– Котлетами ее накормишь? – слышу голос за спиной.
Артём.
Оборачиваться не надо, чтобы убедиться в этом. Я чувствую его присутствие. Телом, кожей, душой. И опять начинаю реветь. Последний раз. Обещаю. Сейчас поплачу от радости и больше никогда не буду.
Клянусь.
Он все-таки пришел.
Я иду к нему так осторожно, будто под моими ногами мины. Сердце стучит так сильно, что кроме этого стука я больше ничего не слышу. Наверное, выглядела я сейчас как чучело. Знаю, что тушь размазалась по щекам, да и глаза от слез красные, но… Какая разница, как выглядит счастливый человек? Он счастлив – и это самое главное.
– Ты пришел, – шепчу пересохшими губами, до конца не веря, что Артём реален, а не плод моего воображения.
Дотронуться бы, только руки не слушаются.
– Конечно, – улыбается Артём самой милой и самой успокаивающей улыбкой. – Опоздал немного, но…
И снова слезы на моих глазах. В груди что-то ёкает и взрывается. Артём здесь, рядом со мной. Большего и не надо.
– Плевать. Мне все равно, что ты опоздал на выступление. Честно-честно. Я не обижаюсь. Ты приехал – это главное.
– Комиссарова… – выдыхает он, притягивая меня к себе.
Мы словно целую вечность стоим прижавшись друг к другу. Мы будто склеились. Чувствую, как напряжен Артём, и ощущаю, как дрожу сама. Я не вижу его глаз, но уверена, что они закрыты. Молчу. Сказать нечего, все ведь и так понятно. На заднем фоне слышу кашель Риты и удаляющийся стук каблуков. Подруга оставила нас наедине, но если быть честной, то я забыла про ее существование. Надеюсь, она меня поймет. Должна понять.
Артём первый разрывает наш контакт. Берет за руку, и меня прошибает разряд тока. В эту секунду я понимаю, как сильно успела соскучиться. Мне безумно не хватало моего Козловского. Даже удивительно, как можно так сильно успеть соскучиться за то короткое время.
Как теперь отвиснуть?
Как перестать пялиться на него, словно собираюсь проглотить?
Ох, блин, я точно ненормальная.
Мне не хватает уверенности в себе, в нас, и, когда я схватилась за мужскую руку, эта уверенность проникала в меня.
– Я соскучилась, – говорю, не обращая внимания на то, как мой голос дрожит. – И я боялась, что больше тебя не увижу.
– Мы живем в одной квартире.
– Да-а. Живем. Я больше не буду вспоминать про ведьм… Настю, – признаюсь я, качая головой в разные стороны. – Правда не буду. Вы работаете вместе, и я не хочу…
– Больше я с ней не работаю.
– Как это? Почему? Это из-за вчерашнего? Артём, я…
– Я плохо соображал и ставил свои интересы выше твоих. Видел, как ты реагируешь на Настю, и решил, что это само собой пройдет, если я тебе все объясню. Тогда я не думал. Забыл, что чувствовал сам, когда видел тебя рядом с тем ослом.
Я громко вздыхаю, набирая в легкие воздух.
– Требовал от тебя понимания, но сам ничего не понимал, – продолжал Артём. – Козлина, да? Сейчас и спорить не буду с этим. Ты мне очень дорога, Влада. Я не хочу, чтобы между нами что-то стояло. Только я и ты. И кажется, мы должны…
Артём резко замолкает, когда от моего всхлипа начинают трястись стены. Как перестать реветь, когда меня на части разрывают его слова?
Реву и улыбаюсь.
Еще бы и засмеялась, но тогда меня точно в психушку сдадут.
Размазня я. Это уже не лечится. Диагноз.
– Тебе так нравится плакать?
Это усмешка в его голосе или мне показалось?
– Нет, Козловский. Мне ты нравишься. А плачу я от счастья. Должен понимать, что я таких слов от тебя всю жизнь ждала.
Он кивает.
– Теперь счастлива?
– Очень, – выдыхаю в его губы. – Продолжи… Что мы должны?
Мне нравится говорить «мы». Наверное, никогда не устану повторять.
– Обрадовать твоих родителей. Моя мать в курсе, и она посоветовала не оттягивать разговор с твоим отцом. Желательно встретиться с ним до юбилея.
– Это через два дня! – восклицаю я. – А что будет, если они…
– Я разберусь. Все будет хорошо. Ты мне доверяешь? Какой же он красивый. А я его еще козлом называла. Глупая.
