— Так в чем же дело, в конце концов? Что это за ужасная правда, которую ты так долго от меня скрываешь? Мне кажется, я имею право знать.
Какое-то время Джералд колебался, но потом ответил:
— Келвин — заядлый игрок. Это его мания. Он проиграл все, что у него было. Его нельзя подпускать к деньгам. Поэтому я не хочу, чтобы деньги Тэды попали в его руки. Не говоря уже о ранчо.
Игрок? Конечно, пристрастие к азартным играм еще никого не доводило до добра, но все же это не такой страшный порок.
— Мне кажется, от этого можно излечиться, — неуверенно произнесла она.
— Только если человек сознает, что его склонность ненормальна, и сам желает избавиться от нее. Но это не тот случай.
В этот момент к ним вошел посыльный с запасным ключом. Открыв дверь в номер Тэды, он отступил, пропуская их вперед. Быстрый осмотр комнаты подтвердил самые худшие опасения. Выдвинутые ящики шкафов и разбросанные вешалки свидетельствовали о поспешных сборах.
— Я оставляю вам ключ. — Посыльный положил ключ на ночной столик и с поклоном удалился.
Когда они открыли дверь, соединяющую оба номера, и вернулись в гостиную Келвина, Кэрол повернулась к Джералду.
— Как ты думаешь, куда они могли поехать?
Джералд посмотрел на часы, и Кэрол машинально взглянула на свои. Было чуть больше шести.
— Кто знает? — ответил он. — Лас-Вегас большой город, и подходящих отелей здесь более чем достаточно. Если они вообще не уехали отсюда. Я думаю, нам нужно пообедать.
— Но разве ты не собираешься искать Тэду?
— А ты можешь назвать место, где следует искать?
У Кэрол не было ни малейшей догадки на этот счет.
— Кажется, твой отец говорил, что у него есть для нее замечательный сюрприз. Интересно, что он имел в виду?
Джералд искривил губы.
— Должно быть, счастливый номер в рулетку.
— Не думаю. Если бы мы знали, о чем шла речь, мы могли бы их найти.
Джералд пожал плечами.
— Единственное место, куда они наверняка не поехали, — это «Харт-вей». Кроме него, они могут быть где угодно. Я даже не уверен, что они по-прежнему в Неваде.
— Когда мы возвращались с Плотины Гувера, Тэда решила, что лучше устроить брачную церемонию дома. Келвину это явно не понравилось, но ему пришлось смириться. Иногда она становится такой очаровательно упрямой, если заберет себе что-то в голову. Она взяла с Келвина обещание, что он отвезет ее домой.
— Не думаю. Вряд ли Келвин рискнет вернуться на ранчо. Он знает, что я буду там, а для него важно не допустить моего разговора с Тэдой. Даже если она попросит отвезти ее домой, он найдет способ отговорить ее.
Джералд наверняка прав, подумала Кэрол. Но как долго Келвин и Тэда будут скрываться?
— Мы обсудим все за обедом, — сказал Джералд. — Я пропустил ланч, и, несмотря на проблемы с нашими беглецами, мне ужасно хочется есть.
Кэрол взглянула на свои габардиновые брюки, измявшиеся за время долгого путешествия.
— Боюсь, я не одета для обеда в ресторане. Может быть, лучше пойти в обычное кафе?
— Мы можем заказать обед в номер.
— Но это ведь не наши комнаты.
— Не думаю, что это имеет значение, но, если хочешь, я позвоню и все выясню. — Джералд слегка улыбнулся. — Не исключено, что мне придется оплатить счет Келвина. — С этими словами он поднял телефонную трубку.
На Кэрол волной нахлынула усталость. Не дожидаясь, пока Джералд закончит говорить по телефону, она пересекла гостиную и вытянулась на диване, обтянутом, бархатом.
Да, ее наряд — темно-коричневые брюки, жакет и блузка табачного цвета — не слишком гармонировал с таким роскошным интерьером. Ей следовало облачиться в белое шелковое неглиже с отделкой из страусовых перьев. А вместо высоких ботинок надеть почти невесомые комнатные туфли из золотой парчи, отороченные лисьим мехом.
Откинувшись на спинку дивана, Кэрол представила, как она лениво закидывает ногу на ногу и ее белый пеньюар соблазнительно распахивается. В руке она небрежно держит наполовину пустой бокал шампанского. Волосы ее не разбросаны по плечам, как сейчас, а уложены в высокую замысловатую прическу, укрепленную золотыми гребнями, и несколько отдельных свободно ниспадающих прядей искусно обрамляют ее лицо. Она не забудет подвести глаза и сделать губы ярче с помощью помады.
Когда Джералд взглянул на нее, он застыл от восхищения. Она улыбалась, и глаза ее были мечтательно полузакрыты, словно она представляла себе, как он стоит на коленях перед ней… Ему захотелось сесть рядом с ней и, нежно заключив в объятия, прошептать, как она желанна…
— Смотри не усни, пока не принесут обед! — Голос Джералда вывел ее из мечтательного полузабытья.
Кэрол широко раскрыла глаза. Он стоял над ней, улыбаясь своей чарующей улыбкой.
— Должно быть, я не в лучшей форме, — сказал он. — Редко мне случалось видеть такую сонную публику.
Хотя Кэрол знала, что он не мог догадаться о ее грезах, она все же покраснела. Он присел на диван возле нее и слегка провел по ее щеке тыльной стороной ладони. Кэрол почувствовала, как от этой мимолетной ласки ее словно опалило пламенем.
— Тебе идет, когда ты краснеешь, — прошептал он.
Стараясь побороть чувства, разбуженные его прикосновением, Кэрол слегка отвернула голову, и рука Джералда скользнула вниз. Он осторожно заключил ее лицо в ладони.
— Не отворачивайся. Я хочу видеть тебя.
Ее желание смотреть на него было не меньшим, но она боялась, что ей придется об этом пожалеть. Стараясь найти предлог, чтобы уклониться, Кэрол спросила:
— Что тебе сказали о комнатах?
Мгновение Джералд колебался.
— Все в порядке. Мы можем остаться здесь. Я спросил насчет обеда, и мне предложили фирменное блюдо: телятину в вине. Я заказал две порции с гарниром. Надеюсь, ты ничего не имеешь против.
Кэрол улыбнулась.
— Обожаю телятину.
Поднявшись, Кэрол сняла жакет, повесила его на спинку стула и принялась осматривать комнату. Между гостиной и спальней находилась ванная. Бело-золотистая ванна с подогревом, о которой говорила Тэда, была наполнена водой. Интересно, Келвин наполнил ее еще до того, как они с Тэдой уехали к Плотине Гувера? Чтобы по возвращении забраться туда вместе?
Почти против воли ее воображение нарисовало картину, где главными персонажами были она и Джералд: он сидит в ванне и жестом приглашает ее присоединиться. Она сбрасывает свои парчовые туфли и под его восхищенным взглядом, ловившим каждое ее движение, медленно развязывает пояс белого шелкового неглиже, а потом сбрасывает его на пол. И остается в тонкой полупрозрачной белой сорочке…
