Глава 30
Этот день должен был стать одним из самых счастливых в его жизни, но вместо того, чтобы делать предложение любимой девушке, Ник обнимал ополоумевшего от горя друга, меньше чем за сутки ставшего вдовцом.
Диагноз Тэмми был известен. Необходимое лечение проведено вовремя и успешно. И всё же не рак убил жену Криса, а тромбоэмболия, которая при «угнетённом иммунитете после перенесённого онкологического заболевания — явление вовсе не редкое». Так сказал доктор, вышедший к ним, чтобы сообщить о её смерти.
Никто не был к этому готов. К смерти вообще невозможно подготовиться, тем более, когда она приходит за кем-то из ближних. Осознание конечности жизни один из факторов взросления, и всё же ты не задумываешься об этом, пока не теряешь того, кто всегда был важной его частью.
Тэмми была.
Был и Лиам.
Брата не стало, когда Нику было тридцать два. Прошло пять лет, а он, оказывается, до сих пор не может достойно переживать потери. Снова хотелось закрыться ото всех и в одиночестве захлебнуться в горе. Но теперь оно было общее, и наравне с семьёй Кристофера, ему, Мэтту и Тейлору придётся через него пройти.
Вчетвером должно получиться.
Звонок Мэтта застал Ника в аэропорту. Он как раз ступил на телетрап, по пути доставая из кармана телефон. В предвкушении того, чем закончится этот день, Ник вывел на экран окно сообщений, чтобы написать Элис традиционное «доброе утро». Следующее пожелание он собирался сказать завтра лично — в постели, где они обязательно окажутся сегодня вечером.
Ник едва не сдох от спермотоксикоза, пока изображал перед своей Элли Железного Дровосека и Тупого Страшилу одновременно. Он видел её нетерпение, но, подобно Трусливому Льву, боялся испортить всё спешкой. Впервые в жизни Николас Холланд планомерно занимался завоеванием женщины, которая отчаянно хотела быть завоёванной, но не менее отчаянно с собой боролась.
Работы по перепланировке и ремонту особняка закончились ещё до его отъезда. Три дня, что он провёл в Калифорнии, были даны клининговой службе для того, чтобы навести последний лоск. Он даже заключил договор с агентством по подбору персонала, и теперь порядок в доме будут поддерживать профессионалы. Превращать свою Элли в домработницу Ник не собирался. А вот увидеть её босой и беременной — да, такой пункт в плане был; стоял аккурат после переезда и свадьбы. Хотя, с последним вполне мог поменяться местами.
На прошлой неделе Ник подкорректировал график рабочих поездок. В следующие полгода он должен был оставаться в Чикаго и полностью посвятить себя и первому, и второму.
Таков был план, и начаться он должен был в эту субботу.
Долгие часы ожидания новостей в больничных коридорах скрашивали сигареты и нескончаемые чашки дерьмового кофе.
Каждый по очереди подсаживался к Крису, отвлекал разговорами, но это точно не помогало. Он был там — с женой, за жизнь которой за двойными закрытыми дверями боролись врачи. Ник не хотел даже думать, что переживал сейчас друг и тем более не хотел представлять себя на его месте. Не хотел представлять там Элли.
Не хотел. Не мог. Трусил, наблюдая отчаяние на лице всегда всё контролирующего Криса, и как всего одна фраза стирает с него все краски.
Адово пекло! Как можно захотеть через это пройти? Как можно заставить кого-либо пережить это из-за тебя?! Как люди с этим справляются, и почему он думает, что ему это под силу?!
Может, потому что до этого он никого не любил?
Может, поэтому он никого не любил?
Может, он вообще не способен на чувства, а тот счастливый коктейль, что гуляет по его крови, всего лишь суррогат, которым он постепенно отравит и Элли, и их мальчика.
Ник отчаянно стискивал руки в кулаки, чтобы не набрать её номер и не выплеснуть эмоциональный яд, который, вполне возможно, сможет похоронить то хорошее, что едва между ними зародилось. Он страстно мечтал увидеть Элис и страшно боялся, что в таком состоянии может сделать или наговорить что-нибудь, что навсегда её от него оттолкнёт.
Находясь в эмоциональном раздрае, Ник не сразу понял, что Мэтт что-то ему говорит.