– Ты разберешься, – повторяю за ним. – Я знаю. Мой Козловский. Кстати, я всегда считала, что у тебя классная фамилия. Просто нравилось тебя дразнить.
46.
– Ох, передо мной наглядный пример того, что любовь с людьми делает, – говорит Рита, натягивая на лицо солнцезащитные очки. – Сияешь вся.
Устроить мини-девичник перед отъездом – моя идея. Первоначально я планировала пригласить подругу в квартиру Артёма, заказать тонну вкусняшек и, развалившись перед телевизором, рыдать над какой-нибудь мелодрамой с героем-красавчиком, но потом подумала, что за временя нашей дружбы с Ритой у нас так и не получилось выбраться в люди. И в этом, конечно же, есть и моя вина. Поэтому для наших посиделок я выбрала кафе, которое мне посоветовал Артём.
Хоть он нахваливал здешнее кофе, потом все равно проболтался, что хозяин – его хороший друг и мы с Риткой будем под присмотром.
Само собой, я растаяла от такой заботы, как масло на сковородке, и не стала спорить.
Оказывается, не всегда надо гнуть свое. В какие-то моменты можно и промолчать. Почему я раньше этого не знала?
– Все хорошо?
– Да-а-а. Завтра утром поедем к родителям.
Хоть я и нервничаю безумно, но стараюсь держаться мужиком.
– Уже завтра? Ты прикалываешься? – вскрикивает Рита, чем пугает проходящего мимо официанта. – Простите. Обычно я не ору в людных местах, но сейчас есть повод.
Парень шарахается от нас, как от душевнобольных.
– Спорим, он сейчас побежал звонить в психушку?
– Я же извинилась, – протягивает она, хмуря брови. – Получается, сегодня мы последний раз видимся?
У меня немного сдавливает горло.
– С чего бы? Даже не надейся. Я каждые выходные приезжать буду. Мы с тобой еще зажжем.
Хоть Артём и ухмыльнулся, когда вчера вечером я ему об этом сообщила, я все равно своих планов менять не собиралась. Каждый выходные – мы будем вместе. А там посмотрим.
– Ну конечно. Зажжет она. У меня клещами не получится оторвать тебя от Козловского. Так еще и он удерживать начнет. А в те моменты, когда вы отлипнете друг от друга, ты будешь около плиты торчать и борщ варить. Семейная жизнь – она такая. Подруги отходят в сторону.
На секунду представила себе такую жизнь: босая, в одном фартуке на кухне, готовлю спаржу. Да я не против совсем. Подумаешь, готовить толком не умею, спалю несколько кастрюль – и научусь.
– Не завидуй. Найдется тот, кому ты будешь борщ варить.
– Еще чего, – фыркает Рита. – Я творческая личность. Кто меня полюбит, должен так же полюбить бутерброды.
Вряд ли Рита будет говорить таким голосом о человеке, с которым еще незнакома.
– И как? Ему бутерброды понравились?
Брови Риты ползут вверх.
– Да кто у него спрашивал? Пусть вообще радуется, что накормила. А то так и ходил бы голодным.
Значит, я не ошиблась.
Это радовало на самом деле. Ритка – замечательная. Умная, рассудительная. Повезло тому, на кого она обратила свое внимание.
– Ты же не про кота сейчас говоришь?
Мне не пришлось долго ждать, чтобы услышать ответ. Точнее сказать, наглядно увидеть.
Немое молчание Риты, и через секунду стул рядом с ней отодвигается и на него вальяжно падает Тимур.
– Кот не подходит, – улыбается Рита. – Идеально – котяра. Ну, знакомить вас не буду. Влада, прости, я пыталась от него отвязаться, но он прилип как банный лист.
Моя челюсть со звоном падает на пол.
– Один раз упустишь, потом ищи тебя по всему городу. Владка, привет. Отлично выглядишь. И мешков под глазами больше нет.
– Заткнись, – рявкает подруга.
А я не обижаюсь. Тимур себе не изменяет.
– Чего? Это же комплимент. Она реально изменилась. Потолстела немного. Точно влюбилась.
– Рит, а котяра этот кастрированный? – спрашиваю, разглядывая со всех сторон столовый нож. – Чик. И нет проблем.
– Эй! Понял, – выпрямился парень. – Перегнул. Молчу. Но правда рад тебя видеть. Кстати, цербера твоего поблизости нет?
