Медленно поднимаюсь на свой пятый этаж и замираю на последнем пролёте. На последней ступеньке, опустив светлую голову, сидит мужчина в дорогущем пальто. Он поднимает голову и впивается в моё лицо жадным взглядом. Иду наверх. Ноги плохо слушаются. В душе звучит «Ода к радости».
Молча, сажусь рядом. Блондин роется в карманах, что-то достаёт и протягивает мне.
– Что это? – спрашиваю тихо.
– Ключи от твоего дома, – откликается также тихо.
– У меня нет дома, – вздыхаю.
– Теперь есть… Поехали домой, Ната… Я так устал без тебя…
– Прямо сейчас? – скупо усмехаюсь.
– Хоть бы и сейчас… – он поднимает руку и обнимает меня за плечи, а я послушно прислоняюсь к нему и кладу голову на плечо. Хватит. Навоевались… Я тоже устала без него…
Мы долго сидим, молча, просто наслаждаясь близостью друг друга. Из-за закрытых дверей слышатся смех, крики, детские визги, новогодняя музыка, звон тарелок и бокалов…
– Пойдём внутрь. Встречать Новый год на лестничной клетке… как-то неправильно, всё же, – нарушаю тишину.
Поднимаюсь и открываю дверь. Кирилл тенью входит за мной. Я быстро снимаю пальто и прохожу на маленькую кухоньку. Блондин идёт следом. Становится сзади и обнимает. Утыкается носом в волосы, тянет воздух.
– Ты поменяла духи…
– Я поменяла жизнь…
Шумно выдыхает.
– Прости меня, солнце…
– Игнатьев, ты такой придурок… – закрываю глаза, млея в любимых руках.
– Согласен. Я всё исправлю. Обещаю… – роняет тихо.
– Интересно, как? Сотрёшь мои воспоминания?
– Если б я только мог…
Он поворачивает меня лицом к себе, поднимает голову, надавливая согнутым указательным пальцем под подбородок, и накрывает мои губы пугливым поцелуем. Чуть касается губами и, отрываясь, говорит по-датски:
– Jeg elsker dig. Оg jeg vil elske dig hele mit liv og endnu mere... (Я люблю тебя. И буду тебя любить всю мою жизнь и даже больше…)
Я улыбаюсь. У него ужасный акцент.
– Долго тренировался?
– Даже не представляешь… Ты уверена, что датчане не инопланетяне?
Прыскаю и обнимаю Кира за талию, прижимаясь к его груди. Вздыхаю…
– Я тоже тебя люблю…
Чувствую его большую ладонь, обхватывающую мою голову, и губы на волосах.
– А ты знаешь, что первый раз говоришь мне слова любви? – его руки ещё крепче сжимают меня.
– Знаю… У меня феноменальная память. Я всё помню… Даже то, что не хочу…
– Я боялся снова услышать твоё «нет» и «никогда»… – роняет тихо.
– Зачем же тогда приехал?
– Наверное, я моральный мазохист… – тяжело вздыхает.
Отклоняюсь от Кира. Стараюсь заглянуть ему в лицо.
– У меня нечем встречать Новый год. Есть только шампанское… и небольшой тортик… Я как-то не рассчитывала на компанию.
– А, и не надо. Я знаю, как мы его будем встречать. Где тут у тебя спальные места? М?
Беру его за руку и веду…
*****
Мы выползаем из постели как раз минут за десять до наступления Нового года. Не включаем телевизор. Кирилл открывает шампанское, и мы становимся с бокалами у окна. Когда небо над Копеном взрывается тысячами разноцветных огней, мы снова говорим друг другу слова любви и желаем счастливого Нового года. Чокаемся бокалами и едва успеваем пригубить шампанское, как тишину квартиры прорезает резкая трель звонка.
Кирилл смотрит на меня с немым вопросом. Я лишь качаю головой и улыбаюсь. Де жа вю… Никого не жду. Но мой звонок продолжают терзать. Бегу в спальню, накидываю халат и иду открывать дверь. За порогом стоит Фадума с мужем, со всем своим многочисленным выводком и огромным блюдом с фруктами и восточными сладостями в руках. Чудесные, щедрые люди.
