важно! Я просто был счастлив.
Я выпрямился и поднял Хейли за талию, будто работал со штангой – жим от груди. Она засмеялась, схватила меня за руки и немного подалась вперед. Я чуть не потерял равновесие и почти что начал падать. Но спружинил ногами, и она свалилась на меня.
– А сейчас ты выдашь пошлую шуточку – как я чуть не уронила тебя и твое мужское достоинство?
– Нет, – сказал я. – Я сейчас отведаю вишневого пирога с новым вкусом, даже если мне придется раздеть тебя зубами.
– Ты уже похитил мою вишенку, забыл?
– У меня плохая память… Давай освежим ее – повторим все сначала?
Мы перевернулись, она оказалась на спине. Я с улыбкой поглядел на нее.
– Или только то, что тебе больше всего понравилось?
– Ой. Ой…
Я отпустил ее, плюхнулся на спину и начал снимать штаны. Она засмеялась.
– Мистер Ненасытный, может быть, не надо? – Хейли встала на четвереньки и пошла ко мне.
– Что ты хочешь повторить? – зловещим низким голосом произнесла она. – Самый лучший минет делают зубами!
Она хищно клацнула зубами и придвинулась ближе.
Я засмеялся, отползая в сторону.
– Да нет, этого я точно не говорил…
Хейли облизнула губы и подошла ближе. Я откинулся назад, оперся на локти и приготовился наблюдать за ней. Сегодня ночью она первый раз в жизни делала минет. Чего скрывать – ей еще учиться и учиться, однако мне до смерти нравилось смотреть на процесс.
Она обхватила губами головку члена. Мое тело отозвалось сладкой судорогой. Я чувствовал ее теплые влажные губы, кончик языка, прижатый… ну в очень чувствительном месте.
– Ты точно не хочешь, чтобы тебя укусили? – Хейли взяла член в руку как микрофон и говорила в него.
Я засмеялся:
– Уверен, как никогда в жизни.
Она склонилась ниже и вдруг провела язычком по всей длине члена и, улыбаясь, поцеловала головку.
– А давай называть все движения… Так легче запомнить! Вот это будет «небоскреб».
Я приложил ладонь ко лбу.
– Ладно. Если давать названия… Покажи мне вот что: «невозможно болтать, когда член во рту».
Она открыла рот и слегка надавила зубами.
– О-о учше е зерди еня…
Я удивленно посмотрел на нее. Хейли подняла голову и кашлянула.
– Я сказала: «Лучше не серди меня». Чуть не укусила! А надо было.
– Вообще-то неплохая мысль насчет минета… Но знаешь, давай лучше закругляться. Пойдем домой, проведем остаток вечера, будто мы с тобой уже сто лет женаты. Если поторопимся, успеем посмотреть пару старых фильмов.
В ее глазах вспыхнула решимость, на губах заиграла сексуальная улыбка. Хейли принялась за работу. Голова ее заходила вверх и вниз, она захватила член рукой и начала крутить вокруг него влажным горячим язычком. Зубов я не почувствовал ни разу.
– Посмотри на меня! – попросил я.
Не вынимая изо рта член, она поглядела на меня. Огромные глаза, полные губы… Она была прекрасна!
– Черт! – простонал я. – Боюсь, кончу прямо тебе в ротик. Ты не против?
– Не-а, – пробормотала она.
Я опустил голову на землю и улыбнулся. Еще вчера она говорила, что это как-то унизительно – брать в рот. Ха. Пусть скажет это бедным душам моих сперматозоидов… их здесь, в траве, миллион погибнет. Практически геноцид. Зато какое удовольствие – язык и губы Хейли так восхитительно ласкают меня!
Она ускорила движения. Я закрыл глаза… Черт побери, я хотел кончить ей в ротик. И не желал ничего другого в мире, кроме как услышать это ее «не-а».
– Ты уверена?
Голос немного хрипел. Я знал, что она слышит меня, даже если не сразу отвечает.
Хейли подалась назад, снова взяла член как микрофон и официальным тоном произнесла:
– Больше никаких вопросов! Спасибо.
И продолжила…
О-о… Черт!
В моем теле пылал огонь, я понимал – надолго меня не хватит. Быстро же она научилась…
Я снова закрыл глаза – будь что будет. Голова плыла; честное слово – еще немного, и я воспарю над землей.
– Ну вот, – сказал я, – сейчас.
Она не оторвала губ, просто посмотрела мне в глаза… и я заново влюбился в нее.
Из моего ребра. Я так и знал. Эта женщина… моя половинка! ЧЕРТ!
Она ускорила темп, мое тело напряглось, и… все случилось. Она немного подождала – меня сотрясал оргазм, – крепко сжимая губами мой член. Глаза расширились – от страха, от шока, от восхищения? Точно не знаю, однако готов поспорить – от восхищения.
Она откинулась назад и села на пятки. Я смотрел и ждал – что же она будет делать? Выплюнет? Проглотит?
– Надо выплюнуть или прог… – начал я, но она наклонилась и выплюнула все в траву до того, как я закончил говорить. Затем вытерла рот тыльной стороной ладони.
Я усмехнулся:
– Или проглотить.
– Ой, – сказала она, посмотрев на ладошку.
Удивленно подняла брови, поднесла ее ко рту и слизала то, что осталось.
– Люблю тебя, – сказал я.
– Уж пожалуйста… Когда я первый раз услышала про минет, сразу сказала – ни одному парню не позволю совать себе в рот!
– Я польщен. Но скажи мне тоже, а то я буду чувствовать себя неуверенно!
– И я люблю тебя. Ты такой милый, когда чувствуешь себя неуверенно!
– Правильно. А теперь твоя очередь!
Она только успела брови поднять, как я толкнул ее в траву.
Рано утром – еще не было пяти – я вошла в пекарню. Перед дверью сокрушенно вздохнула, взглянув на листок, который я повесила несколько дней назад:
«Непредвиденные обстоятельства: «Веселый пекарь» закрывается, следите за объявлениями. Но мы участвуем в Шеффилдской ярмарке – не пропустите!»
Я провела рукой по столешнице прилавка, вспомнила свои честолюбивые мечты… Да уж, похоже, с ними придется расстаться. И все же меня не покидала надежда – наверное, сказывался тот радостный подъем, который я испытывала в последнее время. Меня переполняло счастье, все остальное отступило на второй план. Уильям легко относился ко всему на свете, и это было заразительно. Чем больше времени я с ним проводила, тем легче воспринимала и свои неприятности.
Последние три дня мы практически не расставались, так что ночь без него и эти полчаса сегодня утром воспринимались уже как разлука. Даже показалось, что волшебство потихоньку ослабевает, тогда как проблемы снова вторгаются в мою жизнь.
Можно, конечно, сказать: «Ну и фиг со всем этим!» Только никуда не денутся счета, по которым нужно платить… а у денег меня не было. Уильям предлагал мне помочь и старался сделать это как можно менее болезненно для моего
