Она внезапно замолчала, заметив кое-что на белоснежных простынях, застилающих кровать.
Элис подошла ближе, с удивлением рассматривая комплект белья из нежнейшего кружева цвета слоновой кости, аккуратно разложенный на постели.
— Это никогда не было ошибкой, любовь моя, — проговорил тихо Ник, когда она метнула на него удивлённый взгляд.
— Ты всё это время его хранил?
— Да.
— Боже мой, Ник!
— Да, родная. Я с самого начала сходил по тебе с ума, и до сих пор продолжаю.
— Но это же… это невозможно! — проговорила она, во все глаза глядя на мужа.
— У нас вся жизнь, чтобы это проверить, цветочек. Начнём прямо с завтрашнего утра.
Эпилог
Канкун. Мексика. Полгода спустя
— И ты просто вошла в спальню к Нику и предложила ему с тобой переспать?
— Ты не уловила сути, дорогая. Тогда я думала, что иду к Лиаму.
— Значит, ты шла к Лиаму, а оказалась у Ника? Дверью ошиблась?
— Нет, Мэри. Дверью я не ошибалась. В ту ночь Лиам отдал свою комнату брату. Так всё и случилось.
— Невероятно!
Фиалковые глаза Мэри смотрели на неё из-под широкополой мягкой шляпы с таким изумлением, что Элис стало неловко.
— Прости. Я же говорила, что эта история тебя шокирует.
— Да уж, — Мэри покачала головой, удобнее перекладывая на руках малышку Софи, следя за тем, чтобы та оставалась в тени. — Я не ханжа, но в твоём случае имело место форменное легкомыслие.
— Твоей дочери всего пять месяцев, а у тебя уже лексикон бывалой мамаши.
Мэри предпочла пропустить мимо ушей последний пассаж Элис и снова покачала головой.
— Но как же оказалось, что это тот самый Ник — друг Мэтта? Не иначе, провидение.
— Провидение, судьба — называй как хочешь. Только не забудь — эта история не для чужих ушей.
— И даже Мэтту сказать нельзя? — заскулила Мэри. — Я же не могу от него ничего скрывать, ты знаешь! Он видит меня насквозь.
— Учись, дорогая. Я бы и тебе не рассказала, если бы ты сегодня утром не припёрла меня к стенке.
На самом деле, получилось даже смешно. Прямо по «Форресту Гампу». Мэри с мужем вошли на кухню в тот момент, когда Ник с сыном ели блинчики, точнее, поливали их сиропом из пластиковых бутылок. Делали они это синхронно, чем всегда смешили Элис, но вот Мэри к этому синхрону оказалась не готова.
Р-раз — с бутылки слетает крышка. Два — бутылка трясётся ровно десять раз. Три — она переворачивается. Четыре — поднимается над столом и густо-густо поливает блинчики сиропом — шоколадным и карамельным соответственно. После одинаково взлетает над тарелкой вилка и одинаково трещит за ушами, когда любимые мужчины Элис начинают энергично жевать завтрак.
Смешно, но для посторонних глаз весьма странно. Мэтт ничего не заметил, а вот Мэри так и застыла в дверях с открытым ртом. Ну, а после буквально взяла Элис за горло.
— И всё же, ты невероятно смелая женщина!
— Спасибо за комплимент, подруга. Но я бы подобрала другое слово. Безрассудная.
— Ну, доводы рассудка мало кого привели к счастью. Вспомни хотя бы Остин.
— Чего мне вспоминать Остин, если мне достаточно посмотреть на тебя. Бегство от счастья — плохая идея. Это я тебе с самого начала говорила.
— И была права, — улыбнулась Мэри, любовно смотря на спящую дочь. — Обязательно её этому научу.
— А я своих мальчишек.
— Ты делала УЗИ? Узнала пол? Будет мальчик?
У Мэри сделались такие большие глаза, что Элис засмеялась и автоматически положила руку на свой ещё совсем маленький живот.
— Ничего я не узнавала. Мы решили, кто родится, тот и родится. Но чувствую я себя ровно так же, как в первый раз. Так что, будет мальчик.
— Мама, смотри, как я умею!
Лукас пробежался вдоль борта бассейна и бомбочкой шлёпнулся в воду, обдавая их с Мэри фонтаном брызг. Та еле успела отвернуться, укрывая от воды малышку.
Элис слетала с шезлонга и понеслась к краю бассейна.
— Вот я тебе сейчас уши надеру, маленький засранец!
Лукас влез на надувной матрас и, энергично лупя по воде ногами, поплыл к противоположному борту.
— Это плохое слово, мама!
— А то я не знаю! Вы с отцом куда более плохие употребляете.
— Папа сказал, что нам можно. Мы — мужчины.
— Много твой папа понимает!
Выпустив пар, она вернулась в тенёк к Мэри. Та с улыбкой на губах следила за их перепалкой.
— И как я раньше не замечала? С каждой минутой всё больше и больше вижу в нём Ника.
— Так и есть. Надеюсь, наш второй сын будет хоть чуточку менее рыжим.
За предсказания в семье Холландов-Манфреди всегда отвечала ирландская ветвь. Элис по этой части оказалась не сильна. Совсем не сильна.
По крайней мере, не на этот раз.
Конец
