— Твой отец совершил слишком много импульсивных поступков, Ксюнь. Я не разделяю его взглядов и методов достижения цели. Вряд ли мы с ним когда-нибудь станем друзьями, но очень надеюсь— врагами мы тоже не будем. Упаси Бог! — скупо улыбнулся Миронов. — Но Горский тебя любит, сильно любит и в обиду никому не даст. В Беллано ты будешь в полной безопасности, поверь мне. Твой отец обо всем позаботился.
В заботу отца, да как и в его любовь, мне верилось с трудом, но сваливать на Гену еще и эту головную боль не стала. Он и так возился со мной, как с маленькой.
Вот только волнение никуда не пропало. Напротив, с каждым новым крутым поворотом, оно множилось и судя по тому, как Миронов постукивал указательным пальцем по рулю, не только у меня.
— Тебя что-то беспокоит? — напрямую спросила его. В салоне было тихо: Тимошка все еще спал, я молча смотрела в окно и боролась с настойчивыми приступами тошноты. Поэтому от моего вопроса Миронов еле заметно вздрогнул, но пальцем по рулю стучать не перестал.
— Есть немного, — бросив на меня задумчивый взгляд в зеркало заднего вида, произнес он. — Я не уверен в затее Горского, Ксюш.
— Тогда не уезжай! Хотя бы сегодня. Сможешь осмотреться и вернешься домой, когда убедишься в отсутствии опасности.
— В Беллано безопасно, Ксюша. Я уже все проверил.
— Ты был там?
— Конечно, проверил дом и… Короче, там вам ничего не угрожает.
— Тогда что, Ген, тебя тревожит?
— Пообещай, чтобы не случилось, не принимать поспешных решений, ладно?
— Ладно. Отец предупредил уже, чтобы сидела тихо, как мышка. Не переживай — обещаю не убегать.
— На это я тоже надеюсь, — ухмыльнулся Миронов. — Но говорил о другом. Ладно, подъезжаем.
Дорога в очередной раз резко вильнула в сторону и вниз, призывая снова вспомнить о моем нежном вестибулярном аппарате. По узкой мощеной улице, мы неспешно въезжали в город. Старые здания, в привычном для Италии стиле, окружили нас со всех сторон. Аккуратные, ухоженные, каждое со своей немалой историей… А между ними узкие, тонкие, выложенные брусчаткой проулки, которые завораживали и манили прогуляться по каждому из них. Правда, видимо, только меня— других людей на улицах города я не заметила.
— Здесь вообще кто-нибудь живет? — с опаской спросила Миронова.
— Конечно, — ухмыльнулся тот. — Ксюнь, город маленький. Особых развлечений здесь нет. Максимум можно прогуляться в центр и посидеть в местном кафе. Зато здесь тихо, спокойно и безумно красиво. Погоди, сейчас спустимся к озеру и сама все увидишь.
Действительно, уже через пару крутых поворотов передо мной открылся поистине сказочный вид! Спокойная водная гладь огромного озера, обрамленная со всех сторон белесыми горными вершинами, играла бликами заходящего солнца. Чайки, расправив свои белоснежные крылья, кружили вдоль берега, не обращая внимания на редких прохожих, прогуливающихся по небольшой набережной. От увиденного захватило дух! До этого подобные пейзажи я видела только на картинках.
— Какая красота, Гена! — воскликнула я, тем самым по неосторожности разбудив Тимошку.
— Это еще что! — засмеялся Гена. — Ты еще дом не видела. Точнее свою комнату.
Не стала расстраивать Миронова, что сравнивать какую бы то ни было шикарную комнату с диковинной красотой природы просто глупо, а вместо этого продолжала крутить головой по сторонам, впитывая в себя каждый миг.
Проехав вдоль берега не больше километра, Гена притормозил возле небольшого двухэтажного дома, стоящего на самом берегу. Казалось, оно и вовсе было наполовину погружено в воду. Вокруг здания раскинулся кованый изящный забор, за которым набирали силу невысокие, тщательно подстриженные кустарники. Неподалеку от входа был собственный небольшой участок берега, усыпанный мелкими камушками, сказочно мерцающими в лучах солнца.
Но самое примечательное было в другом: на втором этаже дома горел свет, а в окне явно прослеживался силуэт мужчины. Нас ждали.
Обхватив Тимошу руками, я судорожно взглянула на Миронова, но тот был спокоен, как удав. То ли он еще не заметил незваного гостя, то ли гостем должна была стать я.
— Ты говорил, что мы здесь будем одни, — испуганно протараторила Гене.
