— Я посмотрю, где она! — киваю Герману и залетаю в дом.
На первой этаже её нет, поэтому бегу на второй, и нахожу её в собственной комнате. На полу валяются шмотки и какие-то бумаги. Она стоит с аптечкой в руках и вскидывает, голову, когда видит меня. Лицо красное от слез, но она не плачет, они просто тихо текут по ещё щекам.
— Ты чего? — делаю два шага вперед, не понимая, что происходит.
— Я не могла найти аптечку в доме и побежала наверх, потому что точно помню, что она у меня была. И нашла, — и слезный поток прошибает плотину.
Я оказываюсь рядом через секунду и прижимаю её к себе.
— Полька, глупая. Ты чего? Всё ж нормально. Отцу помощь нужна, ему по ногам досталось. Нам нужно идти. Соберись, девочка! — бормочу какую-то ерунду, молясь о том, чтобы она быстрее успокоилась.
Нервы сдают и это нормально. Это даже хорошо, что она разревелась. Это правильно для нервной системы.
— Пойдем, надо помочь, — я говорю спокойно, обнимая девушку. Несмотря на ситуацию, ловлю себя на мысли насколько это правильно, насколько это МОЕ.
Мы делаем один шаг, затем второй, третий.
— Погоди-ка, — я останавливаюсь и смотрю под ноги. Наклоняюсь, выпустив её из рук, и поднимаю листок бумаги, на который наступил.
— Что это? — спрашивает она.
— Спускайся, аптечку ждут. Я сейчас, — поднимаю на неё взгляд, а затем снова возвращаюсь к бумаге и не верю своим глазам.
Пробегаю по тексту несколько раз, не замечая того, что блондинки уже давно нет рядом. А затем спускаюсь вниз.
Глава семейства уже в кресле в гостиной. Друзья сидят на диване рядом, Герман в кресле напротив, а мама и Полина на кухне достают бокалы для коньяка, который уже водрузили на журнальный столик.
— Как вы так умудрились-то? — спрашивает Рома. Я не спешу вклиниваться в разговор, сжимая бумагу в руке.
— Зашел на веранду… — он начинает издалека, а потом замолкает. — А зачем я туда зашел? — задумчиво смотрит на сына. — Не помню, черт с ним. Помню только, как под ногами пол треснул, я провалился в подпол, а следом меня накрыло всем этим дерьмом. Я же тебе говорил, что нужно проследить, как делать будут, а ты «не надо, пап, это же профессионалы»… говносралы они! — высказывается он.
Герман прикусывает верхнюю губу, а в следующее мгновение начинает хохотать.
— Позвольте представить вам главу семейства Королевых, Матвей Ильич. Прошу любить, жаловать, уважать и бояться! — из его глаза брызжут слезы от хохота.
Одна ревет, второй ржет, как ненормальный. Семейка просто атас!
Спустя два бокала коньяка с птичьей дозой, Матвея Ильича переводят в спальню. Рома и Семен остаются в гостиной, пока Герман и Поля помогают отцу. Мама уже наверху.
Нас так и не успели представить, но думаю, что у нас ещё много времени впереди.
Герман возвращается первым, и теперь нас внизу четверо.
— Держи! — отдаю бумагу Геру.
— Что это? — но он принимает её и начинает вглядываться в текст. — Вот правильно говорят — «всё, что ни делается, делается к лучшему»! Где ты нашел его? — он трясет клочком перед моим носом.
— Ты мне не поверишь. Полина искала аптечку в комоде и выгребла это всё, а там подарок для души и тела.
— Что это? — Семен хмурится.
— Договор аренды.
Но я не успеваю договорить, вниз спускается блондинка.
— Вы чего? — она останавливается, не успевая дойти до нас, испуганно глядя на светящееся лицо брата.
— Котлетка, девочка моя. Скажи пожалуйста, — я начинаю издалека. — Как так получилось, что ты даже не в курсе того, на кого заключен договор аренды на квартиру, из которой пропали деньги?
— На меня он заключен, — она даже не мешкает с ответом. Говорит так уверенно, будто всегда помнила об этом. — Лешка не стал заключать его на себя, хитрый говнюк, а я наивная была.
— Та-а-а-ак, — киваю медленно, чтобы до неё дошло. — И-и-и-и?
— Ох, — она садится на подлокотник кресла, в котором сидел Герман. — Так это что ж получается? Я типа украла деньги из собственного жилья?
