Мелани часто заморгала, приоткрыв рот.
— Извините, сестра, придется потрудиться вам самой, — кипя от ревности и возмущения, сказала я и поднялась со стула. — Мы уже уходим! Попрощайся, Мелани, нам пора.
Она прикусила губу, отрицательно замотала головой, хрипловато выдавила:
— Потом… — и отвернулась к окну.
— Мелани! — воскликнула я, но она не реагировала.
— Ишь ты, характер! — сказала сестра, когда я еще раз беспомощно повторила:
— Мелани!
— Оставь ее в покое, Надин, и помоги мне поесть, — сказал Нестор. — Давайте поднос сюда, сестра. Спасибо. Вы свободны.
— Ну и персонал здесь! — прошептала я после ее ухода, отправляя ложку супа ему в рот.
— Прекрасный персонал, — проглотив, отозвался Нестор. — Знаешь, ни одного репортера ко мне не пустили! В сводке происшествий по телевизору, правда, я мелькнул в кадре, но никаких фамилий! Кстати, в прессе обо мне ничего нет?
— Без понятия. Давай ешь, а то остынет.
— Да я знаю, что ты не читаешь газет, но все-таки могла бы и поинтересоваться.
— Ладно, сейчас по дороге в киосках посмотрю, но, думаю, твой агент наверняка в курсе. Неужели до сих пор не позвонил?
— А как? В этой больнице телефоны в палатах не предусмотрены. Устав, как в монастыре! И мобильные отбирают, дабы больные не волновались.
— Слушай, а какую машину ты разбил? Твой «кадиллак» стоит возле твоего дома. Неужели купил и угробил новую?
— Нет, — он поморщился. — Машина чужая.
— Чья?
— Агента по недвижимости. Я ведь хочу купить загородный дом. Присмотрел один приличный. Хотел свозить тебя туда показать. Свежий воздух, природа. Ты же понимаешь!
— Цветочки на балконе? Понимаю. А кто был за рулем?
— Я. В том-то и вся неприятность. Но мой адвокат уже в курсе. Все, Надин, больше не хочу. Второе — тем более! Зачем ты мне про все это напомнила? И так никакого аппетита нет. Сок? Соку еще попью.
— Но зачем в чужой машине ты сел за руль?
— Потому что я терпеть не могу, когда гоняют. Я в первый раз чуть не умер, когда мы туда ездили.
— Поехал бы на своей.
— Все, Надин, хватит. Произошло и произошло. Что там наша чудо-Мелани? Вы бы ехали. Он небось вас заждался.
— Нет, у него дела.
— Все равно. Мелани, детка, ты там скоро?
— Я уже не там, па, сейчас… — отозвалась она мутноватым голосом и мгновение спустя добавила уже нормальным: — Сейчас, сейчас… Все, Нестор, готово!
Это коротенькое словечко «па» заставило меня вздрогнуть. Ясно, что оно вырвалось у Мелани случайно, но ведь вырвалось же! И вполне возможно, что она не заметила, как назвала Нестора «па», ведь она не смутилась, не растерялась. Только бы у Нестора хватило такта не акцентировать на этом внимание! Я же заметила, как он напрягся и как пристально посмотрел на ее склонившуюся у окна фигурку.
— Вот. — Мелани протянула блокнот. — Вам нравится? — спросила она с абсолютной уверенностью в голосе и с выражением на лице точно таким же, как бывает у Нестора на презентациях его книг.
— Потрясающе!.. Надин, но это же невозможно! Ребенок не может рисовать так!
— Я не ребенок, мс… то есть Нестор! И я рисовала при вас. Вы сами видели, в блокноте была чистая бумага!
— Да… но… О Господи! Надин! — Нестор растерянно смотрел то на меня, то на нее, то на рисунок, кашляя, облизывал губы. — Я ничего не понимаю, Надин! Она… она гений!
— Да, — сказала Мелани. — Я знаю. А вы узнаете это место?
— Деревья и клумба больничного сквера, которые видны из моего окна. Но за ними нет моря!
— Море было видно из бабушкиного окна.
— Той бабушки, которая жила в Аркашоне?
— Вы вспомнили?!
Нестор усмехнулся.
— Детка, я никогда не был в Аркашоне. И никогда не знал твою бабушку. Ты сама час назад рассказала про нее.
— Целый час? Мамочка! Пойдем домой. Скажи Нестору, что нам пора. Мы должны приготовить обед для папы.
— Да, Нестор, нам пора, — сказала я.
— Ой, Нестор, вы же не доели! — Мелани всплеснула ручками, только сейчас заметив поднос с тарелками. — Давайте я быстро скормлю вам курицу?
— Давай, гений, скорми, — согласился Нестор и подмигнул мне, видимо, ему понравилось это словечко.
— Мамочка, это не займет много времени. Больным надо хорошо есть! — Мелани уселась с ним рядом, схватила рукой куриную ножку с тарелки и поднесла к его рту. — Кусайте, Нестор, я ее крепко держу!
Глава 27,
в которой я купила в киоске газету
На первой полосе одного «желтоватого» издания среди прочих анонсов я обнаружила небольшую и довольно известную фотографию Нестора и снимок развороченного «форда» покрупнее. Заголовок гласил: «Авария Нестора Мориньяка», а мелкие буквы предлагали ознакомиться с подробностями на третьей странице.
— Что про него пишут? — спросила Мелани, снизу вверх глядя на меня.
— Прочитаем дома, — ответила я, свернула газету в четыре раза и сунула в боковое отделение сумочки. — Давай руку, пойдем к метро.
— Пойдем. — Она вложила свою ладошку в мою ладонь. — Мама, скажи честно, он ведь не твой друг? Он твой муж?
— Да, — ответила я, мысленно добавив слово «бывший» и решив, что хватит врать. — Только давай не будем говорить об этом возле киоска.
— Хорошо.
Шагов десять мы проделали молча.
— Ты тоже его потеряла? А потом встретила моего папу и решила, что он — это он? Ты приняла его за Нестора?
— Мелани, ты большая девочка, умеешь убираться, готовить, ты должна понимать, что люди не теряются просто так… — заговорила я, понимая, что не сумею объяснить ничего, потому что это Нестора я когда-то «приняла» за Луи…
— Теряются, мамочка, например, в горах или когда падают в разные стороны из самолета. Или в море. Корабль тонет, и все плывут тоже в разные стороны, но потом находятся! Например, если бы Ромео и Джульетта потерялись… — рассуждала Мелани, но я чувствовала, что она и сама не очень верит в свои доводы.
— Мелани, твой папа никогда не поплыл бы от нас с тобой в другую сторону!
— А Нестор?
— При чем здесь Нестор?
Мелани поджала губки и какое-то время сосредоточенно молчала.
— Мелани, давай купим мороженого и фруктов. И сделаем необыкновенный салат к папиному приходу, — предложила я. — Вы ведь оба любите мороженое.
— А Нестор любит мороженое?
— Любит. Многие мужчины любят мороженое. — Мне хотелось увести разговор в сторону.
— Это хорошо. — Мелани с облегчением вздохнула. — А почему ты не любишь его?
— С чего ты взяла? Я люблю мороженое.
— Не мороженое! Нестора!
— Мелани, я люблю твоего папу.