— Нет, такого я не говорил, — уверенно ответил Миронов и в подтверждение своих слов с улыбкой взглянул в сторону окна. — Разве мог Горский оставить тебя с сыном без охраны? Не переживай, Ксюнь. Пойдем лучше дом покажу — ты такого еще точно не видела!
Перспектива жить под одной крышей с посторонним человеком моментально растворила все мои восторженные мысли касательно этого места. Но и спорить с Мироновым смысла не было. Если кому и стоило высказать свое недовольство, так это отцу.
Гена ловко выскочил из автомобиля и, открыв мою дверцу, взял Тимошу на руки, а затем смело пошел в сторону дома. Я тоже постаралась поскорее выйти и проследовать за моими мальчиками, вот только желудок все еще крутило от местных виражей. Кое-как взяв себя в руки, поспешила догнать Гену, который к тому времени скрылся внутри здания, и впопыхах влетела в дом.
Однако оценить щедро расхваленные Мироновым красоты виллы мне не удалось. Моим вниманием всецело завладела фигура мужчины, спускающегося со второго этажа прямиком ко мне и пронизывающего меня черным выразительным взглядом.
Черниговский.
— Вы задержались, — как ни в чем не бывало заявил он, переводя взгляд в сторону Миронова, держащего на руках нашего сына.
31. Черный дракон
— Вы задержались, — как ни в чем не бывало заявил Черниговский, переводя взгляд в сторону Миронова, держащего на руках Тимошку.
От дикого возмущения и переполнявших эмоций на время потеряла способность говорить и только хлопала глазами, наблюдая, как жадно смотрел Тимур на сына, несмело приближаясь к нему.
— Нет! — захотелось заорать в голос, чтобы не смел даже глядеть в его сторону! Но понимала, что внезапной истерикой могла напугать малыша.
— Гена, ты обещал показать мою комнату, — собрав все свое самообладание в кулак, нацепила на лицо маску безразличия и как можно скорее подошла к Миронову, чтобы перехватить сына в свои руки. Странное желание — уберечь, спрятать Тимошу от пронизывающего насквозь взгляда Черниговского.
Гена слегка опешил, видимо, ожидая от меня иной реакции, но кивнул и направился в сторону лестницы, я же поспешила за ним, крепко прижимая сына к груди.
Никогда еще подъем на второй этаж не казался мне настолько бесконечным и невыносимо мучительным. Каждый шаг отдавался шумом в ушах и жжением по спине от колючего взгляда Тимура.
— Я пытался тебя предупредить, — развел руками Миронов, стоило мне закрыть за собой дверь в спальню. Красивую, сказочную, необычную…
Вот только сейчас это не имело ни малейшего значения. Тимошка сразу выбрался из моих объятий и с радостными криками побежал к игрушечному шалашу, аккуратно разместившемуся в углу комнаты. А я все никак не могла собраться с мыслями: так подставить меня мог кто угодно, только не Миронов. Нет! Он, как никто другой, знал, что Черниговский сотворил со мной несколько лет назад. И то, что Гена так легко простил его, предав мое доверие, никак не укладывалось в голове.
Крепкие руки обхватили меня за плечи, вынуждая сконцентрировать все внимание на стоящем рядом мужчине. Миронов посмотрел на меня трепетно и с только ему присущей заботой, а затем грубыми ладонями зафиксировал мое лицо. Все это время я мотала головой, не говоря ни слова, и даже не замечала. Убедившись, что из своих терзаний я вернулась в реальность, Гена продолжил:
— Я не простил его, Ксюнь, — как будто прочитав мои мысли, тихо произнес он. — Не думай, моя хорошая, — я все помню. Но здесь и сейчас согласен с Горским: никто не защитит вас с Тимошкой лучше, чем он. Раскаявшийся, однажды уже потерявший вас с сыном, любящий тебя до безумия — Тимур будет отчаянно биться за вас с кем угодно.
— Это ты о Черниговском говоришь? Серьезно? — недоуменно смотрела в глаза Миронову и никак не могла понять: кто и когда смог промыть мозги моему доселе непробиваемому и непрогибаемому заступнику. Интересно, это он от раскаяния меня чуть не убил несколько дней назад, когда с закрытыми глазами мчал по трассе? Или может от огромной любви к нам с сыном обрюхатил свою жену? Хотелось закричать Гене, чтобы тот очнулся! Оглянулся! И понял наконец: Тимур не человек — чудовище! И он уничтожит меня раньше, чем его дед сможет нас найти!