— Тейлор остаётся. Крису сейчас не до этого, а он, как его адвокат проследит, чтобы все формальности были соблюдены. Тебя подвезти домой?
— Не надо. Вызову такси.
— Твой багаж в моей машине.
— Заберу как-нибудь. Передавай привет Мэри.
— Спасибо.
— Мэтт! — Ник окликнул его, понимая, что не может просто отпустить друга, не задав волнующий вопрос. — Как ты с этим справляешься?
— Хреново, брат. Этого не должно было случиться.
— Нет, как ты с этим справляешься? С мыслью, что когда-нибудь тоже через это пройдёшь?
Мэтт до этого стоявший вполоборота, повернулся, и впервые за день Ник увидел его глаза. В них был тот же страх, что терзал его. Каждый из них представлял себя на месте Криса, и каждый понимал, что сил пережить подобную потерю у него не будет.
— Не буду говорить, что не думал об этом, что не представлял… — Голос Мэтта сорвался, и прежде чем продолжить, он несколько раз прочистил горло. — Эгоистично это, знаю, но я чёртов счастливец, что могу сейчас пойти домой и обнять свою Мэри. Каждый день буду обнимать её, Ник, и постараюсь не думать, что он может оказаться последним.
— Так и рехнуться можно.
— Можно, — согласился Мэтт. — Если думать об этом. Но я не стану. И буду молиться, чтобы когда-нибудь через много лет бог смилостивился и забрал меня раньше.
— Тогда через всё это придётся пройти Мэри.
— Надеюсь, что к тому моменту я оставлю ей много причин, чтобы жить дальше. Дети, внуки, правнуки. — Губы Ника скривились в некоем подобии улыбки. — Они сильнее нас, Ник. Намного сильнее. И, в отличие от нас, не такие трусливые.
Он ещё долго сидел у главного входа в больницу, куря сигарету за сигаретой. Видел, как уехал Тейлор. Как ближе в полуночи в сопровождении родных вышел Крис. Отец поддерживал его за плечи и выглядел при этом жалким стариком.
Неожиданно Ник вспомнил, как противился Олаф Престон женитьбе сына на темнокожей девушке из бедного квартала. Как настойчив был Крис, борясь за Тэмми, потому что та была уверена, что их связь ничего хорошего не принесёт. Пятнадцать лет она отказывалась выходить за него замуж, и чуть больше полгода назад именно отец Криса был тем, кто вёл Тэмзин к алтарю. И теперь этот старик выглядит таким же убитым горем, как и его сын.
Скорбный кортеж из нескольких черных автомобилей покинул больничную парковку, а Ник всё ещё думал над словами Мэтта.
«Они сильнее нас».
Конечно, сильнее. Выносливее, жилистее. Тянут дом, детей, работу. Их, мужиков, тянут — рассматривают самое лучшее, цепляются за это и тянут. Иногда устают, уходят, живут один на один с собой, никогда при этом не бывая в одиночестве. Потому что дом, дети, работа — всё это та жизнь, которой не раскидываются.
Вот и его Элис из таких. Супергерой вселенной «Мстителей». Железный человек. Он — Дровосек, а она — Человек. Тони Старк в юбке, у которого, как все теперь знают, «тоже есть сердце».
А ещё свой атлас шрамов. И, насколько ему кажется, он хорошо ориентируется в его контурах. Как бы сейчас не выйти за грань, обидев её недоверием.
Сначала Ник назвал таксисту адрес Элис, но с полдороги передумал. Глубокая ночь — не самое лучшее время для визитов, а тем более, для скорбных новостей. Завтра он обязательно всё ей расскажет и попросит прощения за своё малодушие. Надо будет — вымолит. На колени встанет перед Элли и сыном, и признается, что на мгновение ради собственного же спокойствия позволил себе от них отказаться.
Ник едва не застонал, представив, как возвращается в дом, где никогда их не будет. Они и сейчас ещё не там, но все эти недели его воображение рисовало очень яркую картинку, где Элис разгуливает по комнатам в своей любимой розовой кофте; где Лукас играет на лужайке с Бонго-младшим. Любое место может стать их домом, но его дом — это они. А он едва от них не отрёкся.
