раздавались со всех сторон. Я видела, как Алан опустошил всю обойму, затем вставил новую и продолжил. Деревянная и бетонная крошка, куски оконной арматуры, панели на стенах превращались в щепки и прах.
В какой–то момент, меня схватили за руку. Вскинув взгляд, я увидела Алана, тянущего меня к выходу.
– Давай, Уитни, не медли, – его голос был еле слышным то ли от того, что меня оглушили выстрелы, то ли из–за завывающего в комнате ветра.
Алан даже не спросил, умею ли я обращаться с таким оружием, буквально всунул мне в руки пистолет. Пальцы обняли нагретый его руками металл. В полуразрушенном холле нас встретил Фрэнк. В воздухе диким вихрем кружилась поднятая перестрелкой пыль. Краем глаза я зацепила изрешеченную дверь, остовы узких окон без стёкол, вспоротое дерево лестницы и кровь на полу, что попала туда из раны на виске Фрэнка.
Вскрикнув, я потянулась к нему, пистолет выпал из ослабевших пальцев.
– Не волнуйся, милая, всего лишь царапина.
Отдёрнув руку, я прижалась к Алану. Он тут же, обхватив меня, потянул к выходу.
– Я первый, – Фрэнк оттолкнул его плечом и пинком раскрыл дверь.
Резкий порыв ветра буквально припечатал её к стене. На улице было серо, дождь набирал силу.
Рука Фрэнка молниеносно вытянулась, палец нажал на курок. Раздался мужской крик. Даже в этой внезапной темноте, он был как всегда точен.
– О, Господи! – вырвалось у меня, прежде чем я успела прикусить язык.
Пока ещё вдали, у самой линии горизонта, среди низких, клубящихся, тёмно–оливковых туч мчался безумный вихрь.
– Твою–то мать! – раздался над моим ухом голос Алана. – Где ты говоришь тут убежище?
– Там! – Фрэнк махнул рукой в сторону поля.
Я проследила за его движением и поняла, о чём он говорил. Вырытый в земле подвал пустовал много лет. В нём ничего не хранилось. Вроде бы Фрэнк когда–то и рассказывал мне о его предназначении, но я не заостряла на этом внимания.
Фрэнк убежал вперёд, мы с Аланом спустились следом, не удержавшись, я поскользнулась на ступеньках крыльца и упала на размякшую от дождя землю. Алан рывком поднял меня на ноги и, прикрывая своим телом, буквально потащил к холму. Я уже плохо понимала, что происходит, но, помня о словах Алана, что опасно появляться на открытом пространстве, напряглась. Именно к нему мы и двигались. Как только выйдем за ограду растущих возле дома кустов и деревьев, останемся в широком поле.
Позади были вооружённые до зубов бандиты, впереди чёрный, приближающийся с неимоверной скоростью, смерч.
– Надо залезть в подвал, быстрее, – прокричал мне на ухо Алан, я только заметила тот дикий вой, что окружал нас.
В какой–то момент он дёрнулся и вскрикнул, затем толкнул меня на землю, прямо в сырую жижу, развернулся и выстрелил несколько раз, почти вслепую.
Видимо, удовлетворившись результатом, снова поднял меня и побежал быстрее.
– Сюда! – Фрэнк уже откинул крышку вырытого в земле погреба.
Алан подтолкнул меня к лестнице, буквально заставляя спуститься по ступенькам.
– Давай, ты следующий! – ударил он по плечу Фрэнка.
– Нет, давай ты!
– Иди первый!
– Нет!
Я запрокинула голову, взгляд наткнулся на серьёзное лицо Фрэнка. Плотно сжав губы, он качал головой. Завывание ветра усилилось, до меня долетали лишь обрывки фраз.
– Ты с ума сошёл! – орал Алан.
– Я не сяду на хрен в тюрьму! – прокричал в ответ Фрэнк, а затем они оба исчезли из поля моего зрения.
Опустив взгляд, я вглядывалась в черноту подвала, затем запрокинула голову. Я осталась совершенно одна, не зная, что мне делать. С одной стороны, я прекрасно понимала, что мне следует послушаться Алана и спрятаться, но с другой – не могла не волновать о нём и даже о моём бывшем непутёвом муже. Страх сковал меня.
– Алан! – закричала я.
Он тут же оказался рядом. Из разбитой губы сочилась кровь.
– А, ну, быстро внутрь! Я же сказал, не вылезать!
Без лишних возражений я подчинилась, он забрался следом, затем потянул на себя с трудом поддающуюся металлическую крышку. С грохотом захлопнувшись, она погрузила нас в абсолютную темноту. Даже сквозь завывания ветра и дробь капель по люку я слышала, как спускался по железным, проржавевшим от времени ступенькам Алан.
Щёлкнула зажигалка. Слабый огонёк осветил его лицо.
– Иди ко мне, – позвал он.
Второго приглашения мне не требовалось.
Кинувшись в объятья Алана, я прижалась к его груди и, наконец–то, разрыдалась.
– Где Фрэнк? – рыдала я на руках у Алана.
Кончиками пальцев он коснулся своей разбитой губы.
– Мы поговорили, и он решил уйти.
– Ты его отпустил?
– Шшш... – Мы стояли в темноте, покачиваясь: ослабшие и опустошённые, измотанные сражением с людьми, с природой, с самими собой. – Его не остановишь.
– Он сумасшедший!
– Хоть он и негодяй, но, надо признать, везучий, – тихий смешок раздался совсем рядом с моим ухом; тёплое дыхание коснулось волос. – Не волнуйся за него. Исчезнет, затаится до поры до времени, пока опять адреналин в крови не заиграет.
– Но там наверху черти знает что! – воскликнула я. – Это же торнадо!
– Выбирая из Фрэнка и торнадо, я ставлю на Фрэнка.
Его рука опустилась мне на спину и принялась чертить круги, успокаивая. Старый, как мир, способ возымел своё действие.
Стихия наверху постепенно отступала. Дикий грохот и рёв ветра стихли, и некоторое время спустя, лишь шум дождя нарушал тишину.
Промокшая одежда липла к телу, и я задрожала, несмотря на тёплые надёжные объятья Алана. Его пальцы зарылись в мои влажные спутанные волосы и принялись массировать голову. Постепенно рыдания перешли в тихие всхлипы, поток слёз иссяк. Моя ладонь, легла поверх его руки, я слышала, как резко втянул он в себя воздух через плотно сжатые зубы.
– Тебя ранили? – ахнула я.
– Слегка задели, ничего серьёзного, о чём бы стоило волноваться, слава Богу.
– Надо перевязать.
– Я сам об этом позабочусь.
Усадив меня на старую кровать в углу, Алан принялся осматривать помещение и ящики, стоящего у противоположной стены шкафа. Обнаружив пару свечей, он зажёг их, перенёс винтовку и пистолет на старую скамейку и вернулся ко мне.
Скинув рубашку с футболкой, посмотрел на рану.
– Царапина, – пробормотал он.
Оторвав полосу от края рубашки, он обмотал предплечье и, поморщившись, накинул
