Я взрываюсь в каком-то сумасшедшем оргазме. Спустя пару ударов сердца, Стаська кончает во второй раз, продлевая мой оргазм, унося меня в другую вселенную.
Там, в этой вселенной, где нет никого, кроме нас двоих, содрогаясь от чистейшего наслаждения, хриплю:
- Люблю тебя!
И словно эхо:
- Люблю тебя!
Глава 32. Стася
- Люблю тебя! - хрипит Самойлов, выплескивая в меня мощные струи спермы.
- Люблю тебя! - вторю ему, разделяя с ним сумасшедшее наслаждение.
И выпадаю из реальности.
Когда вновь прихожу в себя, понимаю, что лежу на большом, теплом теле Глеба, уткнувшись носом ему куда-то в подмышку, а он осторожными, почти невесомыми движениями гладит мою спину. Прислушиваюсь к себе. Мне хорошо. Мысль о том, что мы все-таки сделали ЭТО не приносит ожидаемого волнения. Да, я только что занималась сексом с бывшим мужем. И что? Небеса не разверзлись над нами, и геенна огненная не поглотила нас. Я взрослая женщина, а взрослые женщины занимаются сексом. Иногда даже без обязательств. И не комплектуют из-за секса с бывшим. Я трусь щекой о голую грудь Самойлова. В ответ он поглаживает мою попу. Я бы не отказалась продолжить. Словно прочитав мои мысли, рука Самойлова опускается ниже. Пальца очерчивают колечко ануса, нежно входят в лоно.
- Продолжим? - интересуется Глеб.
Я чувствую, как его член снова напрягается. И мне это нравится.
- Отложим на потом, - предлагаю альтернативу.
- Нам нужно вставать? - в голосе Глеба звучит искреннее сожаление.
- Увы, я обещала Франческе зайти к ней в мастерскую.
Самойлов придерживая меня, легко садится в кровати. Хорошо быть большим и сильным. Он откидывает меня себе на руки и наклоняет голову. Теперь наши глаза почти на одном уровне.
- Ты не жалеешь? - голос становится серьезным.
Мне хочется отшутиться, но я понимаю, что сейчас не время для шуток.
- Нет, - отвечаю твердо, - ни капельки.
Слышу вздох облегчения. Подумать только, он действительно волновался.
- А ты? - спрашиваю в ответ.
- Только о том, что нам нужно вставать, - шутливо отвечает он. - Стаська, как я могу сожалеть о самом крышесносном сексе в моей жизни?
Даже если он преувеличивает, мне все разно очень приятно.
- Так уж и о самом, - недоверчиво ворчу.
Самойлов прижимается лбом к моему лбу.
- Самом. С тобой по-другому не бывает.
Мысленно повторяю его последнюю фразу про себя и понимаю, что могу сказать тоже самое. И ведь мы не старались поразить друг друга какими-то особыми техниками или вычурными позами. Но секс с Самойловым всегда был особенным. Наверное это правда, что секс с просто мужчиной и секс с любимым мужчиной - совершенно разные вещи.
Я сижу у него на коленях, из меня вытекает его сперма, мы оба липкие и потные. И счастливые.
- Надо вставать, - говорит Самойлов и, вопреки словам, прижимает меня к себе.
- Надо вставать, - повторяю за ним, потираясь о твердый член.
- Мы сходим к Франческе и вернемся, - Глеб уговаривает, только непонятно кого - себя или меня.
- Вернемся, - вторю ему.
Потом приподнимаюсь, нахожу на кровати свой мобильный. Глеб поглаживает мои ягодицы. Набираю номер Франчески.
- Доброе утро, дорогая! - слышу ее голос в трубке.
- Доброе утро! - здороваюсь с ней и аккуратно сажусь на Глеба, вбирая его в себя.
- Когда вас ждать? - интересуется Франческа.
Глеб сжимает пальцы на моих бедрах и внимательно прислушивается к нашему разговору.
- Мы сможем зайти к тебе во второй половине дня? - я сжимаю Глеба внутри себя. - Часа в три?
- Конечно, буду вас ждать! - заверяет Франческа.
Мне нравится чувствовать Самойлова в себе, от удовольствия я прикрываю глаза.
- До свидания! - меня хватает на то, что бы вежливо проститься.
Отбрасываю трубку.
- Мы остаемся? - задает совершенно ненужный вопрос Глеб.
- Мы остаемся.
