другое событие — Анька ушла от мужа. Сегодня Аньку на руках до дома понесём. Мы проставляемся за Анино счастье.
Поразительно, еще меньше двух недель назад я их даже не знала, а сегодня они радуются за развод чужого человека и готовы проставиться. Еще совсем недавно у меня не было даже права иметь друзей, а теперь люди сами хотят со мной дружить.
Ксюша сегодня с няней. Тор допоздна на работе.
Почему бы и нет?
Почему бы мне не провести вечер с коллегами и не обрести, возможно, настоящих друзей в моей жизни?
Главное, не напиться.
Аня
Всё-таки не стоило пить алкоголь.
Не знаю, что бы делала, если бы не было частного водителя. У меня перед глазами плывёт пространство. И, кажется, я потеряла счёт времени. Ну однозначно, я совсем не помню, за сколько мы добираемся до дома Торецкого. Такое ощущение, будто я только в машину успеваю сесть и вот, уже пора выходить.
— Анна Николаевна, вы в порядке? — спрашивает Савелий, открыв дверь машины, видимо, чтобы я могла выйти.
Судя по его выражению лица, он уже не первый раз задаёт мне этот вопрос. Хотя трудно понять, какое у него выражение лица, так как в моих глазах оно сейчас просто смазано.
— Эээ… Да… Нормально… Я уже выхожу, Савелий, спасибо, — грациозно, в чём я сомневаюсь, вкладываю руку в ладонь мужчины и выбираюсь из салона.
Ого! Вот это меня повело…
На самом деле, я не так уж много выпила. Просто не привыкла к алкоголю, из-за чего меня сильно развезло.
Но надо заметить, самочувствие прекрасное. Словно всё многолетнее напряжение спало. Я ощущаю себя свободной и раскованной. Нет страха. Нет тревоги. Всё абсолютно хорошо.
Ещё бы до дома дойти и будет вообще отлично.
Покачиваюсь, держась рукой за плечо Савелия.
Как же это здорово, что никто не будет меня унижать и упрекать за эту слабость. И, наверное, я всё же пьяна сильнее, чем думала, если чувство стыда и вины полностью меня оставило.
— Савва, в чём дело?
Голос Торецкого звучит совсем неожиданно, хотя почему я удивляюсь, ведь мы живём в его доме. Пытаюсь повернуться, но количество алкоголя в крови даёт о себе знать, меня начинает вести в сторону, и я бы наверняка рухнула прямо на землю, если бы не Тор, который успевает меня подхватить.
— Тут Анна Николаевна, — отвечает Савелий. — Она немного… Эээ…
— Я вижу, — кивает Тор и переводит на меня взгляд.
— Максим Константинович, я должна попросить прощения. Кажется, я пьяна, — вроде бы я говорю вполне нормально, язык не заплетается, но это не точно.
— Максим, — автоматически поправляет Тор. — И да. Ты пьяна.
Факт есть факт, и мне, скорее всего, будет безумно стыдно завтра с утра, но сейчас вообще ни капельки.
— Савва, загонишь мою машину тоже. Я отнесу Аню в дом.
Сказав это, Тор подхватывает меня на руки и прижимает к себе.
И вот снова по телу пробегают мурашки от близости мужчины, только сейчас эти мурашки ощущаются в миллион раз сильнее. А степень самоконтроля и границы допустимого стремительно близятся к нулю.
— Зачем ты проколол ухо? — тянусь рукой к серёжке в виде молота и дотрагиваюсь до неё пальцами.
— Захотелось.
— А татуировку тоже? Это вроде больно.
— Терпимо.
Пощупав серёжку, я плавно скольжу пальцами по шее, пока не касаюсь чёрных отметин.
— И всё это как-то связано с Тором. Почему? Это из-за фамилии?
— От части. Но в основном, мне просто нравится скандинавская мифология. Я в ней много нахожу интересного для себя.
— Понятно, — тяну, продолжая поглаживать рисунок. — Я теперь тоже могу сделать такую.
— Ты хочешь татуировку? — Торецкий толкает плечом дверь и заходит в дом со мной на руках.
— Я пока не знаю, чего именно хочу. Просто чувствую, что теперь имею право хотеть что угодно. Хоть пирсинг, хоть татуировку, хоть…
— Напиться вечером? — хмыкает Тор, выгнув бровь.
Я по-дурацки киваю.
— Ты думаешь, это глупо?
— Я думаю, что это естественно, Ань.
Его слова снова как бальзам на мои раны. Никакого осуждения. Никаких попыток разубедить. Разве так бывает? Видимо, в этом мире, новом мире, это нормально.
Не опуская меня на пол, Торецкий направляется в сторону лестницы и начинает подниматься на второй этаж.
— Слишком всё хорошо…
— Что именно, Аня?
— Всё. Неужели тебя абсолютно не беспокоит ничего, что бы я ни сделала? Чего бы ни захотела? И куда ты меня несёшь? — провожаю взглядом дверь нашей с дочкой спальни, так как Максим проходит мимо неё.
— Поспишь сегодня в другой комнате. Ксюша спит, и ты можешь разбудить. К тому же, от тебя сильно пахнет алкоголем.
Я морщу нос.
— Дааа. Тут ты прав. Моя детка никогда не видела меня пьяной.
— Пусть пока это так и остаётся. А насчёт моего беспокойства. То, чего ты можешь хотеть, Ань, вряд ли способно сильно встревожить.
— Ты так хорошо меня знаешь, чтобы настолько смело утверждать?
Торецкий толкает плечом дверь какой-то комнаты, проходит внутрь и, не включая свет, укладывает меня на кровать. Прохладная постель резко контрастирует с жаром, исходящим от Тора.
— Я хорошо знаю таких, как ты.
— Но не меня. Меня ты не знаешь. И мои желания тоже. Они могут тебе не понравиться.
— Сейчас в тебе говорит алкоголь, — Тор пытается подняться, но я сильнее сжимаю пальцами его плечи и не даю мужчине отойти.
В темноте его близость ощущается ещё острее. В животе появляется приятное щекочущее чувство, расползающееся змеей по телу.
— Во мне говорит женщина, которой долгие года запрещали желать. Алкоголь лишь помогает желаниям быть озвученными.
— И чего же ты хочешь, Ань?
Я на миг задерживаю дыхание. В тишине комнаты слышно, как бьётся моё сердце. А может, это не моё?
— Обещаешь, что не осудишь меня? — облизываю губы, слегка вдавив ногти в плечи Торецкого.
— Не осужу.
— Хочу… Хочу, чтобы ты меня поцеловал. Хочу вспомнить, что значит — хотеть мужчину.
___
Завтра ещё 2 главы
Аня
Первое прикосновение его губ я даже не осознаю. Оно настолько лёгкое и невесомое, будто нереальное. И кажется, я закрыла глаза, чтобы не видеть взгляд, которым на меня смотрит Тор.
Чувствовать — это всё, что я сейчас хочу.
Губы Максима тёплые и слегка грубые. Борода царапает мою кожу, а мятное дыхание с привкусом сигаретного дыма проскальзывает в рот и оседает на языке.
Голова кружится то ли от алкоголя, то ли от ощущений. Я ведь не верила, что
