— Да откуда я знаю, кто у меня будет! – истерично взвизгнула Света. – Ты вообще слышал, что я сказала?!
— Слышал, красивая, не бушуй. Все решаемо.
— Как ты собрался это решать?! – занервничала она. – Нет у нас выхода. Расставаться надо. Если, конечно, хотим, чтобы ребенок выжил.
— Красивая, че ты несешь?
— Ваня, ты думаешь, я дура? Я не понимаю, почему вы с губернатором так стараетесь Акулова отмазать? Он становится главой дедов, Север обеспечивает вам госсвязи, а ты становишься смотрящим по области. Вы же давно эту схему придумали?
— Ну, допустим. И что?
— А ничего, Ваня. Ты посчитай, сколько недовольных вашей дележкой области появится? А теперь представь, что они знают про ребенка. Как думаешь, отомстить не захотят? Прогнуть под себя, а? – Света пожала плечами. – Я как должна жить? Каждый день от страха трястись, чтобы моего ребенка не расстреляли тебе в отместку?!
— У Акулова шестилетняя дочь. У Севера – двое детей. Я не вижу проблемы.
— А я вижу! Я вижу! Я просто не представляю, как живут их жены! Каждый день в ужасе, что кто-то может обидеть их детей!
— Красивая… это еще поискать надо человека, который отважится тронуть сына криминального авторитета и внука генерала полиции.
— Думаешь, не найдутся желающие?
— Желающие всегда найдутся. Только вот умельцев маловато. Это уж совсем отморозком надо быть.
— А если я НЕ ХОЧУ рисковать, а?! – закричала Света. Растерянно обвела взглядом лесной пейзаж и уже тише продолжала. – Мне почти сорок лет. Я хочу стать матерью. Очень хочу. Как ты мне можешь гарантировать безопасность? Мою и моего ребенка? Можешь?! Не можешь, Ваня… Прости, но, если выбор стал между тобой и дитем, ты в проигрыше.
— А я у тебя, красивая, всегда в проигрыше! – зло усмехнулся он и язвительно добавил. – Зато папочка твой может тебе безопасность гарантировать! Что ж ты тогда, Светик, без матери в двенадцать лет осталась, а?!
— Не смей… – зашипела Света. Ее глаза тут же наполнились слезами от нахлынувших воспоминаний.
— Правильно он говорит… – вступился за Панкрата вышедший на крыльцо дедушка. – Ни хрена твой отец не может! И не рычи!
— Дедушка…
— Нинку-то мою не уберег…Дочка моя… единственная… а он ее под пули, скотина! – дедушка сел на крыльцо и заплакал. Видеть, как от горя рыдает восьмидесятилетний старик, было невыносимо. Смахнув льющиеся слезы, Света отвернулась. А дедушка продолжал: – Нет, семицветик! Не верю я твоему папаше! А вот ему… верю! И если ты, чертяка, допустишь, чтобы мою единственную внучку… кто-нибудь… хоть пальцем… – пригрозил кулаком дед.
— Степаныч, тогда я сам к тебе приду, и ты меня лично застрелишь, договорились?
— Вот, Светик, слышь? А твой отец все по закону решить хотел… правильным быть хотел… вот и загубил мою дочь…
— Мой отец, между прочим, пристрелил четырех человек. Он давно отомстил за маму!
— Лучше бы он себя пристрелил, – ругался дед, вытирая глаза.
— Герой, значит, у тебя папаша? Так, красивая? – оскалился Панкрат. – А ну, поехали! – он обернулся к ее дедушке и сказал. – Прости, Степаныч, мы поедем! Потом навестим, ладно?
— Да я уже понял, что вы в город собираетесь. И завтрак со стола уже убрал. Езжайте, дети. Семицветик, не рычи на моего тезку! Чертяка, чтобы ты женился на внучке моей! А то не дело это… что ж вы не люди что ли? Родные у вас имеются… Чтобы все, как положено было, понял?!
— Охренеть, блин! Деда моего на свою сторону переманил! – ворчала Света, пока они добирались до машины.
— Что сказать?! Я – обаятельный, а он у тебя мужик правильный. Не то, что папаша твой…
— Куда мы идем? И зачем? Я хотела еще на пару дней у деда остаться.
— Поехали, покажу кое-что.
Они сели в машину Панкрата и направились в город. Всю дорогу молчали, каждый думая о своем. Когда Света заметила, что Панкрат привез ее на кладбище, спросила:
— Что мы здесь делаем?
