— Это лишь мое мнение, но мне кажется, что он не разбирается в подобных делах. И я думаю, он ошибается. Возможно, так думаю только я, но мне стало бы гораздо легче, если ты услышишь еще чье-то мнение.
— Ты права.
— Давай воспользуемся компьютером и попробуем найти кого-нибудь прямо сейчас.
Это оказывается верным решением, поскольку мы находим юридический офис, который занимается подобными делами. Мы тут же звоним им. Зная, что сейчас выходные, не ожидаем получить обратный звонок. Но они тут же предлагают нам встретиться на следующий день, в воскресенье. Встречу назначают днем, надеясь, что Марк с Анной смогут приглядеть за Инглиш.
Они возвращаются во второй половине дня, и дом тут же превращается в безумный мир Инглиш, носящейся по всем углам и тараторящей о поездке в Диснейленд. Девочка без умолку говорит о персонажах, с которыми успела сфотографироваться, и горках, на которых они катались. Внезапно я чувствую огромный комок вины где-то между ребер. Мое дыхание резко учащается, а рука поднимается к тому месту, где расположено сердце. До меня вдруг доходит, что я хочу видеть все эти моменты. Хочу быть там, когда она будет прыгать вокруг Золушки и принцессы Жасмин. Как будет фотографироваться, обнимая своими маленькими ручками Микки-Мауса или Анну с Эльзой. Я еле-еле сдерживаю слезы, поэтому, извинившись, быстро отправляюсь в комнату Бека и запираюсь в ванной. Это безумие какое-то. Я не могу позволять себе так рассыпаться в присутствии Инглиш. Она не должна этого видеть.
Сбрызнув лицо водой несколько раз, я собираюсь с духом. Когда открываю дверь, Бек уже стоит там.
— Печенька, ты в порядке?
— Я уволюсь. Я сделаю все, что понадобится, Бек. Мне все равно.
А потом, когда мужчина обнимает меня, во мне буквально прорвалась плотина слез. Слова льются потоком, но понять их невозможно.
Бек обхватывает ладонями мое лицо и смотрит на меня с расстояния буквально в пару сантиметров. Затем обрушивается на мой рот в страстном поцелуе. Это не неуклюжий влажный поцелуй. Как раз наоборот. Воспламеняющий и напористый. Один из тех, после которых идет продолжение, и ты начинаешь умолять о большем. Но у нас на это нет времени, мы слышим приближающиеся шаги Инглиш. Бек отпускает меня как раз вовремя, прямо перед тем, как я успеваю справиться с дыханием, а Инглиш забегает в комнату.
— Мисс Монро, идемте. Вы должны увидеть мои рисунки. — Она берет меня за руку и тащит за собой. Я прижимаю пальцы к губам, все еще ощущая вкус Бека.
— Медвежонок, почему бы тебе не пойти на кухню. Нам нужно кое-что тебе сказать.
— Папочка, а это не может подождать? Я хочу показать мисс Монро мои рисунки с радугой.
Я неуверенно смотрю на Бека, но он лишь качает головой. Речь Инглиш можно сравнить с ездой в пятьдесят километров в час. Я едва могу уловить все сказанное. Возможно, не будь моя голова занята другими вещами, все было бы не так плохо, но это не так — в данный момент я полностью бесполезна.
— Что вы думаете? Спорим, вы бы хотели там оказаться?
— Конечно хотела бы. Не могу придумать, чего бы мне хотелось так же сильно. — Но говорю я не о том, о чем она думает.
— Медвежонок, — Бек зовет ее из-за двери. — Подойди на кухню. Банана и дедушка хотят с тобой попрощаться.
Инглиш обнимает и целует меня.
— Идемте, мисс Монро. Давайте. Нам нужно сказать «До свидания» Банане и дедушке.
Она раскачивает наши руки взад-вперед, а мне хочется обнять этого ребенка. Она как шарик счастья. Когда мы доходим до кухни, Бек хватает ее на руки и подбрасывает в воздух, усадив на кухонный уголок.
— У нас есть для тебя сюрприз, Медвежонок.
— Сюрприз?
— Да. — Мужчина тянется ко мне и придвигает ближе к себе. — Пока ты была в Диснейленде, мы с Шеридан тоже ездили в кое-какую поездку. Мы летали в Лас-Вегас. И пока мы были там, решили пожениться. Я говорю о том, что…
— Ты имеешь в виду, что теперь мисс Монро — моя мамочка? — выпаливает Инглиш.
