Я сидел неподвижно минут пять, не в силах принять услышанную информацию. Кто же будет сбегать из дома накануне родов? Такое легкомыслие. Всё это было не похоже на Юлю. А, значит, что-то произошло. Её отец либо скрывает, либо не в курсе. Юля рассказывала, что у неё были плохие отношения с мачехой. Возможно, они повздорили. Юли нет. А мачеха не хочет рассказывать, ведь тогда она будет крайней. Вот и помалкивает. Но это не решает вопрос, куда делась Юля. Я набрал Лену.
— Ты в курсе, что Юля пропала? — спросил я.
— Да. Но я подумала, может, она с тобой… — неуверенно ответила она.
— Все так подумали: и ты, и отец Юли. Жалко, так поступить не подумала сама Юля.
— Так она не с тобой?! — ахнула Ленка.
— Нет! Чего бы я тогда тебе звонил, — в сердцах произнёс я.
— Господи! Что же делать? Отец же со своими людьми все больницы города обзвонили. Где её теперь искать? — переполошилась подруга.
— Мы сейчас с Женькой к тебе подъедим, — сказал я.
— Хорошо. Я вас жду.
***
По дороге я забрал Женьку, и уже через сорок минут мы сидели на кухне у Лены и обговаривали план поиска. Начать решили с квартиры Юли. В смысле, с её помощницы.
Мы подъехали к дому Юли. Дом находился на охраняемой территории. Лена позвонила помощнице Миле, и та позволила нам всем пройти. Нас пропустили. Поднявшись на лифте на седьмой этаж высотки, мы оказались перед дверью квартиры Юли. Лена позвонила в видео — звонок. Дверь распахнулась, и девушка с копной каштановых волос и шоколадными глазами впустила нас. Она пригласила нас в гостиную.
Проходя по коридору, я отметил, что квартира просторная, стильно и дорого обставленная. Отец не поскупился для своей дочери и внучки. Почему же Юля не захотела здесь жить и сбежала? Или она чего-то испугалась? Или кого-то? Или она испугалась за свою дочь? Нашу дочь. Возможно, ей кто-то угрожал. О боги! Ей кто-то угрожал?! А меня не было рядом, чтобы защитить своих девочек!
Мила рассказала, похоже, уже в который раз, как и что произошло в злополучный день пропажи Юли. Собственно я не понимаю, почему Богопольский позвонил мне только сегодня? Ведь прошло уже шесть дней, почти неделя. На что он надеялся — на свои связи? Полицию? Получается, не верил, что Юля могла вернуться ко мне. Позвонил в отчаянье, практически на всякий случай. А вдруг? Ясно. Но ведь по всему выходит, что Юля должна была уже родить. Точнее, она уже родила. Каково ей находится не понять где, если её не нашли ни в одной из клиник города? Значит, она в беде. Похоже, надо поспешить…
Мы сели втроём в машину.
— Я думаю, что Юле угрожала опасность. Ко мне за помощью она не поехала. Это факт. В таком случае, она поехала домой к маме. Больше некуда. Другой вопрос, что в такое время билетов не достать. Зная Юлю, думаю, она поехала на перекладных. Другой вопрос, что она не доехала. Скорее, у неё в пути начались роды. Тряска, волнение, срок, всё сказалось. И её просто сняли с поезда. И наша Юля находится с ребёнком сейчас где-то по пути домой в какой — то районной больнице.
— Макс, ты гений! — воскликнул Женька. — Но почему ты решил, что ей что- то угрожало?
— Ну, не такая уж Юля легкомысленная, чтобы срываться с места перед родами. Скажу больше, подозреваю, что-то грозило малышке. Только такая веская причина могла заставить Юлю скрыться.
Мы отправились на Ярославский вокзал.
Через полтора часа мы уже знали всё. Всё, это значит всё. На каком поезде Юля уехала. Как рожала в вагоне поезда. На какой станции её высадили. Я дозвонился до главврача районной больницы. Мужик оказался настоящий. Мы с ним нормально поговорили. Он сообщил мне, что малышка родилась три килограмма шестьсот граммов, пятьдесят пять сантиметров. Здоровая красивая с синими пресиними глазами как у мамы. Кушает хорошо. Молоко у мамочки есть. Я слушал доктора, шалея от счастья. Сказал, что выезжаю за ними. Просил не говорить её пока об этом. Пусть будет сюрпризом. Доктор обещал.
— Я с тобой, — поспешно заявил Женька.
— Я тоже с вами, — сказала Лена. — Вдруг ей помочь надо с Машенькой.
— С Машенькой? — синхронно воскликнули мы с Женькой.
— Ну, вот! — засмеялась Лена. — Видите, что я знаю. А вы хотели ехать без меня.
***
Я один вошёл в палату. Ребята остались снаружи, не хотели мешать нашей встрече. Юля стояла ко мне спиной, укладывая ребёнка в кроватку. Я молча стоял на пороге. Вот она уложила Машеньку. И вскинув головой, поправила выпавшую прядь волос. Такие милые родные движения. Я любовался ею. Вот она медленно развернулась, словно почувствовав, что кто-то появился в комнате. Я пошагал к ней навстречу. Она взглянула на меня широко распахнутыми глазами, в них застыло удивление, радость, любовь. Она прямо засветилась от счастья. Я приблизился, притянул её к себе, и крепко-крепко обнял.
— Любимая моя, Юля! Никогда, никогда больше не делай так. Я думал, с ума сойду без тебя. Я так люблю тебя, — я целовал её волосы, лицо, губы. Я не мог выпустить её из своих объятий. Словно боялся, что вдруг она снова исчезнет.
— Макс, я тоже тебя очень сильно люблю. Только нас уже трое, — улыбаясь, проговорила Юля. Только теперь я нашёл в себе силы выпустить её из своих объятий.
Мы склонились над детской кроваткой, в которой лежала наша дочь Машенька. Она лежала притихшая и с любопытством глядела на нас своими обалденными синими как море глазами.
— Юля! Дочка не спит. Можно мне взять её на руки? — с надеждой спросил я.
— Конечно, — ровно ответила Юля.
Она взяла нашу дочку с кроватки на руки и тут же передала её мне. Я прижал к себе маленькую дочурку с такой теплотой и нежностью, на которую только был способен.
— Смотри, Юля! Она не испугалась. И даже не заплакала, — радовался я. — Она признала своего папу!
Мы с Юлей счастливо засмеялись.
