
– Ах, это же ясно. Основным наследником в случае отсутствия детей я объявляю Дастина… Согласись, будет он меня любить по-прежнему или охладеет – Дастин достоин богатства и сумеет распорядиться им справедливо.
Самуил вздохнул:
– Не стану спорить. Но условие секретности должно быть соблюдено. Зачем взваливать на плечи парня такую ответственность.
– Верно. – Сандра нахмурилась. – Я думала о том, что своим завещанием как бы покупаю любовь мужа. Дастин почувствовал бы себя очень неловко в роли наследника миллионов. Бедняге пришлось бы проявлять нежность и участие, когда любовь угаснет. Ему лучше не знать о завещанных мною деньгах.
– Ну, не стоит так печально смотреть на семейную жизнь, множество пар доживают до золотой свадьбы, не утратив привязанности друг к другу, – сказал Самуил и подумал: «Эх, детка! Все равно наоборот: страсть красавчика не иссякнет до тех пор, пока он не узнает, что женился на бедной и стал наследником мифического состояния».
Несмотря на вертящиеся под потолком лопасти мощного вентилятора, в комнате стояла влажная духота. Сквозь спущенные жалюзи пробивались лучи утреннего бразильского солнца, оставляя на пестром коврике в изголовье кровати яркие полосы. С плетеных кресел свешивались наскоро сброшенные вещи, вокруг вазы с фруктами, стоящей на низеньком столике, кружили мухи. Одна из них неспешно обследовала стенки пустых стаканов с желтоватой жидкостью на донышке.
Клер ненавидела эту комнату и этот жалкий поселок с гордым названием Лос-Энсимас, где проходили съемки бесконечного сериала «Сладкая месть», и сам сериал, в котором ей приходилось изображать благороднейшую, но властную матрону, испытывающую порочную страсть к собственному конюху.
