[2] Билл Бласс (Уильям Ральф Бласс) — американский дизайнер одежды, «сенатор Седьмой Авеню», специализирующийся на изысканных моделях для богатой и утонченной публики.
Глава 11
Среда, 8:01 утра
Ричард попросил таксиста остановиться около Манхэттенского полицейского участка. Аддисон привык отвечать за миллиарды долларов, принимать жизненно важные решения и регулярно покупать и продавать предметы (и объекты) колоссальной стоимости, но сейчас, входя в одиночестве в участок, он немного нервничал.
До появления Саманты такого не случалось – все воспринималось как поле битвы. Но Сэм изменила его точку зрения на очень многие вещи – и в их списке не последнее место занимала его собственная уязвимость. Оказывается, до него самого, его владений, а главное, до его сердца можно было добраться такими путями, о которых Рик и не подозревал раньше.
Неожиданно справа Рика ослепила вспышка фотоаппарата. Только годы практики позволили Ричарду не дрогнуть и сохранить холодное, слегка скучающее выражение лица. Чертовы репортеры и фотографы. Они копошились вокруг полицейских участков, как тараканы.
– Мистер Аддисон! – крикнул один из них, устремляясь в его направлении. – Почему вы здесь?
– Вы здесь из-за мартовского ареста мисс Джеллико?
– Рик, посмотри сюда!
Проигнорировав их всех, Ричард плечами расчистил себе путь к двери и внутрь участка. Лица копов было в целом сложнее прочесть, но взгляды он понял: любопытство, подозрительность, а у некоторых откровенное недовольство его появлением. Рик тоже не рад был их видеть. Ведь пять месяцев назад офицеры именно этого участка арестовали Саманту. И пускай они лишь следовали протоколу, пускай потом выяснилось, что они ошиблись и на самом деле Сэм помогла им предотвратить ограбление Метрополитена, Рик никогда не забудет, как они увезли ее прочь от него на заднем сиденье служебной машины. Никогда.
– У меня назначена встреча с детективом Горштейном, – сообщил он офицеру, сидящему за стойкой при входе. Тот кивнул, поднял телефонную трубку и закрыл другое ухо рукой, спасаясь от жуткого гвалта вокруг. Через мгновение офицер повесил трубку.
– Он примет вас, мистер Аддисон. Можете подождать здесь или присесть вон на те скамейки.
Ричард посмотрел туда, куда указывал офицер.
– Подожду здесь, спасибо. – Он уже ощущал настойчивую потребность проверить карманы и убедиться, что бумажник и телефон на месте.
Минуту или две спустя Сэм Горштейн появился в дверях напротив.
– Не ожидал, что вы будете вовремя, – сказал он, протягивая руку. – Рад снова видеть вас в Нью-Йорке, мистер Аддисон.
– Благодарю. – Ричард пожал руку, отметив изысканный, превосходно пошитый серый костюм и добротные черные туфли с потертостями на мысках. – И спасибо, что уделили мне время.
– Мм-хм. Откажи я вам, меня разжаловали бы в регулировщики. Мой кабинет или нечто более уединенное?
В просьбе Ричарда не было ничего противозаконного, но не хотелось бы, чтобы его личные дела дошли до посторонних ушей и стали предметом пересудов. Особенно если учесть, что в этот раз его дела касались и Саманты тоже.
– Уединенное.
– Так я и думал. Тогда сюда.
Они направились в маленькую комнату для допросов, где Ричард сбросил пальто и повесил его на спинку стула. Сам он был одет в черный в серую полоску костюм – скорее по случаю встречи в офисе в девять тридцать, чем ради этого короткого разговора. Учитывая, однако, что весь его наряд стоил, вероятно, в четыре-пять раз дороже, чем у детектива, Рик не мог удержаться от того, чтобы хоть чуть-чуть не насладиться своим превосходством. Раз уж выпала такая возможность.
– Хотите кофе или чего-нибудь другого? – спросил Горштейн, занимая место напротив. Если да, то, видимо, придется идти добывать кофе самостоятельно.
– Нет, спасибо.
– Хорошо. Так что я могу сделать для вас, мистер Аддисон? И как поживает мисс Джей? Держится подальше от проблем?
О, еще одна причина по меньшей мере недолюбливать Сэма Горштейна. Если только Рик не крепко ошибался, этому Сэму нравилась его Сэм. Что, черт побери, просто ни в какие ворота не лезет.
– С ней все в порядке. На самом деле она и есть причина, по которой я здесь.
Детектив оскалился в ухмылке.
– И почему я не удивлен?
– Все абсолютно законно, уверяю вас. Она расследует старую кражу в Метрополитене – где-то десятилетней давности – и хотела бы сохранить все в тайне. Во время расследований громких краж антиквариата или произведений искусства не попадались ли вам на глаза имена Габриэля Тумбса или Августа и Иветт Пиколтов? Особенно в связи с кражами японских древностей.
Кража была совершена десять лет назад, но, как отметила и продемонстрировала Саманта, преступление входит в привычку. Если однажды они свернули на кривую дорожку, скорее всего, сделают это еще не раз. А делом Горштейна было как раз расследование ограблений.
– Я что, похож на плюшевого медвежонка?
– Прошу прощения? – нахмурился Ричард.
– Точно. Вы же англичанин.
Из уст детектива это прозвучало как оскорбление. Некоторые находили акцент Рика сексуальным.
– И? – спросил Ричард.
– И я не какой-то осведомитель, к которому вы двое можете обращаться, когда вам нужна информация.
– Я смотрю на это скорее как на взаимовыгодное сотрудничество. Саманта находит украденную вещь, а вы, возможно, получаете шанс остановить того, кто скупает очень дорогую ворованную собственность. Она и раньше вам помогала.
–Меня не покидает ощущение, что я закрою кучу дел по очень крупным кражам, если снова посажу под замок мисс Джей.
Только благодаря отличному самоконтролю Ричард удержался и не сжал руки в кулаки.
– Как мы, я надеюсь, выяснили, единственная связь Саманты с воровством – это ее отец. А его вы уже держали под замком.
– Ага, пока не вмешались федералы и Интерпол.
– Так как у нас обоих есть чем заняться, давайте отложим воспоминания на другой раз, хорошо?
– Я не против. Что конкретно я могу для вас сделать в рамках ведомственных инструкций?
Ричард нечасто сталкивался с отказами, а когда сталкивался, был чертовски недоволен. Он также не привык получать ответ, отличный от того, который хотел услышать.
– Итак, поскольку сроки дела вышли, вы не заинтересованы. Понимаю, – резко сказал Ричард. – Если Саманта не найдет украденное к следующей среде, Метрополитен – ваш Метрополитен – потеряет очень престижную передвижную выставку. Она уйдет в Смитсоновский институт. Просто хочу удостовериться, что вы это понимаете.
