— А мы предков твоих не разбудим? — интересуюсь на всякий случай, после того, как три машины паркуются во дворике, въехав во двор через металлические ворота.
— Они в городе ночуют сегодня. В моей квартире ремонт, и завтра с утра должны приехать специалисты по электрике. Батя сказал, что сам контролировать будет, а мама его одного не отпустила, чтобы он мужикам из бригады мозг не вынес, — смеется Королев.
Предполагаю, что брат с сестрой пошли в отца. В Полине лишь малая часть от мамы. Та самая, что до жути придирчива и в то же время недооценена по достоинству.
Заходим достаточно шумно. Герман тут же громко извещает о том, кто в доме хозяин, крепко обматерив тапочки, оставленные у входа, за которые этот дурак успел запнуться.
— Вы совсем что ли? — кто-то взвизгивает из кухни.
Наугад нащупав свет в достаточно просторной прихожей, нажимаю на выключатель. Первый этаж озаряет светом, захватив часть большой кухни, что располагалась справа, и гостиной, которая была слева. Спереди широкая лестница на второй этаж. Я явно недооценил размеры дома. Первое ночное впечатление обманчиво.
Полина в отцовской рубашке бледно-голубого цвета, из-под которой торчат нитки от потрепанных коротких джинсовых шорт белого цвета. Две плюшки на голове, которые напоминают рожки. На ногах теплые носки размера на два больше.
— Не твои носочки? — ее вид оцениваю не только я. Правда первым его комментирует Сема, адресовав вопрос Герману.
— Зубы, чувак, зубы! — нараспев произносит тот и направляется сестре. — Чего не спишь?
Она перехватывает стакан с молоком в другую руку и с недоверием смотрит сначала на брата, а потом на нас всех.
— Вы пьяные?
— Трезвее некуда, — говорю я и прохожу вслед за Королевым. Рома и Семен идут за мной, приняв это за разрешение войти.
Вся добрая компания усаживается за стол и поднимает взгляд на девушку.
ЧЕРТ! Как же сексуально она сейчас выглядит!
Эти стройные ножки, которые я бы с удовольствием обвил сейчас вокруг своей талии. Эти милые носочки, гогульки кудрявые. Прелесть, да и только!
Она сводит брови, но молчит.
— Чего происходит? — не выдерживает и прикладывается губами к стакану. Сделав пару больших глотков, вновь обращается к нам. — Давно ли вы дружить начали?
— У тебя тут… — Сема показывает пальцем на свои губы. — Блин, девочка, это охренеть как сексуально выглядит. И если ты сейчас эти очаровательные белые усики не сотрешь со своей верхней губы, то боюсь, я точно без зубов останусь, если попытаюсь сделать это сам.
Поля испуганно облизывает верхнюю губу. А Семен, громко простонав, падает лицом на стол.
— Она убивает меня… Почему я не встретил тебя раньше Царя?
— Так, СТОП! — она злится и даже топает ногой. Со звонким стуком ставит стакан на стол. — Объяснит мне кто-нибудь? Гер?
— Вообще-то, сестренка, я очень надеюсь на то, что это сделаешь ты. Что за фигня с Лехой? Что за заяву он накатал в полицию?
На несколько долгих секунд в комнате повисает молчание, а глаза блондинки удивленно распахиваются. Но шестеренки в голове начинают крутиться и она быстро соображает.
— Лидка! — шипит так яростно, что Семен снова стонет в столешницу.
Я зашибу этого идиота собственными руками, но сейчас не до этого.
Глава 20. Демьян
— Она рассказала? — блондинка переспрашивает.
— А сама как думаешь? — взгляд Германа следит за каждым её движением. Я предпочел молчать. — Почему не сказала?
Полина сглатывает ком в горле.
— Потому что сама ещё не верю в то, что это все реальность.
— Ему звонила?
Сейчас мы втроем молчим, но внимательно слушаем разговор брата с сестрой.
— Звонила, толку то! Этот мудак даже слышать не хочет, разговаривает со мной так, будто это действительно я сперла его сраные бабки.
— Сколько?
— Восемьдесят.
— Чего?! — задница Германа даже слегка приподнимается со стула от возмущения. — Из-за восьмидесяти косарей он столько шума поднял?
— Ну, знаешь ли! Это для тебя немного, а для других две с половиной зарплаты.