Он начинает двигаться во мне. Его движения, они такие ... ммм, завораживающие. Но сейчас мне хочется другого. Я соскальзываю с Глеба, сползаю вниз, глажу рукой его плоть. Влажную головку, твердый ствол, яички. Он такой красивый. Прижимаюсь губами к головке, обвожу ее языком. Его стон звучит лучше любой музыки.
- Это хорошо, - сжимая зубы, произносит Самойлов.
- Это прекрасно, - вторю ему и опускаю голову, стараясь заглотить как можно больше плоти. Это тяжело, все же Глеб очень большой мальчик. Но я хочу, что бы ему было хорошо. Очень хорошо. Так хорошо, как не было никогда.
Но у Глеба свои планы.
- Я тоже хочу, - говорит он, подтягивая меня к себе. - Что за дискриминация?
Укладывает меня на себя, дышит в лобок, облизывает. У нас словно соревнование, кто кому доставит больше удовольствия. Я чувствую, как из меня вытекает смазка.
- Стаська, - шепчет Самойлов, отрывая от меня, - давай сегодня обойдемся без завтрака? У меня тут такой десерт, не оторваться.
Приподнимаю голову, выпуская его член.
- У меня тоже, - заверяю его и возвращаюсь к дегустации.
А что, мы же взрослые люди?
Мы возвращаемся в действительность ближе к полудню. Довольные, разморенные и голодные.
- Самое время подкрепиться, - Глеб целует меня и встает с постели.
Согласно мычу. У меня нет сил говорить. И, кажется, голоса тоже нет. На полу у кровати лежит мое платье и джинсы Глеба. Мои трусы обнаруживаю в постели, бюстик - на кресле. Интересно, где рубашка Самойлова?
Кажется, я задремала, потому что, когда вновь открываю глаза, то вижу Самойлова. Он ходит по номеру голый и явно что-то ищет.
- Что потерял?
- Черт, - Глеб озадаченно озирается, - ты не видела мои трусы?
- Там же, где и джинсы, - предполагаю я.
- В том-то и дело, что нет.
- Может, я их порвала? - я точно помню, как стаскивала с Самойлова трусы.
- Тогда где обрывки?
- А черт его знает.
Самойлов хмыкает и натягивает джинсы на голое тело. Теперь я буду думать о том, что под штанами у него ничего нет. И это будет меня волновать.
- Иди в душ, - командует Глеб. - Или тебя отнести?
- Нет, сама дойду.
Прохладный душ прогоняет сонливость. Надеваю бюстье, льняную рубашку и нагло глядя в Самойловские глаза, джинсы. Ага, прямо на голое тело. Пусть он тоже думает о том, что на мне нет трусов. Самойлов смеется.
- Я же теперь завтракать не смогу. Буду думать только о том, что прячется под джинсами.
- Могу надеть юбку, - предлагаю я.
- Боже упаси! Твои джинсы заставят меня держать себя в руках. А вот с юбкой мне удержу не будет.
Теперь смеюсь я.
- Пойдем кушать, - Самойлов берет меня за руку.
Мы выходим на улицу. Жарко, солнечно. Выбираем кафе, где народа поменьше. Самойлов делает какой-то огромный заказ на двоих, я не протестую. Мне сейчас все равно, что есть. Сметаю все, что приносит официант.
- У нас еще есть время до трех, - Глеб наливает нам кофе из большого кофейника.
- Что предлагаешь?
- Гуляем? Или?
- Гуляем, - решаю я.
- Сады Боболи? - предлагает Глеб.
- Согласна.
И мы идем в сады Боболи. Держимся за руки, как подростки.
- Стася, - внезапно останавливается Глеб, - то, что я сказал утром, это серьезно. Не потому, что у нас был хороший секс, а потому, что это правда.
- Я знаю.
Хочу идти дальше, но Самойлов удерживает.
- И?
- Я ведь ответила.
- Ответила, - соглашается он.
И что нам еще выяснять?
В три часа мы стоим на пороге дома Франчески.
- Дорогие мои! Проходите!
Франческа уже приготовила кофе. Пирожные, которые Глеб купил по дороге, оказываются очень кстати.
Все рабочие вопросы мы уже решили, так что сегодня мы просто зашли в гости.
- Жаль, что вы улетаете так быстро, - говорит Франческа.
- Увы, - отвечает Глеб, - в Москве нас ждут дела.
- А вы приезжайте еще. Я приглашу вас на танцы, - предлагает она.
