- Ты хорошо пахнешь. Кексами. – Он опустил голову и прижался лбом к ее лбу. – Мне нравятся кексы.
Отэм выдавила тихий смешок и покрепче ухватилась за его футболку.
- Ты никогда не пробовал мои кексы.
- Милая, я пробовал твои кексы. – Его пальцы запутались в рыжих волосах, и он обхватил ее затылок ладонью.
Голос Отэм был немного прерывистым и напряженным, когда она сказала:
- Я не это имела в виду.
Голос Сэма, напротив, был нисколько не прерывистым.
- А я это.
- Пап?
При звуке голоса Коннера Сэм поднял голову, а Отэм отпрыгнула от него, опустив руки.
- Да, дружище? – Сэм оглядел лицо и волосы Отэм прежде чем опустил руку.
- Звонок звонит.
- Это, наверное, Хоуи. Открой ему.
- Что вы делаете? – спросил детский голосок уже из-за дверей.
- Болтаем. - Отэм обошла Сэма сзади. – И я только что помогла твоему отцу снять повязку, чтобы он мог принять душ.
- А. – Коннер перевел взгляд с одного родителя на другого. – Хорошо. – Затем повернулся на пятках своих маленьких кед и исчез.
- Кто такой Хоуи? – спросила Отэм в попытке не думать. О кубиках пресса и кексах, и сыне, который вошел и увидел… что? Его мама и папа болтают? Ага, болтают о кексах.
- Один из тренеров «Чинуков». Он собирался прийти сегодня, чтобы проверить меня и помочь с повязкой.
Она взглянула на него через плечо: футболка снова опустилась обратно, но следы от пальцев Отэм все еще виднелись на хлопке на его груди.
- Значит, ты во мне даже не нуждался?
- Конечно, нуждался. Я знал, что он придет, но не знал, когда. А от меня несет.
От него не несло. Хотя Отэм хотела бы, чтобы это было так. Хотела бы, чтобы он так сильно смердел, что она бы думала о пачках мыла вместо вылизывания его живота.
- Ну, я уверена, он знает, что делать, и может помочь тебе с футболкой лучше меня.
- Может быть, но у него нет твоих прекрасных волос. – Сэм расплылся в улыбке. – И он не пахнет кексами.
- Сэм?
Взгляд Отэм метнулся к дверям, где стояла потрясающая женщина, как будто только что сошедшая со страниц модного журнала. Отэм тут же узнала ее.
Сэм медленно повернулся:
- Вероника? Что ты здесь делаешь?
- Я пришла, как только услышала, что ты получил травму.
- Нужно было позвонить.
- Я пыталась. – Взгляд ее темно-карих глаз перемещался от Сэма к Отэм. За пару мгновений модель оценила ее и не нашла в ней никакой угрозы. Отэм скорее позабавилась, чем оскорбилась. Серьезно, ей было все равно, пока Вероника не спросила: - Вы одна из ассистенток?
Отэм почувствовала жар и холод одновременно и выдавила улыбку.
- Мне пора. Теперь у тебя достаточно помощников. – Она прошла через ванную и проскользнула мимо высокой худой женщины в дверях. Отэм и не знала, что дизайнеры шьют женские джинсы размером на маленькую девочку. – Простите.
- Отэм, - окликнул ее Сэм, но она продолжала идти, чувствуя непреодолимую потребность оказаться где угодно, только не здесь. Поэтому схватила Коннера за руку, встретив его в коридоре.
- У твоего отца есть компания, а нам надо идти.
- Можем мы заехать в «МакДональдс» по дороге домой? Я есть хочу.
- Разве ты только что не съел кекс твоего отца? – Она схватила их куртки и свою сумочку с барного стула на кухне.
- Да, но в «Хэппи Мил» сегодня динозавры.
- У тебя есть динозавры. – Отэм чувствовала, как горят ее щеки. Она злилась. А ведь злиться не из-за чего. Да еще и чувствовала себя смущенной.
- Подожди. – Сэм поймал их у дверей и схватил здоровой рукой. – Обними меня на прощание, - сказал он Коннеру. Осторожно прижал сына к себе, потом посмотрел на Отэм. – Почему ты так зла?
- Я не зла.
- Ты убегаешь отсюда так, будто зла.
Отэм надела пиджак.
- Я просто не оценила то, что одна из твоих подружек по ошибке приняла меня за одну из твоих подружек.
- Натали – не моя подружка. – Он понизил голос. – И Вероника тоже. Она просто…
- Сэм, мне все равно, - перебила Отэм и вытянула руку, чтобы остановить его.
- А выглядишь так, будто не все равно.
- Нет, все равно. Это твой дом. Ты совершенно точно можешь принимать здесь любую женщину, которая тебе нравится. Так же как и я могу принимать в своем доме всех, кто нравится мне. – Отэм повесила свою недорогую сумочку на плечо. – Мне просто не нравится, когда меня по ошибке принимают за одну из твоих женщин. Мне нравится думать, что я выгляжу умнее. Что я на самом деле умнее.
И она действительно умнее.
Ну, если не считать того момента несколько минут назад, когда она стояла в его ванной, трогая его грудные мышцы, думая о кубиках его пресса и разговаривая о ее кексах. Ведясь на его чепуху. По своему собственному болезненному опыту Отэм знала, что ничего хорошего не выйдет, если она поведется на или за чепухой Сэма Леклера.
ГЛАВА 11
Мужчина моей мечты: любит маффины
Что сейчас произошло?
Сэм стоял в пустой прихожей своей студии, уставившись на входную дверь. Конечно, он был под кайфом от таблеток и измучен болью, но это в самом деле не объясняло его смущение от того, что только что случилось. Все дело в Отэм. Вот она холодная, а через мгновение – аж искры летят. Вот только держала руку на его груди, вся такая теплая и расслабленная, и вдруг, разозлившись, что Вероника спутала ее с Натали, уже вылетает с сыном за дверь.
«Мне просто не нравится, когда меня по ошибке принимают за одну из твоих женщин. Я предпочитаю думать, что выгляжу умнее. Что я на самом деле умнее». Что она имела в виду?
Ни одна из женщин, с которыми Сэм встречался, глупой не выглядела. А то, что умом они не блистали, - не их вина. Некоторые обвиняли Леклера в том, что он встречается только с женщинами определенного типа. И это правда. Ему нравились женщины такие же глубокие, как лужа, которые быстро перебегали к другому спортсмену или актеру, или рок-звезде после того, как заканчивались предыдущие отношения. Он не хотел видеть в женских глазах ту боль, что однажды увидел в глазах Отэм.
- Я могу тебе чем-то помочь?
Сэм прикрыл глаза. Он ненавидел нежданных гостей. Разве звонок вежливости, который можно было бы и проигнорировать, это слишком?
- Нет.
Повернувшись, Сэм отправился в гостиную ждать Хоуи. Плечо внезапно чертовски разболелось. Снять повязку было ошибкой, хотя Сэм думал, что просто быстренько примет душ и наденет ее обратно.
Схватив пачку замороженного гороха с кофейного столика и приложив ее к плечу, Леклер осторожно сел на диван и, сжав зубы от боли, откинулся на спинку.