— Вот именно. И дело в том, что я не встречаюсь с идиотами и не работаю там, где утырки в офисе целый день кофейком заправляются.
— Пошел ты! — градус разговора слегка нагревается.
— Мы о вашей не сложившейся прошлой жизни или о том, что произошло? — вмешиваюсь, чтобы их не унесло в параллельную реальность.
— Я даже не представляю, что делать. Завтра иду к следователю, попытаюсь объяснить, что я не причём.
— Так он тебе и поверит, — язвит Герман. — Вдруг ещё и по головке погладит, пожалеет.
— Я с тобой в таком тоне разговаривать не стану. Я так полагаю, что вы помочь приехали, а не засаживать меня ещё больше. Время час ночи, а у меня сна ни в одном глазу, спасибо, брат, — выдает девушка на одном дыхании и её брат затихает на пару минут. Затем встаёт, делает несколько шагов и уверенно заключает её в объятиях. Я в первый раз слышу, как тихо плачет Полина.
Мне её жаль, безумно жаль. Я сейчас больше всего на свете хочу двух вещей. Разнести нахрен в лохмотья лицо её бывшего и занять место Германа. Второе я сделать не могу, потому что это не та ситуация на данный момент. А вот первое с радостью хоть сейчас.
Давайте не будем пороть горячку сейчас, нужно продумать план действий! — я стараюсь сохранять спокойствие, хоть и выходит с трудом.
— Предлагай, я только «за», — кивает Герман, обнимая сестру. — Лично я бы с радостью раскрошил сейчас все зубы недоАлексея.
— У тебя явно пунктик на зубах, — вклинивается Семен.
— Твои мне нравятся больше всего, — вторит ему Герман.
— Молчу!
Хоть какая-то капля позитива во всей этой ситуации.
— Нужно поговорить с этим Алексеем в первую очередь. Пока идет расследование, которое и расследованием то не назвать, раз в первую очередь вызвали Лиду, а не Полину. И пока дело не передали в суд, — я стараюсь мыслить логически.
— Тогда ехать лучше всем вместе, — говорит Рома. Это парень единственный, кто старается сохранять хладнокровие.
— Чтобы припереть его к стенке количеством? — Герман поворачивается к нему.
— Да. Если он не совсем чокнутый, то быстро все расскажет.
— Спасибо вам, — Полина всхлипывает, а я вздрагиваю от этого писка. Гер ловит это взглядом и кивает на девушку.
Меня не нужно просить дважды. Вскакиваю с места так, что стул проезжает ножками по кафельному полу, издав неприятный скрежет, и занимаю место парня, прижав к себе блондинку.
— Глупая, чего ж ты сразу не сказала? — бормочу, кайфуя от того, как её тепло проникает под самую кожу. Стискиваю её в объятиях, вспоминая, как она пару раз чихнула в мою футболку. Мысленно улыбаюсь от этих моментов.
Не отдам её никому!
Не хочу!
Она моя до кончиков пальцев. И это, блин, так круто осознавать, что даже гребаная ситуация с её бывшим не портит весь кайф. Мы обязательно разберемся с этим, поэтому я даже не особо беспокоюсь.
— Испугалась. Правда, меня просто переклинило! Я решила, что сама поговорю с ним завтра и всё выясню.
— Это не так просто, Котлетка. С придурком парнем должен разговаривать парень, а не девушка, которую нагло обвиняют в воровстве, — качаю головой.
— Да, теперь то я понимаю, — и в следующий момент она смачно чихает, оставив на моей футболке мелкие брызги от слюней. — Что за туалетная вода у тебя? — она даже пытается возмущаться, и это мило.
— И я её обязательно сменю, чтобы тебе было комфортнее.
— Спасибо вам, ребят. Я не ожидала, что эти двое и вас притащат, — она поворачивается к Семену и Ромке.
— Такой расклад я не пропущу точно, — Сема улыбается во все твои тридцать два зуба.
— Благодарить будешь потом, когда выясним всё, — кивает Рома. — И, да, всегда пожалуйста.
Петров мне недавно сказал, что Полинка ему нравится. Не в том смысле конечно. Просто теперь он вроде как спокоен за меня.
Телефон Германа, который все это время лежит на столе экраном вверх, подает голос. Экран включился и я увидел имя абонента.
