ведь кровообращение нарушено, и я жутко страдаю. А он со своими объятиями лезет…
– Сейчас, сейчас родная!
– Макар, что с этим персонажем делать? – спрашивает полицейский.
– Везите в кутузку, – велит Самарин.
– Отпустите меня, – возмущается Мицуо. – Мы со свадьбы.
– Отгулял ты уже свое, якудза, – полицай грубо толкает его в спину и требует, чтобы тот шел в направлении патрульной машины.
– Мне нужно поговорить с Самарин-саном. Отпустите меня! Я не сделал ничего плохого.
– Ты невесту мою украл! – злится Макар и хватает приятеля за грудки. – Совсем рамсы попутал, черт позорный?
– Но у вас так принято, я гуглил! – делает брови домиком Мицуо.
Я пока не могу соображать адекватно. Слишком напугана. Может он и шутил, а может, и правда пытался увезти меня силой. Как тут поймешь?
На мне одна туфля, и я не могу стоять ровно – заваливаюсь набок. Бабушка и дедушка держат меня с обеих сторон, а мама, присев на корточки, надевает мою утерянную туфлю.
– Это я ее нашла, – говорит она. – Сразу поняла, что тебя украли. А Макар быстро сообразил, чьих это рук дело, и поднял на уши полицию.
– Спасибо ма, – сухо благодарю, наблюдая, как Мицуо запихивают в патрульную машину, а он неистово сопротивляется.
Полицейским приходится применить против него резиновую дубинку, и только тогда он успокаивается.
Смотрит на нас через заднее стекло умоляющим взглядом и демонстрирует руки в наручниках.
Полицейские медленно отъезжают, и я кричу:
– Стойте! Отпустите его. Макар!
– Ты уверена? – интересуется муж.
– Да, он просто не так понял нашу традицию. Переборщил слегка.
– Саш, а если он… Впрочем, я сам выясню.
Самарин вытаскивает Мицуо из полицейской машины и отводит его поговорить.
Мы всей семьёй грузимся в Гелик и ждём результата переговоров.
Лишь бы не прибил его! Макар чертовски злой и уже два раз хватался за пистолет, который лежит в кобуре, надетой прямо поверх костюма жениха.
– Испугалась, Сашенька? – бабушка гладит меня по руке.
– Да пусть пристрелит этого якудзу и всё! – раздраженно бросает дедушка.
– Что ты говоришь, Саша? – набрасывается на него бабушка.
– Убийство в день свадьбы это нехорошо, – хмурит бровки мама.
– Да прекратите вы немедленно! – прикрикиваю на разгалдевшуюся семейку. – Все будет хорошо!
Ночь после свадьбы.
Стою возле зеркала и расчёсываю влажные после душа волосы.
Макар уже дожидается меня в постели. Лежит, прикрыв интимное место одеялом, и наблюдает за моими приготовлениями к брачной ночи.
Это должен быть мой первый секс, но… Что случилось, то случилось. Судьба-судьбинушка меня наказала за многолетнее целомудрие. Когда мои сокурсники крутили романы, я всегда оставалась в стороне.
Хотя, разве ребенок – это наказание? Наоборот – божественный дар.
Конечно, могло случиться так, что мы бы с Макаром расстались. Тогда бы я оставила малыша и растила его одна. Ну, дедушка бы помог, и конечно, бабушка.
Если вернуться назад, в ту ночь, когда был зачат ребенок, я бы ничего не хотела менять.
– Долго ещё? – муж как бы невзначай откидывает одеяло и демонстрирует мне роскошную эрекцию.
Иронично вздергиваю бровь и откладываю расческу.
Подхожу к постели и ложусь на наше просторное семейное ложе.
Макар тотчас набрасывается на меня и задирает ночную рубашку. Конечно, под ней нет трусиков, и он закатывает глаза от удовольствия.
– Я с самого утра жду этого момента, – говорит Самарин мне прямо в промежность.
