лет прошло, а помнилось как сейчас. Хоть и больница была другая. Пол чище. Плитка на стенах другого цвета. Каталки с тяжелобольными возили не вправо, а влево. Но ощущение дежавю не покидало.
Меня будто на машине времени отправили в прошлое и засунули в знакомую адскую мясорубку.
Приятного мало. Пульс отдавался в ушах, словно удары молотка. Как чокнутый барабанщик, рвано стучало сердце.
Ансамбль под названием: «Опять ты все просрал». Репертуар прежний, гастроли новые.
Не прошло и недели с тех пор, как я рассказал Аглае, почему не хочу детей, вспомнил, как подыхал под дверью палаты, и вот снова здесь. Будто пригласил свое прошлое в настоящее.
Не самый лучший гость. Но переиграть было нельзя. Только считать квадраты плитки на полу, медленно спокойно дышать. Вдох – выдох. Вдох – выдох. И снова ждать врача.
Тот явился нескоро. Прошло полчаса после того, как Аглаю увезли. Штерн за это время успел напичкать больницу своей охраной. Бадоев нашёл связи и поднял на уши всю администрацию.
Как вскоре оказалось, последнее не понадобилось.
– Здравствуйте. Я врач Аглаи Дмитриевны. – Немолодой мужчина в белом халате и с фонендоскопом на шее полоснул по мне внимательным взглядом. – Новости у нас хорошие. Больная в сознании. Чувствует себя нормально. На всякий случай мы ее прокапаем. В ее положении лишним не будет, но никакая особая терапия не нужна. Только покой.
– То есть она просто так упала? От стресса?
Либо я что-то не так понял, либо доктор недоговаривал. Поводов для волнения в последние недели у нас всех прибавилось, но и раньше работа Аглаи не была такой уж простой. Чего только стоило разоблачение Герасимова!
– На первых месяцах такое бывает. Порой достаточно незначительного стресса.
– На первых... – Я расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. – Чего?
– Беременности, конечно. – Доктор снял очки и с видом профессора на лекции продолжил: – Даже когда нет токсикоза и беременность протекает нормально, организм может преподнести такой сюрприз, как обморок. Аглае Дмитриевне повезло, что вы не дали ей упасть. Да и то, что сам обморок случился на территории больницы, тоже можно считать везением.
– Беременность...
Я чуть не поперхнулся от этого слова. Все наши с Аглаей моменты близости пронеслись перед глазами. Никогда еще с такой скоростью я не вспоминал, как надевал презервативы и проверял их потом на целостность. Со стороны, наверное, это смотрелось как паранойя. Но мне так было спокойнее. С гарантией. И вот...
– К тому же третий месяц беременности – это не первый. – Доктор словно и не замечал, что сейчас одним обморочным клиентом станет больше. – Если раньше подобного не случалось, то при отсутствии стрессов может и не повториться. Главное – беречь нервы.
Уже совсем ничего не соображающий, я снова уставился на эскулапа. «Повториться», «стрессов», «раньше» – слова кружились в голове, как на карусели. Мозг отказывался обрабатывать информацию в нормальном режиме. Только спустя несколько секунд до меня дошел смысл последней части лекции.
– Вы говорите, она на третьем месяце? – Челюсть от шока буквально рухнула вниз.
– Эм... – доктор замялся. Снова посмотрел на меня. И, вдруг резко засобиравшись, бросил: – Думаю, вам лучше лично поговорить с Аглаей Дмитриевной. Сегодня к ней нельзя. Покой и сон сейчас важнее любых разговоров. А завтра... Или послезавтра можете навестить. Но только не забывайте, что волнением вы можете подвергнуть опасности и мать, и ребенка.
Какой-то мужик, вдруг завладевший моими губами и языком, произнес: «Знаю!», а я расстегнул еще одну пуговицу и прижался затылком к холодной плитке.
Аглая на третьем месяце. Она ждет ребенка. Не от меня.
Я был уверен, что после новости о ДТП с Захаровым меня сегодня уже ничто не сможет шокировать. Но, похоже, судьба решила вдобавок качественно макнуть в прошлое и проехаться сверху целым грузовиком с сюрпризами.
* * *
Вытряхивать себя из больницы пришлось почти силой. Если бы не моя «любовь» к белым стенам и запаху лекарств, остался бы прямо здесь. Неважно: в коридоре или платной палате, которую за хорошие деньги сдадут кому угодно как номер в гостинице.
Но домой доехать тоже не смог. Представил, как окажусь один в четырех стенах... далеко от Аглаи, с воспоминаниями о том, как нам было хорошо там еще день назад... И утопил в пол педаль тормоза возле ближайшего отеля.
Не волновало ни количество звезд, ни наличие люкса. Как иностранец, не знающий русского, молча сунул девушке на ресепшен банковскую карточку и спустя минуту уже поднимался в свой «сто тринадцатый».
Опять без слов, с Бадоевым как тенью за спиной и с абсолютной пустотой в голове.
Наверное, я все же сильно расслабился за последние пять лет. Не было больше мачехи, не было отца, ушла Настя. Из близких остались лишь брат, который отлично умел заботиться о себе сам, и мать. Для нее мы с Дамиром были живыми ключами к отцу. Любовница, сумевшая родить наследников, но так и не ставшая женой.
Не было в моей жизни ничего, что могло бы встряхнуть. Свобода от обязательств. Секс без отношений. Холодный расчет в делах.
Я даже начал забывать, что такое «полная задница». Но, оказывается, «задница» обо мне помнила. Как о друге, которого периодически нужно навещать. Как о любовнике, которому умела отдаваться со всей страстью. Так, что подняться не мог и самого себя не узнавал.
Нереально было подготовиться к ее горячим визитам. Ни один рабочий форс-мажор не разминал нервную систему достаточно хорошо.
Мозг насильно приходилось заставлять включаться. Смотреть на яркий свет напольной лампы, крутить в руках телефон и думать.
Третий месяц.
Беременность.
Мог ли я заподозрить? Вряд ли. Мышка умела хранить свои секреты. Героически и тихо.
Мог ли изучить ее подноготную заранее?
В бизнесе всего два главных правила: «Умей быстро ориентироваться в любой ситуации» и «Никому не доверяй». Эти правила я выучил еще зеленым студентом, когда после смерти отца вдруг встал у руля огромной компании.
Не доверять было