— Типа, да, — смеюсь я.
— Все-таки не зря крыша обвалилась! — весело заключает Семен. — А то б даже не нашли эту бумажку.
— Зубы, чувак, зубы! — предупреждает Герман. — Это же мой отец, придурок!
— Да я ж не про то, идиоты. Тут словно карты все сложились так, как надо. Мы не поехали к этому Алексею, не наломали дров, потому что веранда рухнула. Рухнула веранда, соответственно травмы, а к травмам нужна аптечка. Короче, это просто вселенная помогла вам. Серьезно! Чудо, ей богу! — и он делает выводы так эмоционально, что заслушиваюсь даже я.
— Но к Алексею съездить все-таки надо, — говорю я. — Нужно уже разобраться со всем этим мусором. А потом прямо к следователю. По дороге я позвоню отцу.
Рома и Сема понятливо кивают.
По дороге набираю папу и вкратце описываю ситуацию, не забыв попросить о помощи. Он перезванивает мне через двадцать минут и говорит о том, что адвокат будет ждать нас у следователя через два часа. Юрий Михайлович дружит с отцом уже более пятнадцати лет и ещё ни разу не отказал в помощи.
Еще через двадцать минут мы впятером стоим у квартиры Алексея. Полина жмет на звонок, и дверь открывает… Лиза.
— Ах ты сука! — блондинка не мешкает ни секунды и тут же вцепляется в черные длинные волосы. Четыре мужика, что стоят за её спинами, буквально остолбевают. — Я из-за тебя поседела за эти сутки!!! — Полинка орет, Лиза визжит от боли, и тут выбегает взлохмаченный Леха.
Я был о Котлетке лучшего мнения. Не самый прекрасный экземпляр для того, чтобы начать вести совместное хозяйство. И вспоминаю, где его видел. Тогда в кафе, это с ним она выясняла отношения.
Герман дергается вперед, но я останавливаю её ладонью в грудь.
— Остынь! — говорю тихо. Рома пытается разнять девчонок, но у него не получается, пока Семен не присоединяется. Он обхватывает Полю за талию и, приподняв, отрывает от брюнетки, ставит рядом так же резко. Пока Полька машет руками, успевает врезать и Семену.
— Ох, крепко! — кряхтит он, схватившись за шею, девчонка попадает прямо в кадык.
Обогнув обоих, я быстрым шагом подхожу к парню, и мой кулак летит прямо в его лицо.
— Ну что ты за человек, а?! Я же хотел! — Герман строит из себя обиженку, но я даже не слышу его.
— Послушай меня, парень! — склоняюсь над скрючившимся Алексеем. — Ты ещё не понял, с кем связался, и я не про себя, а про брюнетку. Ты совсем глупый, если пошел у неё на поводу. Она скачет от парня к парню, остается там, где ей удобно на данный момент. Думаешь, она к тебе что-то испытает? Сними розовые очки, ты ей не нужен. Она просто мстит нам троим.
— Троим? — он пытается сказать внятно, но из-за боли выходит с трудом.
— Троим, — киваю я. — Я был первым и стал не нужен, когда решил, что не хочу жить на бабки отца. После меня появился Герман. Она ушла и от него. А Полинка связывает нас всех. Потрясающий ход, не правда ли? Она прыгает от члена к члену, и остается сидеть на том, что на данный момент приносит пользу и бабки. Скажи мне, это она надоумила тебя написать заявление в полицию?
Алексей молчит, но я уже знаю, каким будет его ответ.
Я никогда в жизни не сталкивался с настолько токсичными людьми. Кто его знает, может у них действительно что-то получится. Они похожи даже внешне и оба до жути скользкие.
— Адвокат ждет у следователя. Собирайся! — говорю парню и выпрямляюсь.
— О чем ты? — он не понимает.
— Неужели ты решил, что я оставлю в беде свою девушку? У моего отца куча бабок, идиот. Я нанял адвоката для неё. Более того, если ты не помнишь, то договор аренды на квартиру заключен на имя Королевой Полины. Мы запросто докажем, что арендную плату вносила тоже она, — я оборачиваюсь на блондинку и она кивает. — Как докажем и то, что ты фактически выгнал её из квартиры, в которой всё по тому же договору должна жить она, а не ты, дурачок! Поэтому, пока одеваешь штанишки, подумай над тем, хочешь ли продолжать весь этот цирк или заберешь свою писульку, свернув всё дело на начальном этапе.
