— Необязательно! Ты так думаешь только потому, что вы здесь меньше сталкиваетесь с европейцами. В действительности даже во Франции среди мужчин уже начинает распространяться американская болезнь.
— Болезнь? — В Наташе вдруг проснулись патриотические чувства. — Что еще за болезнь?
— Опасная зараза, которая стала последствием чрезмерного общения с чересчур эмансипированными женщинами. Мужчинам начинает казаться, будто женщины хотят, чтобы с ними обращались на равных и воспринимали… как это у вас называется… как приятелей! Но это же не так!
Наташа вспомнила, как часто ее раздражало, если мужчина, с которым она встречалась, оставлял за ней право выбора ресторана или фильма, словно смертельно боялся сделать по-своему. Какими же бесхребетными казались ей такие мужчины! Разумеется, Марк таким не был, хотя он всегда оставался неизменно вежлив и уважал ее вкусы. Несмотря ни на что, Наташа продолжала его поддразнивать.
— Мне все ясно! Ты старомоден, не так ли? Тебе нравится, чтобы женщины были хрупкими, беспомощными и совершенно никчемными созданиями без единой самостоятельной мысли.
— Ни в коем случае! Как можно уважать женщину, лишенную характера? Я говорю только об отношениях между полами. Американские мужчины забыли, что женщина иногда хочет чувствовать себя слабой и беззащитной. А уж задача мужчины — распознать такой момент и действовать соответствующим образом.
Марк многозначительно прищурил глаза, и Наташа почувствовала, как между ними словно проскочил разряд молнии, но не электрической, а сексуальной. Эффект от нее был мгновенным и неожиданным: потому что вспышка эта означала, что между ними начинается нечто более серьезное, чем то, на что она уже начала было рассчитывать и к чему успела привыкнуть. Вопреки ее кошмарным ожиданиям Марк за все три недели позволил себе лишь случайное небрежное объятие или целомудренный поцелуй на ночь. Это обстоятельство тоже вызывало у Наташи недоумение. Оставаясь одна, она не раз предавалась долгим и невеселым размышлениям на эту тему. В конце концов она пришла к выводу, что Марк относится к тому типу мужчин, которые помешаны на власти, которым физическая разрядка через секс доставляет меньшее удовольствие, чем наслаждение своим превосходством. При этой мысли Наташе становилось не по себе… пока она снова не оказывалась в его обществе. Рядом с Марком все зловещие подозрения таяли, испарялись, как роса, в жарких лучах его обаяния.
Однако теперь, похоже, в их отношениях наступил поворотный момент. Ошибиться невозможно. Марк намеренно скользнул по дивану, придвигаясь поближе к Наташе, и нежно погрузил пальцы в ее шелковистые волосы. В пронзительной синеве его глаз появилась какая-то странная решимость, которой не было всего лишь несколько мгновений назад. От близости этого мужчины у Наташи перехватило дыхание, а все упорядоченные мысли разлетелись, как стая перепуганных голубей.
— Ты сегодня такая оживленная! В глазах — восхитительный огонь, лицо сияет…
— Наверное, на меня наконец снизошел добрый рождественский дух, тихонько рассмеялась Наташа. Марк покачал головой.
— Non. Это нечто большее, Наташа. За последние три недели в тебе произошла перемена — перемена, на которую я надеялся. Сегодня я наконец чувствую, что могу поцеловать тебя так, как целуют настоящие любовники. Его рот нашел ее губы и принялся демонстрировать разницу. Наташа почувствовала, что невольно отвечает на его откровенно эротические притязания. Губы ее легко раскрылись, позволяя его языку вступить в ни с чем не сравнимую возбуждающую игру. Она погрузила пальцы в его густые волосы, а когда Марк прижал ее теснее, и она сама с готовностью обвила руками его шею.
Но вдруг ее словно что-то встряхнуло изнутри, и до сознания наконец дошло то, чего она никак не могла понять раньше: он гораздо коварнее, чем она думала. Ему мало просто доминировать над ней. Марк околдовал ее до такой степени, что девушка, забыв о благоразумии, готова отдать всю себя без остатка. В его план входило не просто завоевать Наташу, но завоевать ее абсолютное доверие.
К сожалению, то, что она разгадала его план, совсем не изменило ситуацию. Стрелка весов отклонилась в сторону, противоположную здравому смыслу, и не в ее силах было вернуть ее обратно. Чувства быстро захватывали власть над ней, увлекая девушку все дальше в запутанный лабиринт страсти. По телу заструилось пьянящее тепло и захотелось полностью потеряться в этом лабиринте.
Нежные руки Марка ласково опустились ей на грудь. С невыносимой медлительностью он начал расстегивать пуговички ее рубашки, и ожидание довело Наташу почти до грани безумия. Дыхание участилось, и она закрыла глаза в предвкушении чуда.
Наконец Марк почти с благоговением спустил с ее плеч рубашку. Увидев под ней обнаженную грудь, он резко втянул воздух, и эта реакция воспламенила Наташу еще сильнее. Когда его губы принялись ласкать чувствительную кожу груди, девушка застонала от нетерпения. Он нужен был ей весь, каждое его искусное прикосновение, она хотела почувствовать его кожу своей, желала ощутить тяжесть его тела.
— М-Марк! — взмолилась она хриплым шепотом.
— Да, моя маленькая. Я чувствую твое нетерпение — оно уступает только моему собственному. Но не здесь…
Наташа поняла, что он имеет в виду. Откинув с лица волосы, она вырвалась из его объятий и направилась через небольшую гостиную в спальню. Не оглядываясь, она знала, что Марк последует за ней. В спальне она потянулась было к выключателю, но Марк ее остановил.
— Non.
Он вышел из комнаты и через минуту вернулся, взяв в кухне подсвечник. Поставив его на тумбочку, Марк пошарил в ящике в поисках спичек.
— Я хочу, чтобы все было точно так же, как в первый раз, — объяснил он. — Хочу чувствовать, как ты дрожишь в моих руках и так же вскрикиваешь от удовольствия, как тогда.
Вспыхнула спичка, и эта вспышка словно подожгла фитиль Наташиной страсти. Рухнули последние сдерживающие барьеры. Она рывком сбросила ботинки и небрежно отшвырнула их в сторону. Повернувшись, она беззастенчиво встала лицом к Марку. Грудь под расстегнутой рубашкой вздымалась от глубокого дыхания, глаза пылали страстью. Наташа сама была потрясена силой собственного желания.
— Ты — все, о чем только может мечтать женщина, и даже больше! Люби меня, Марк!
Марк подчинился и заключил ее в объятия; в каждом его движении чувствовалась уверенность опытного мужчины. Его рот снова набросился на ее губы, а руки в это время высвободили рубашку из джинсов и сбросили ее на пол. Теперь Наташа была обнажена до талии, и сама мысль об этом неимоверно возбуждала ее. Где-то внутри нее разгорелся пожар. В ней не осталось и следа от той холодной изысканной женщины, которую Марк встретил на вечеринке у Трейси. Наташа подтолкнула Марка на кровать и, упав рядом, принялась расстегивать на нем рубашку.
