— Думаю, вы уже в курсе, что Прохорова пришла в себя? — я кивнула.
Так, соберись, Аленка, и следуй инструкции Городецкого. Она, кстати, очень проста: ничего не видела, ничего не слышала, знать ничего не знаю. Лиза следователю заявила, что понятия не имеет, кто на нее напал и почему она оказалась в номере Городецкого. По ее словам, она приехала, чтобы попытаться вернуть своего возлюбленного. Короче, заняла ту же позицию, что предложил Городецкий мне. Сразу видно, мастер он следы запутывать.
Следователь, действительно, интересовался нашими отношениями с Городецким, но я стойко отвечала, что не понимаю, о чем речь. Да, он подвозил меня домой после работы, и он мой преподаватель в институте. Но еще он отец моего жениха, и только поэтому я согласилась, когда он попросил сыграть его спутницу, потому что профессор трепетно объяснил, как для него это важно. То, что он изменяет жене, вообще стало для меня откровением, я была уверена, что они счастливы вместе.
Короче, талдычила простые истины, а следователь кивал и что-то себе помечал в блокнотике.
Когда тема уже, казалось, была закрыта, и я стала с долей облегчения посматривать на дверь, мужчина спросил:
— А какие у вас отношения с будущим мужем?
И стало ясно, что радоваться рано.
— Отличные отношения, — сказала тут же, — мы друг друга любим, свадьба вот уже через несколько дней буквально.
— А с будущей свекровью?
— Тоже хорошие, она прекрасная женщина, и очень мне помогает во всем, поддерживает.
Следователь покивал, я с томлением ждала следующего вопроса.
— Вы ведь родом из Кирова? — я настороженно кивнула. — Ваша семья не очень богата?
Вот к чему он клонит?
— Среднего уровня достатка, — осторожно ответила я.
— Что вы подумали, когда увидели Прохорову в номере на кровати? — спросил вдруг следователь, а я заморгала, глядя на него. Чего это он скачет с темы на тему?
— Я испугалась, проверила, жива ли она, — начала говорить, — потом позвонила Пал Сергеичу.
— И что дословно сказали?
— Что в номере Лиза.
— А откуда вы знали, что это Лиза, если никогда ее не видели?
Я открыла рот, но нужных слов не нашлось. Следователь смотрел ясным добрым взглядом, который и обманул меня. Все эти вопросы были нужны, чтобы сбить с толку, и я прокололась. Да, Алена, агент из тебя… полный ноль и никаких ноль семь.
Кашлянув, я сказала:
— Я видела ее один раз. — Мужчина сделал жест, предлагая продолжить. — Она подошла ко мне в магазине за пару дней до поездки в Питер. Говорила всякие глупости, я даже не поняла, к чему она, пока девушка не сказала, что не отдаст мне Городецкого. Я рассказала об этом Пал Сергеичу, и он предположил, что это была Лиза, но больше ничего не рассказал, велев не обращать внимания.
— И вы не догадались, что Прохорова его любовница?
Я пожала плечами.
— Я как-то не размышляла на эту тему.
Следователь немного поглазел.
— Почему же вы утаили данный факт?
— Пал Сергеич велел, — пришлось мне сознаться, — не хотел впутывать меня в эту историю.
Мы немного помолчали. Я была почти уверена, что сейчас он спросит что-нибудь вроде: а почему в таунхаусе, где жила Прохорова, ваши отпечатки пальцев? И дальше в том же духе, и я сознаюсь во всем от начала до конца. И нас с Городецким точно посадят, жаль не в одну камеру. Тьфу, ну о чем я опять думаю?
— Ладно, Елена Анатольевна, идите.
Я уставилась на него во все глаза, не веря.
— Идите, идите, — кивнул он, — если что, я вас ещё вызову.
Я выскочила из кабинета пулей. Городецкий ждал у машины, увидев, нахмурился, а я только бросила:
— Уезжаем отсюда скорее.
Ему два раза повторять не надо, через пять минут мы уже ехали в сторону Невского, а я покаянно рассказывала о том, как нелепо лопухнулась. Городецкий только головой покачал.
— Ладно, Аленка, не расстраивайся, выкрутимся.
— Теперь он будет нас обоих подозревать!
— В чем?
— Не знаю. В том, что мы что-то скрываем. Копать начнёт.