— Что ж, полагаю, так и есть, — отвечает он.
Глупая улыбка появляется на моем лице и, как мне кажется, она настольно большая, что можно увидеть все тридцать два зуба.
Инглиш хлопает в ладоши и интересуется:
— Это значит, мы можем все вместе смотреть кино в твоей кровати, папа?
— Думаю, да.
— И мы можем есть попкорн?
— Да, и попкорн тоже.
Она смеется, а мне хочется проглотить эту улыбку. Затем она широко распахивает руки и произносит:
— Я хочу подарить тебе большие и крепкие любящие объятия, мамочка.
Гора эмоций размером с Гибралтар вырастает у меня в горле, когда я оказываюсь в невероятных маленьких ручках Инглиш и получаю от нее эти самые объятия. По щекам текут слезы. На короткий момент я забываю, что ждет нас впереди, и решаю позволить себе насладиться моментом радости, которая течет по моим венам — радость от того, что тебя любит такой невероятный ребенок.
Обнимая меня, она говорит:
— Думаю, сейчас я под самой большой в мире радугой. — Может ли этот ребенок занять еще больше места в моем сердце?
Я встречаюсь глазами с Беком сквозь ее светлые кудряшки, и его глаза тоже не кажутся сухими. Он предлагает:
— Как насчет того, чтобы всем вместе поужинать в нашем любимом ресторане?
Анна с Марком отказываются от нашего предложения, сославшись на то, что им нужно распаковать вещи. Меня посещает чувство, что они хотят дать нам время побыть втроем. До того, как они уходят, Бек отводит их в сторону. Выражение лица Марка точно говорит мне, о чем идет речь. Он кивает несколько раз, а затем они прощаются, подарив Инглиш объятия и поцелуи. Она кричит им «До свидания» и напоминает, чтобы они не забыли помолиться перед сном, а также помыть руки перед едой. Я чуть не умираю от смеха. Они же, наоборот, сохраняют серьезные лица.
Когда они наконец уходят, Инглиш просится поиграть в ее комнате со своими игрушками из Диснейленда. Я падаю на диван, но Бек тут же тянет меня в свою комнату. Или я уже должна сказать, нашу комнату. Пока это все слишком странно.
— Ты знаешь, как сильно я хочу тебя? Забирайся в кровать.
— Ты с ума сошел? — яростно шепчу я. — Мы не можем этого сделать, когда Инглиш играет внизу.
— Успокойся, моя похотливая маленькая женушка. — смеется Бек — Я лишь хочу, чтобы ты легла на кровать, а я тебя немного поласкаю. Господи, неужели у тебя все сводится к быстро и жестко?
Я резко захлопываю рот от внезапного шока.
— Сладкая, если ты не закроешь свой рот, я опущу эту сладкую попку на пол в ванной и возьму твой ротик своим членом.
— Эм… что?
— Ты слышала меня. Тебе бы этого хотелось, не так ли?
О боже, моя киска на самом деле только что сжалась от его слов? Между бедрами появляется зуд и мне приходится свести ноги вместе.
— Я задал тебе вопрос, Шеридан. — От его слов по моему телу бегут мурашки.
— Эм… да. Я бы этого хотела, — мямлю я, сжав свои мышцы в тщетной попытке облегчить боль.
Черт. Я оглядываюсь вокруг комнаты, сама не зная в поисках чего.
— Что такое, сладкая?
Он точно знает, в чем моя проблема.
— Ты уже намокла, правда?
Я бегаю глазами по комнате и пытаюсь понять, успею ли убежать в ванную, чтобы быстренько помастурбировать.
— Ты думаешь о том, как бы снять напряжение?
— Как ты узнал об этом? — пищу я.
— Твои соски выпирают сквозь майку.
— Неправда. На мне лифчик.
— Печенька, тебе стоило бы сменить лифчик. Посмотри. — Он подводит меня к зеркалу, и черт, мои соски могли бы служить указателями на шоссе. Блядь!
Бек встает позади меня и потирает выпирающие пики.
— Мне нужно гораздо больше, чем это.
— Что же это?
Не прерывая контакт наших глаз в зеркале, он надавливает на шов моих джинсов прямо по центру клитора, а я продолжаю стоять с разведенными ногами. Его средний палец создает невероятное трение сквозь грубую ткань. Я так сильно завожусь, что не проходит много времени, как я кончаю с его именем на губах.
