Пытаясь убедиться в этом, она посмотрела ему в глаза и увидела с трудом сдерживаемое желание. Сердце ее забилось. Любовь к мужчине заставляет женщину совершать странные поступки, подумала она. Несмотря на то что Гарсон помчался к своей ненаглядной Изабель, она хотела его. Может быть, опустить бретельку и пусть рубашка соскользнет до талии? Может быть, откинуться назад, чтобы явственнее проступила грудь?
Рассердившись на себя, Энни подтянула бретельку. Она сошла с ума. Гарсон, может быть, и хочет ее, но не любит — и нечего ее использовать.
— Мне кажется, нам давно надо поговорить, — заявила она. — Я хочу знать, почему ты помчался к Изабель. Я хочу знать всю правду.
Гарсон поднял голову.
— Ты ее узнаешь, но, разговаривая здесь, мы разбудим Оливера, поэтому давай спустимся вниз. — Он зашагал к двери. — В конце концов, я хочу выпить свой джин с тоником. Тебе приготовить что-нибудь?
— Чашку шоколада. — Она еле выговорила эти слова от напряжения, которое сковало ее горло.
— Обычно ты его не пьешь. Энни ослепительно улыбнулась в ответ.
— Нет, но я беременна — помнишь?
— Как будто об этом можно забыть, — серьезно ответил Гарсон и вышел.
Энни выбралась из постели и подошла к гардеробу. Надо было одеться, но только не в ту ночную рубашку, которую он ей подарил. Она надела розовый банный халат. Он был старый, местами из него торчали нитки, и он полностью скрывал ее фигуру. Она не хочет выглядеть соблазнительно, ей это ни к чему, думала Энни, завязывая кушак.
Сунув ноги в шлепанцы, Энни провела расческой по волосам. Нахмурившись, она поглядела на свое отражение в зеркале. Она сама потребовала, чтобы Гарсон рассказал ей всю правду о своей бывшей жене, но как мучительно будет выслушать ее из его уст!
— Я поехал к Изабель вовсе не потому, что хотел ее видеть, а потому, что мне надо было встретиться с ней, — начал Гарсон, когда они уселись на диване в гостиной, каждый со своим напитком.
— И как часто за последние два месяца тебе необходимо было встречаться с ней? — поинтересовалась Энни.
— Что?
— Сколько раз ты побывал в Лондоне за это время?
— Пару раз, когда мне надо было заехать в свой офис, — ответил он, — но ты ведь знаешь об этом.
Ты прекрасно знаешь, что, когда я звонил тебе, все звонки были международные.
— Да, ты говорил, что звонишь из-за границы, но ты мог быть в это время в Лондоне с Изабель, — заявила Энни и вдруг почувствовала такую ярость при мысли о том, как он полетел к этой женщине, что готова была закричать. И кричать громко и долго. Взяв себя в руки, она сказала:
— Я не считаю себя похожей на нее, но скажи: когда ты покупал это белье, ты хотел, чтобы я выглядела так же, как она?
Гарсон замотал головой, как будто отказывался верить в такую чушь.
— Ты сошла с ума, — сказал он.
— Когда ты занимаешься любовью со мной, — она уставилась на какую-то точку ниже его плеча, — ты разве не представляешь, что вместо меня — она?
Он с грохотом поставил свой стакан на столик.
— Сама эта мысль мне кажется омерзительной и непристойной. Я даже не хочу отвечать на твой вопрос! Я не видел Изабель.
— Ты видел ее сегодня вечером.
— Энни, я должен был с ней встретиться, чтобы прояснить некоторые веши, резко ответил он.
— Какие? — заинтересованно спросила Энни.
— Прежде чем я объясню тебе, я хотел бы извиниться перед тобой за то, что сказал и чем обидел тебя. Бог свидетель, я этого не хотел. Но когда ты сказала, что беременна, я был в таком шоке, что, — он откинул волосы со лба, ничего не соображал. Вообще ничего. Когда ты убежала, я минуты две не мог сообразить, в чем дело. Оказывается, я говорил вслух то, что думал. — Он облизал пересохшие губы. — Я не сказал, что ребенок не мой, я сказал, что он не может быть моим.
— А какая разница?
У него внезапно осунулось лицо.
— Разница в том, что я думал — у меня не может быть детей.
— Ты так думал? — Ей потребовалось несколько минут, чтобы переварить эту новость. — А почему ты мне об этом никогда не говорил?
— Я считал позорным говорить об этом.
— Тебе нечего было стыдиться. Это случается, это просто ошибка природы.
— Я знаю, знаю, — прервал ее Гарсон. — Но именно поэтому я сказал тебе, что у нас не будет детей, и никогда не говорил о предохранении. Я просто надеялся, что со временем ты смиришься с тем, что не сможешь забеременеть, Оливер заменит нам сына и когда-нибудь ты простишь меня.
От жалости у нее сжалось сердце.
— О, Гарсон, — прошептала она.
— Мне никогда даже в голову не приходило, что ты принимаешь противозачаточные таблетки, — проговорил Гарсон, пытаясь улыбнуться.
— А почему ты решил, что у тебя не может быть детей?
— Я узнал это от Изабель. — Помолчав, он продолжил:
— Когда мы поженились, то решили пару лет не обзаводиться детьми, хотя Изабель работала над детскими программами и это не помешало бы нам иметь детей. Через два года, по ее словам, она перестала принимать таблетки — и ничего.
— А она тогда все еще продолжала вести детские передачи?
— Да, но я не знал, что она поставила себе целью стать ведущей теленовостей. И она добилась этого.
— Это то, чем она занимается сейчас? — спросила Энни.
— Не совсем. Сначала ведущих было трое, но за несколько лет она смогла разными способами избавиться от двух других.
— Разными способами?
— Стала красивее, решительнее, чем они, иногда шла на обман. Подлизывалась к продюсеру, распространяла слухи, например о том, что одна из ведущих тайно пьет и поэтому на нее нельзя положиться.
— Даже так?
— Да. Спустя шесть месяцев она вдруг забеспокоилась по поводу предохранения и пошла к врачу. Мне она сказала, что врач порекомендовал ей еще некоторое время принимать таблетки. Прошло несколько месяцев. Мы перестали предохраняться, она пошла к врачу еще раз и, по ее словам, сдала все анализы, и доктор якобы сказал ей, что причина не в ней, а стало быть, во мне. При этом она ссылалась на моих родителей, у которых тоже были проблемы до рождения Люка. Она проявила такт и понимание, когда говорила о нашей семейной низкой способности к деторождению.
В его голосе слышалась горечь.
— Она и вправду сдавала анализы? — спросила Энни.
Он покачал головой.
— Изабель, как оказалось, ни разу не была у врача. Она призналась мне в этом сегодня вечером. Она призналась также и в том, что никогда не прекращала принимать таблетки.
— Так она все время обманывала тебя, а потом еще и обвинила? Это жестоко. Гарсон кивнул.
— А ты не думал сам сдать анализы?
