— Выбрось эту дрянь, — забрал из её рук сигарету, и потушил о ступени. — У тебя ослаблен иммунитет и лёгкие ни к черту.
— Отстань, папочка, — огрызается, доставая новую сигарету из пачки. Выхватываю её, ломая пальцами, и сминаю пачку сигарет, засунув себе в задний карман джинсов. — Отдай! — возмутилась она.
— Нет! Иди в квартиру. Тебе сказали носа не высовывать, пока всё не закончится.
— Я и не высовывала, — бурчит недовольно, заходя в квартиру.
— Да. А сигареты сами приплыли к тебе? — трясу смятой пачкой перед её носом. — Демьян бы не дал тебе курить.
— Какой умный, — фыркнула Мила, сбрасывая кроссовки. — Ты Аня? — резко разворачивается к моей малышке.
— Да, — девушка улыбается чуть стеснительно.
— Приятно познакомиться. Этот чудесный, без преувеличения, парень мне все уши про тебя прожужжал. Рассказывал, что жить не может без тебя, что стихи тебе пишет и ночью под окнами стоит, вздыхает, — кивает головой, с серьёзным видом привирая. — А потом ещё плакал в подушку, что ты такая наземная и он не знает, как к тебе подойти.
— Угу, — Аня с задумчивым видом кивает головой. — Думаю, ещё он рассказывал, как на единороге кружил вокруг моего дома и пел мне дифирамбы во всё горло, пока десять причесанных котиков мяукали с земли.
Девчонки взрываются хохотом. Улыбаюсь, радуясь, что с порога они нашли общий язык. Осталось с Соней их познакомить.
Прохожу на кухню, открываю холодильник и вижу, что там мышь повесилась. На полках пусто. Только сиротливо стоит бутылка молока.
— Мила, есть что пожрать? — кричу с кухни, слыша щебетание из коридора.
— Нету. Я всё съела.
— Ты? — я выпучил глаза, выглянув в коридор. — Вчера был полный холодильник еды был.
— Я когда нервничаю, много ем, — пожала плечами.
Н*хрена себе. Много. Это п*здецки много. Я столько за три дня не съем. А она за полдня. Учитывая её худобу. Ещё говорят, что мужчины едят больше. П*здят!
— Кстати, о нервах. Где Демьян?
Молчание. Милена заходит на кухню и открывает шкафчик, где у меня стоит бутылка с вином, если вдруг придут друзья. Молча наливает в чашку. И только подносит к губам, как я забираю, качая головой. Выливаю в раковину.
— Он сорвался и свалил, хлопнув дверью, — оборачиваюсь и вижу, как Аня пытается вырвать бутылку у девушки из рук.
— Милена! Харе! — рявкаю и вижу, как она испуганно вжимает голову в плечи, выпустив из рук бутылку. Аня закупоривает её и ставит обратно в шкаф. — Что ты сделала, что он свалил? Демьян бы не ушёл без веской причины.
— Он поинтересовался, почему я плачу во сне, — опускается за стол, закинув на него ноги.
— И? — я теряю терпение от того, что каждое слово из неё нужно вытаскивать.
— И я рассказала, — улыбается болезненно. — В подробностях. Как после того, как он меня лишил девственности, меня вы*бал в жопу мой отчим. Он сразу сбежал. Испугался, что может испачкаться!
— Миленочка, — Аня крепко обнимает девушку, целуя её волосы. — Не говори так, солнышко. Ты не грязная, слышишь? — пальцами стирает слёзы со щёк Милы. — Ты чудесная, потрясающая, весёлая и красивая. Ты ни в чём не виновата, слышишь? Этот урод получит по заслугам. Его в тюрьме и не так иметь будут.
Милена машет головой. Хлюпает носом. Рукавом стирает слёзы.
— Демьян просто боялся, что не справится со своими эмоциями. Что разгромит всё и тебя напугает. Он вернётся скоро, — Аня ласково улыбается, пальцами гладит девушку по бровям.
Милена слабо улыбается и стискивает Анютку в объятиях с такой силой, что та хрипит.
— Спасибо, — разбираю с трудом её шёпот. — Спасибо…
Улыбаюсь и наливаю чай, опуская чашки на стол перед девчонками. Обе смотрят на меня покрасневшими глазами и шмыгают носом.
— Вы тут поболтайте, а я в магазин сгоняю за едой. А то один троглодит всё съел, — сбегаю, не дожидаясь ответа.
