— А ты не думал сам сдать анализы?
— Думал, но Изабель сказала, что не хочет, чтобы я мучился, и очень благородно заявила, что может отказаться от мысли иметь ребенка и заняться только своей карьерой. — Гарсон криво усмехнулся. — Чем она и занялась с большим удовольствием.
— То есть Изабель решила не иметь детей?
— Сегодня вечером она призналась, что никогда и не хотела их иметь. Цель ее жизни — занять видное место на телевидении.
— Но зачем столько лжи? Почему нельзя было сразу сказать, что она не хочет иметь детей?
— Потому что в таком случае у нее не было уверенности, что я на ней женюсь.
— А она любила тебя, — сказала Энни, думая о том, как она сама любит Гарсона.
— Думаю, да. — У него забилась жилка на виске. — Но кроме того, я удачливый бизнесмен, как обо мне пишут в газетах, и она надеялась, что наш брак обеспечит ее нужными для карьеры связями. Но как она ни старалась, я к этому не стремился.
Гарсон сделал глоток из своего стакана.
— Ну и другая моя привлекательная черта — большой счет в банке. Хотя заставить тебя принять от меня подарки практически невозможно. Изабель же без конца намекала то на прекрасный золотой браслет, который она недавно видела, то на платье, а то говорила, что ее автомобилю уже два года. Дело кончалось тем, что я открывал бумажник и выполнял все ее прихоти. Но скоро до меня дошло, что она делает это просто из жадности. А когда мы разводились, она забрала все, что могла, до единого пенни.
— Из-за ее поведения ты решил, что и я охотница за золотом? — предположила Энни. Он сжал губы.
— Может быть, — признался он.
— А ты женился бы на Изабель, если бы знал, что она не хочет иметь детей? — спросила она.
— Да, потому что любил ее. Вернее, я любил Изабель Дьюинг такой, какой ее себе представлял. Но я ошибся в ней так же, как твоя сестра ошиблась в Люке. Со временем я понял, что она вышла за меня замуж ради карьеры, и моя любовь начала угасать. Вот почему я дал уговорить себя отказаться от анализов. Я не был уверен в прочности нашего брака, — объяснил он. — А до Изабель к этому времени дошло, что я не собираюсь брататься с нужными ей людьми, и она тоже любила меня все меньше.
— А сейчас она встречается с режиссером в надежде на то, что он может оказаться полезным? — спросила Энни.
Он кивнул:
— Наверняка.
— А она кажется такой милой.
— Да, внешне. Она нравится всем, кто видит ее в первый раз. Но к сожалению, ее поведением управляют амбиции, и порой она может быть очень жестокой. — Гарсон нахмурился. — Она ведь не стала разубеждать меня в моей неспособности иметь детей даже после развода, а это очень жестоко.
— Но сегодня она призналась?
— Да, когда я прижал ее к стенке. — Он криво ухмыльнулся. — Я побелел от ярости, и она, видимо, решила, что лучше во всем сознаться, а то я мог бы выйти в эфир, и получился бы скандал в национальном масштабе.
— Значит, твои деловые поездки никакой роли в разводе не сыграли? - спросила Энни. Он покачал головой.
— Я знаю, меня считают честолюбивым, но, когда мы только поженились, я взял за правило приходить домой не позже пяти, а за границу вообще редко ездил. Не я, а Изабель занималась только своей карьерой, проводя все время в студии. Это уже потом, когда наш брак затрещал по всем швам, я, чтобы дать выход своей энергии, стал больше заниматься бизнесом. — Гарсон отпил еще из своего стакана. — Из-за всего этого и моя сексуальная активность пострадала.
Энни с удивлением взглянула на него.
— Пострадала? Но мы…
— Не бери нас с тобой. Для Изабель секс мало что значил. Она, конечно, занималась любовью, если мужчина мог оказаться полезным, но она была равнодушна. После того как мы с тобой позанимаемся любовью, мы еще долго лежим вместе, целуемся, ласкаем друг друга, а Изабель сразу шла в ванную. Она не любила беспорядок, который вносил секс.
— Она хотела быть совершенной?
— Да. Хоть я и женился бы на Изабель в любом случае, но я всегда хотел иметь ребенка, — продолжал он после минутной паузы. — Когда я увидел Оливера и узнал, что Люк действительно был его отцом, но не пожелал даже видеть его, я страшно разозлился и — позавидовал. А теперь… — Он неожиданно потерял контроль над собой, и Энни увидела слезы в его глазах. — Энни, у тебя будет ребенок. Наш ребенок, — сказал он и замолчал, чтобы успокоиться. — Это замечательная новость. Я так счастлив!
Она улыбнулась.
— И я.
Он осушил свой стакан.
— Может быть, примем ванну вместе, чтобы достойно завершить этот вечер, а потом пойдем спать?
При этих словах счастливое настроение Энни улетучилось. Для нее было огромным облегчением узнать, что Гарсон не испытывает никаких чувств к Изабель, но трещина в их собственных взаимоотношениях никуда не делась. Он доверяет ей и счастлив иметь от нее ребенка, но он так ни разу и не сказал, что любит ее. Если она оставит все как есть, то это неминуемо приведет к катастрофе.
— Ты боишься, что Оливер может услышать и растрезвонить по всей школе? - спросил Гарсон, заметив ее колебание.
— Дело не в этом. — Энни потянула за свисающую с халата нитку. — Я знаю, ты сдержишь слово и не расторгнешь наш брак. Ты очень добр, и не считай меня неблагодарной. Ты хороший друг, и с тобой очень приятно проводить время и… Она перевела дух. — Но я хочу развода.
Гарсон уставился на нее. — Развода? Но у тебя же наш ребенок!
— Да, и я знаю, что ты будешь прекрасным отцом. Я знаю также, что ты считаешь меня идеалисткой, — сказала Энни. — Может быть, так оно и есть, но…
— Это все из-за Дирка, — сказал он резко.
— Из-за Дирка?
— Ты к нему до сих пор неравнодушна. Энни покачала головой.
— Не думаю, что вообще была к нему неравнодушна.
— А я думаю, что Дирка ты любила по-настоящему, — возразил Гарсон.
— Когда ты говорил, что настоящая любовь не так часто встречается, ты его имел в виду? — спросила Энни.
— Да. И когда я говорил о том, что человека продолжаешь любить, даже если он сделал тебе больно.
— На этот раз ошибся ты, — сказала Энни. Гарсон в замешательстве посмотрел на нее.
— Но ведь ты сама мне рассказывала, что он сделал тебе больно и ты до сих пор не оправилась от этой боли.
— Да, это так. Но больно он мне сделал через Оливера. Своим отношением к нему.
— Что ты имеешь в виду?
— Дирк хотел, чтобы мы отдали Оливера на усыновление.
Гарсон воскликнул:
— О Господи!
— С самого начала Дирк вел себя холодно и официально с Оливером, но я объясняла это тем, что он не умеет обращаться с маленькими детьми, — грустно сказала Энни. — Но даже со временем он не становился дружелюбнее. Он просто игнорировал Оливера. Я надеялась, что все изменится.