— Идем!
Они вышли из машины и зашли на территорию. Панкрат довел ее до трех могил. На одной из них была фотография мужчины, внешне сильно похожего на Ваню. На его надгробии была выгравирована фамилия: Панкратов Владимир Иванович. Рядом была похоронена, видимо, его жена и их трехлетняя дочь. Дата смерти у всех стояла одинаковая.
— О, господи! – выдохнула Света, прижимая ладонь ко рту.
— Гляди внимательнее, красивая! – сказал Панкрат. – Брат мой. Человек правильный, никак с криминалом не связанный. Имелась у него автомастерская. Исправно платил налоги и жил честно, на одну прибыль. И меня, пацана мелкого, кормил. Только вот не нравился он своему конкуренту. Тот за помощью к знакомому менту обратился. Он его бизнес резво прикрыл. И чтобы брат мой не вздумал жаловаться, позвал к себе на помощь еще трех отморозков. Жену брата по кругу пустили, а его самого смотреть заставили, как над ней издеваются. Благо хоть ребенку глаза закрыли… а потом им всем пулю в лоб пустили. Даже ребенка не пощадили, сволочи.
— Мне очень жаль, Ваня.
— А приехавшие на место происшествия опера из убойного отдела мне таксу вломили. Мол, тысяч пять долларов или виновных они даже искать не будут. В глухари запишут. Тогда у меня таких денег не было. Родители умерли, когда я еще маленьким был. Брат у меня и за отца, и за мать отдувался. Вот и смекнул я, Света. Раз уж менты такое творят, какого хера? Я сам к дедам попросился. Сначала была первая отсидка. Через время, я добился и авторитета, и бабок, и власти. Вычислил мразей этих. И завалил! Смотри внимательнее, красивая! – хмыкнул он, тыкая пальцем в памятник. – Вот за них ты меня сажала! Ты ж читала мое дело! Один из убитых мною – бывший мент! А ты меня в тюрягу, – его лицо исказила болезненная гримаса. – И скажи, почему твой отец у тебя святошей выходит, когда то же самое сделал? А я у тебя все равно сволочью… Да и похер, красивая! Вот только объясни, а то я не втыкаю! С какого лешего ты думаешь, что тебя менты твои во главе с папашей защитят? Что ж ты из меня фраера копеечного делаешь…
Свету затрясло. Слезы лились рекой и она молчала. Панкрат тоже больше не произнес ни слова. Так и стояли рядом возле трех могил. Через пару минут Света медленно подошла к нему, прикрыла глаза и уткнулась лбом в его плечо. Снова его обволакивающий запах одним махом выбил все дурные мысли из головы. Она дотронулась до дрожащей мужской ладони и сильно сжала ее. Панкрат скрестил их пальцы. Затем поднес ее руку ко рту, нежно прижался губами. Приподнял голову за подбородок, грустно улыбнулся и вытер тыльной стороной ладони ее слезы. Она смотрела в его зеленые глаза, снова затягивающие ее в бездонный опасный омут. Когда убегала от него, в глубине души знала, что в конечном итоге, Панкрат все равно победит. Не может она с ним тягаться. Даже приведя ему вполне разумные, логичные доводы, все равно проиграла. Вдруг одна шальная догадка пролетела в мозгу, и Света не смогла просто так от нее отмахнуться. Ее глаза широко распахнулись, и она отпрянула от него, как ошпаренная.
— Твоя невестка была беременна?
— Да. Откуда ты…
— Чем ребенку закрыли глаза?
— Что?
— Ты сказал, что твоей племяннице завязали глаза. Я хочу знать, чем?
— Галстуком, кажется. А что?
— Какого цвета был галстук?
— Чего? Откуда я знаю?
— Вспоминай.
— Да это сколько лет назад было, Света! Я уже не помню. Черный, наверное. Нет, темно синий. А какая разница?!
Света шумно выдохнула, с силой стала тереть свое лицо до ощущения легкого жжения, чтобы не свалиться в обморок прямо на месте.
— Света, тебе плохо? – Панкрат встревоженно спросил и кинулся к ней.
— Нормально. Поехали! Срочно! – Света развернулась и стремительно пошла к выходу.
— Света, ты куда?! Света!
— Помнишь, к какому отделению полиции дело твоей семьи прикреплено?
— Да. Света, объяснишь, в чем дело?
— Если подтвердится то, о чём я думаю… получится, что мой отец виноват в том, что твою семью убили!