Две рыдающие девушки, это полный песец.
Побродив по району, чтобы потянуть время, закупился в супермаркете продуктами и вернулся домой.
С кухни доносился хохот. Кинув взгляд на часы, понадеялся, что соседи не вызвали полицию.
— Я не понял, — шёпотом рявкнул я. — Какого х*я вы набухались? Я же сказал не пить!
— Маркуша, мы чуть-чуть, — вскочила Анютка из-за стола, и её тут же повело. С трудом успел подхватить её, прежде чем она встретилась с полом. — Полчашечки только.
— А развезло, как от бутылки, — встряхнул её за плечи.
— Так я первый раз пробовала, — хихикает, скашивая глаза на нос. — Знаешь, а я раньше не замечала, какой у меня большой нос. Надо сделать пластическую операцию, — поднимает палец вверх.
— Нормальный у тебя нос, — не удержавшись, целую самый кончик курносого носика. — Прекращай выдумывать, — подхватил её на руки и понёс в комнату, чтобы уложить спать.
— Нет. Я хочу другой нос. Мой некрасивый, — захныкала она. — Видишь, тут горбинка? — пальцем пытается показать, но промахивается и чуть не попадает себе в глаз.
— Всё там красиво. Ты красивая, — опускаю девчонку на кровать и закутываю её в одеяло по самые уши. Собираюсь уйти, но в спину летит обиженное:
— А поцеловать перед сном.
Закатываю глаза и чмокаю малышку в лоб.
— Спи, пьянь моя любимая. Завтра по попке получишь.
Вернулся на кухню. Милена икая, полулежала на столе на своей руке.
Подхватил её подмышки, поражаясь тому, насколько она лёгкая. Даже легче моего мышонка. Совсем девчонку заморили в больнице.
— Она у тебя чудесная, ты был прав, — Милена говорит почти трезвым голосом. В отличие от Анютки, её так не развезло от алкоголя. — Береги её, Марк. И не обижай больше. Слова ранят очень больно.
— Буду беречь, — обещаю я, опуская девушку на кровать. — А ты себя береги, Мила. Тебе нужно здоровье восстанавливать, а ты куришь и пьёшь.
— Зачем мне нужно здоровье, если я никому не нужна? — сворачивается на кровати в позе эмбриона.
— За тем, чтобы жить дольше. Видеть, как растут твои внуки.
— У меня не будет внуков, — из глаз текут слёзы. — И детей не будет. Никто не захочет жениться на пустышке.
— Ребёнка можно усыновить. Это не проблема.
— А что если Дёма не захочет? — бормочет, носом зарываясь в одеяло.
Улыбаюсь украдкой. Дёма. Она уже представляет их общее будущее.
— Это решать вам. Я тут не советчик. В голову к нему не залезу.
Молчит. Понимаю, что девушка уснула с мечтательной улыбкой на губах.
Выключил свет в комнате и вернулся к своей девочке, которая сбросила с себя одеяло и оттопырила попку. Хмыкнул. Решил пошалить, отомстить Ане за её мелкие пакости. Взял в руки фломастер и написал на ягодицах.
Собственность Марка Котова. Руками не трогать.
Перевернул девушку на спину и на животе вывел.
Домик на девять месяцев для чудесного карапуза.
Довольный своей работой, скинул одежду и выключил свет в комнате.
Пристроился рядом, прижимаясь телом к её спине и целуя волосы на затылке. Аня завозилась, почувствовав моё тепло и развернувшись ко мне лицом, закинула на меня ногу и руку и затихла, вжавшись губами в шею.
Так будет всегда. Каждый день. Её дыхание на моей шее. Руки и ноги оплетающие тело. Рыжие волосы на подушке. И тихое дыхание, которое дарит успокоение и делает меня счастливым. Запредельно счастливым.
И снова в груди начинает давить с такой силой. Распирать. От любви. От нежности. От счастья.
От нахлынувших чувств захотелось разбудить девчонку. Зацеловать. Показать всю силу своей любви. Но сон малышки было жалко тревожить. Поэтому я просто отвёл волосы с её лица, в темноте исследуя нежные черты лица пальцами, и губами прижался к гладкому лобику, медленно погружаясь в сон.
Глава 39
Аня
— Куда ты? — зевая, спросил Марк, наблюдая за тем, как я быстро натягиваю джинсы.