– Чего? Секса? – кладу руку на стриженый затылок.
– Остаться с тобой наедине. Без постороннего шума и разговоров.
– Мм, – теперь уже закатываю глаза я, ощутив прикосновение языка к своей разгоряченной плоти.
– Вкусная… Вкуснее, чем свадебный торт.
Да, торт был божественен. От него не осталось ни крошки, гости все съели.
Ловлю его покачивающийся член и слегка подрачиваю его пальцами.
– Продолжай, – урчит Макар и всасывает клитор.
Я выгибаюсь радугой и шумно всхлипываю. Моя рука неустанно ласкает его стальной орган. Несмотря на то, что мы оба устали, эта ночь будет наша.
Изогнувшись, как прима-балерина, втягиваю пунцовую головку в рот и посасываю ее.
– Вкусный, – заявляю через пару минут, – вкуснее, чем леденцы из кенди-бара.
– Можешь сосать сколько угодно, – милостиво разрешает Самарин.
– Ой ли? А кто кончит через пять минут? – лукаво сощуриваюсь.
Так получилось, что он навис надо мной, и мне приходится смотреть на мужа прямо из-под его яиц. Видок, должно быть, ещё тот! Но мы же теперь супруги, нечего стесняться.
– Чиво? Какие такие пять минут? – покачивает членом прямо перед моим носом.
– Ну, шесть.
– А тебе сколько надо?
– Нууу, – сделала вид, что задумалась и лизнула его яичко.
– Оу, Сашка… Это что сейчас было?
– Промахнулась, наверное, – пожимаю плечиком.
– Промахнись ещё разок.
От его лысого мешочка терпко пахнет спермой. И я, закрыв глаза, втягиваю в рот одно яичко. Большое…
Самарин шумно выдыхает и хватается за подголовник кровати:
– Атас!
– Теперь ты меня побалуй, – кокетливо стреляю на свои приглашающе распахнутые ноги.
– Ну держись, щас улетишь за полминуты.
Двадцать секунд. И я – наверху.
Его губы и язык творят чудеса с моим телом.
Макар подловил момент приближения моего оргазма и резко вошёл внутрь, чтобы почувствовать его.
– Охереть… Сашка… Ты просто… Космос…
А там уже и его разрядка подоспела.
Лежим в тишине, обнявшись.
Я прокручиваю в голове нашу свадьбу, Макар наверняка тоже.
В суматохе никто не обратил внимания, что фотограф снимал на видео похищение.
Мицуо отпустили, но обратно на свадьбу Макар его не пустил. Мало ли что.
– А мне жалко Мицуо, – делюсь мыслью с мужем. – Полицейские избили его дубинкой
– А нехрен было тебя утаскивать. Бля, как я испугался за тебя, мой Шурик, – крепко прижимает меня к себе, переживая свой страх заново. – Подумал, что японец слетел с катух, раз решился на такую дерзость.
– Он просто не так понял нашу традицию.
– Вот и получил по почкам.
Оператор снял и избиение – исподтишка, чтобы полицейские не заметили.
Вот это будет фильм! Свадебный триллер! Дети и внуки будут в восторге, подумают, что мы актеров пригласили. И они разыграли похищение как по нотам.
– Макар, как думаешь, кто сидит у меня в животе? – кладу руку на пупок и прислушиваюсь к своим ощущениям.
– Торт. Я видел, как ты целых три куска умяла.
– Ну а если серьезно? – дую губы.
Не три, а два вообще-то!
– Мальчик. Санек, – отвечает без запинки.
– Макар! Никаких Саньков нам больше не надо!
Смотрю по сторонам в поисках чего-нибудь тяжёлого, чтобы стукнуть его по голове, если будет настаивать на нашем семейном имени. Вон та японская ваза, пожалуй, подойдет.
– Ладно, пусть тогда будет Витёк.
Хмурю бровки, не
