— Ну, рассказывай.
— Ладно. Каролин снова обессилела, потом она сказала, что ей больно, она вся побледнела и вспотела, и я испугался... я не знал номера вашего телефона... потом...
— Нет. С начала. Начни с письма, которое написала Каролин. Она оставила его на моем столе.
— Она сказала мне, что мы возвращаемся в Лондон. Но я напомнил ей, что она обещала ждать до пятницы. Ведь, возможно, Ангус возвратится в пятницу.
— Это сегодня.
— Я так и сказал. Только попросил подождать до завтра. Она сказала, что лучше, если мы вернемся в Лондон, и написала вам письмо, но в последний момент... согласилась со мной. Она хотела пробыть в гостинице в Страткори только один вечер, а сегодня мы должны были ехать назад в Лондон. Вот мы и поехали в Страткори, госпожа Хендерсон дала нам комнаты, и все шло хорошо до завтрака, потом она почувствовала себя ужасно и сказала, что не может вести машину. Поэтому она осталась в кровати, попробовала съесть завтрак, но сказала, что ее вырвет, а потом началась эта ужасная боль.
— Почему вы не сказали госпоже Хендерсон?
— Я не знал, что делать. Я все ждал возвращения Ангуса и думал, что все наладится. Но он не приехал, а Каролин становилось все хуже. И я пошел ужинать один, потому что она отказалась, а когда я вернулся, она была вся мокрая от пота и, казалось, спала, но она не спала, и я подумал, что она сейчас умрет...
Его голос срывался. Оливер ласково напомнил:
— Вы могли позвонить мне. Вы могли найти номер телефона.
— Я боюсь телефонов, — покаянно произнес Джоди, осознавая, что это его вина. — Я не слышу, что мне говорят, и я всегда неправильно набираю номер.
— И что ты сделал?
— Я побежал вниз и встретил этого доброго дядю, выходящего из бара. Он сказал, что едет из Страткори, и я пошел с ним и рассказал, что моя сестра больна, рассказал о вас и попросил его отвезти меня в Карнеи.
— А меня там не было?
— Да. И добрый дядя вышел из автомобиля и позвонил в дверь, потом я вспомнил о госпоже Купер. Он подвез меня к ее дому, и она обняла меня, когда увидела, и сказала мне, что вы в Рози-Хилл. А господин Купер сказал, что он отвезет меня, хотя был в домашних брюках и шлепанцах, но добрый дядя пообещал довезти меня. Вот он и довез. Так я приехал. Извините за то, что сорвал вам вечер.
— Это не важно, — махнул рукой Оливер.
Джоди наконец прекратил плакать. Он сидел на переднем сиденье на самом краешке, как будто от этого зависело, насколько быстро они приедут. Наконец он сказал:
— Я не знаю, что бы я делал, если бы вас там не оказалось.
— Но я был там. А теперь я здесь. — Он обнял Джоди левой рукой. — Ты хорошо сделал. Ты все сделал правильно.
Они ехали быстро. Преодолели подъем. Огни Страткори мерцали далеко внизу, в темноте горной ложбины. «Мы подъезжаем, — мысленно обратился он к Каролин. — Мы едем. Джоди и я».
— Оливер?
— Да.
— Как вы думаете, что с Каролин?
— Как неспециалист, — сказал Оливер, — я считаю, что у нее аппендицит, который надо срочно удалить.
Его диагноз подтвердился. Через десять минут прибыл доктор, поспешно вызванный госпожой Хендерсон, и без колебаний заявил, что у Каролин аппендицит. Он сделал девушке инъекцию, чтобы ослабить боль, и пошел вниз вызвать машину «Скорой помощи». Джоди, демонстрируя редкий для маленького мальчика такт, отправился с ним. Оливер остался с Каролин. Он сидел на краю кровати и обеими руками держал ее похолодевшие пальчики.
Она чуть слышно пролепетала:
— Я не знала, куда ушел Джоди. Я не знала, что он поехал искать вас.
— Я чуть не упал, когда он внезапно появился. Я думал, что вы уже в Лондоне.
— Мы не поехали. В последний момент я поняла, что не могу уехать. Ведь я обещала Джоди.
— Конечно вы не могли. Приступ аппендицита в дороге — это не шутка.
— Да уж. Это не шутка. — Она улыбнулась. — Я думаю, что именно из-за него я все время чувствовала себя больной. Но я не подозревала, что это аппендицит. — Она произнесла, будто только что вспомнила: — Я выхожу замуж во вторник.
— Ну, это-то вы точно не сможете сделать.
— Лиз сказала вам?
— Да.
— Я должна была сказать вам. Не знаю, почему я не сказала. — Она поправилась: — Я не знала, почему я не сказала.
— Но теперь вы знаете?
С безнадежностью она ответила:
-Да.
Оливер произнес:
— Каролин, прежде чем вы что-нибудь еще скажете, обязан вам сообщить, что я не хочу, чтобы вы выходили замуж ни за кого, кроме меня.
— Но разве вы не собираетесь жениться на Лиз?
— Нет.
Когда она поняла его, ее лицо просветлело.
— Как все перепуталось, правда? Я всегда делаю такую путаницу из всего. Даже обручение с Хью, кажется, является частью этой путаницы.
— Я не знаю, Каролин. Я не знаю Хью.
— Он хороший. Вам бы он понравился. Он всегда рядом, собран и очень любезен, и мне он всегда нравился. Он младший брат Дианы. Лиз сказала вам? Он встретил нас с самолета, когда мы вернулись с Эфроса, и взял на себя заботу обо всем. С тех пор все хлопоты на нем. И конечно, Диана поощряла идею относительно нашей женитьбы. Это ей казалось решением всех проблем — выдать меня замуж за ее брата. Это упорядочивало жизнь семьи. Но тем не менее я никогда не согласилась бы выйти за него, если бы не несчастная любовь к Дреннану Колфилду. Когда Дреннан бросил меня, я решила, что никогда не влюблюсь снова, так что это не имело значения, люблю ли я Хью или нет. — Она нахмурилась. — Это важно? — спросила она и смутилась.
— Очень важно.
— Тогда что мне делать?
— Вы любите Хью?
— Да, но не в том смысле.
— Тогда нет проблем. Если он хороший парень, а он, должно быть, именно такой, то не надо его обманывать. Тяжело жить с нелюбящей женой. В любом случае вы не сможете выйти за него замуж во вторник. Вы будете лежать в кровати, окруженная фруктами и цветами, и читать толстые журналы в глянцевых обложках.
— Нам следует позвонить Диане.
— Я сделаю это. Как только вас отвезут в больницу, я позвоню ей.
— Вам предстоит бурная сцена объяснений.
— В этом я специалист.
Она пошевелила пальцами, зажатыми в его руке, и доверительно произнесла:
— Мы встретились как раз вовремя, правда?
Горло Оливера, непонятно от чего, сжалось.
Он наклонился и поцеловал ее.
— Да, — ответил он просто. — Мы едва успели. Но мы сделали это.
К тому времени как приехала санитарная машина с пухлой и любезной медсестрой, он чувствовал себя так, будто прошло несколько дней жизни. Он смотрел вслед машине «Скорой помощи», ехавшей по пустой улице среди домов, пока та не скрылась из виду.