— Ничего интересного он о нас, — выделил Городецкий, — не накопает. Ну да, плюсов мы себе не добавили, но ситуация не критична. Знаешь что? Тебе надо немного расслабиться.
— В смысле? — уставилась я на него.
Но он больше ничего не сказал, вскоре тормознул на платной парковки, коих вокруг было полно.
— Куда мы идём?
— Пока просто перекусить, а вечером предлагаю закатиться в бар.
— Серьезно? — уставилась я на него и не удержалась. — А вам возраст позволяет?
— Очень смешно, Кулагина, — заметил Пал Сергеич, придерживая мне дверь в кафе.
Место было не особо пафосное, а ещё была японская кухня, и я заказала суши. Городецкий решил довольствоваться европейской кухней. На мой заказ смотрел с подозрением.
— Такое ощущение, что я не рыбу заказала, — заметила на его взгляд, — а уши летучей мыши, — и макнула суши в соус.
— Я с большим сомнением отношусь к данному блюду, как минимум потому, что оно ничего общего с японской кухней не имеет.
— А вы в Японии были?
— Доводилось.
— Тоже на форум кого-то возили?
— Что-то ты разговорилась, Кулагина.
Я на это только фыркнула. Окунув следующую суши в соус, сказала:
— Попробуйте.
— Даже не мечтай.
— Да ладно вам, — я взяла суши в руку и протянула ее через стол, — не трусьте, профессор.
Он только головой покачал, взяв меня за запястье, открыл рот и съел суши, заодно облизав мои пальцы. Реакция у тела была однозначная, но руку отдернуть мне не дали. Проглотив суши, Городецкий сказал, не сводя с меня глаз:
— Действительно, вкусно, — и поцеловал подушечки моих пальцев.
— Пал Сергеич, — прошептала я в уже привычной хрипло-умоляющей манере, он отпустил мою руку, улыбнувшись.
Я уткнулась в свой заказ и, набив рот, молча стала жевать, стараясь не встречаться с профессором взглядом. Что за день такой, крутят мной мужики, как хотят. Один чуть за решетку не засадил, второй чуть в машине не… полюбил. Ох, Аленка, Питер на тебя странно действует.
Остаток обеда и даже дня прошли, кстати, спокойно. Городецкий куда-то смылся, а я гуляла по городу. Правда, то и дело думая, а не к Лизе ли он уехал, и если к ней, то не соблазнит ли она его (то, что девушка только пришла в себя, меня не останавливало). Рука так и тянулась к телефону, я себя одергивала, пытаясь наслаждаться красотой вокруг. Вот спрашивается, какого черта Городецкий мне мешает это делать? Мог бы позвонить хотя бы.
Он позвонил. Часов в семь вечера, велел надеть что-нибудь красивое, потому что мы идём в клуб.
— Я вообще-то ничего такого с собой не взяла, — ответила ему, — я на допрос ехала, а не на вечеринку.
— Ты сейчас где?
— На Марсовом поле.
— Я скину тебе денег, загляни в магазин. И прояви фантазию.
— Прояви фантазию, — передразнила я его, повесив трубку.
Что за человек? Только и делает, что приказы раздает. Клуб, значит? Ну сейчас я проявлю фантазию, Пал Сергеич.
Не знаю, что на меня нашло, но когда я лицезрела Пал Сергеича, точнее, его выражение лица от моего прикида, подумала, что не зря. Готовы?
На мне было черное платье, такое маленькое, что даже Коко Шанель мне позавидовала бы. Глубокое декольте, удлинённые бретельки, отчего сбоку видна часть кружевного бюстгальтера. Кокетливо так выглядывает, ага. Длина отсутствует в принципе как понятие. Обтягивающее, снизу три ряда оборок и небольшой клёш. Чулки в крупную сетку и ботфорты довершили образ. Ещё я успела заглянуть в магазин косметики и даже неплохой раскрас нанесла, разместившись в одном из дворов.
В общем, в чем-чем, а в отсутствии фантазии меня упрекнуть было нельзя.
Городецкий, успевший переодеться в футболку и легкие брюки, стоял, как громом поражённый.
Я приблизилась к нему, поигрывая бровями.
— Ну как, Пал Сергеич? С фантазией?
— Ненормальная, — покачал он головой, избегая смотреть ниже уровня моих глаз. — Поехали.