Они тут же все протискиваются внутрь, и квартира наполняется детскими голосами. Фадума и Рашид улыбаются ослепительными улыбками, поздравляют с Новым годом. Тут появляется Кир в одних брюках, вызывая замешательство среди многочисленного семейства. Фадума тут же опускает глаза. Они понимающе улыбаются и организованно покидает квартиру.
– Весело у тебя тут…
– Есть такое – улыбаюсь, отщипывая крупную фиолетовую виноградину. Надо будет детворе подарков накупить.
Мы возвращаемся к окну и любуемся салютами. На телефон сыпятся смс-ки с поздравлениями и пожеланиями от детей, семьи, друзей.
Кирилл берёт мою левую руку – на запястье больше нет браслета командира. Как-то, прогуливаясь в главной гавани Копена, я просто сняла его и забросила в канал. Время пришло освобождаться от всего лишнего, ушедшего в прошлое. Янис – прошлое без будущего… Прощай, мой красивый командир воздушного судна. Спасибо тебе, что коснулся моей судьбы.
Кирилл одобрительно кивает, трогает губами тонкую кожу запястья и идёт в спальню. Возвращается с той самой маленькой белоснежной бархатной коробочкой.
– Так ты выйдешь за меня замуж? – голубые глаза смотрят внимательно и настороженно.
– А ты точно этого хочешь?
За окном небо расцветает необыкновенно яркими красками. Кирилл тяжело вздыхает. Просто берёт мою руку и надевает кольцо на палец. Оно садится, как влитое. Значит, не поправилась на Расмуса-то харчах…
– И не смей им больше расшвыриваться… – шипит угрожающе.
– А то что? – ёрничаю, рассматривая кольцо, демонстративно растопырив пальцы. Красивое. Элегантное. Моё.
– Закажу на пару размеров меньше. И пусть хоть палец отвалится. Хрен снимешь! Поняла? – ничуть не улыбается.
Вздыхаю тяжело.
– Ещё раз положишь руку на поясницу другой девушке, я научусь работать бензопилой…
Но Кирилл решает нарываться дальше:
– А на другие части тела?
– Насыплю в кофе цианида… – говорю абсолютно серьёзно.
Теперь он вздыхает:
– Обещаю выпить до последней капли… – и целует.
– А пойдём гулять по Копену? – заглядывает мне в глаза, – Может, и до Рэдиссона дойдём. Я там номер снял. Наш.
– Не хочу в Рэдиссон. А гулять пошли.
Мы выходим на улицы Копена, на которых полно народу. Сегодня мало, кто спит. Да, и вряд ли сможет. Воздух постоянно сотрясают взрывы сотен салютов. Так будет до самого утра. В эту ночь можно всё. Сегодня же творится волшебство…
Глава 44.
Натали
Возвращаемся домой на рассвете. Я наотрез отказалась идти в Рэдиссон. Не хватало только прогулки по местам боевой славы… Так что, улеглись спать в моей квартире.
Резкий звонок мобильного будит нас обоих.
– Господи, кому не спится в рань такую?.. – стону, высвобождаясь из тесных объятий Кира, и натягиваю на голову одеяло.
– Нат, номер не определён. Отвечать будешь? – хрипит со сна Кир, засовывая мне под одеяло смартфон.
– Да, – недружелюбно рявкаю в телефон.
– Привет, любимая, – голос Гора предельно вежлив и сочится патокой.
Отлично! Первый день нового года начинается с бывшего мужа.
– Гор, тебе делать нечего?
– Нечего, – тут же соглашается, – С Днём рождения, королева моя!
– Гор, спасибо. Но, давай потом, – бормочу, стараясь подавить предательский зевок. Выбираюсь на свет и ловлю весёлый взгляд голубых глаз.
– И даже поздравления не выслушаешь? – вкрадчиво, словно змей-искуситель, спрашивает.
– Ну, давай, только побыстрее, – хочется от него отвязаться.
– Я согласен на развод. Так достаточно быстро?
Вот теперь я окончательно проснулась. Сажусь в кровати.
– Опачки… А что так?
– Не хочешь развод? Я могу ещё потянуть… – слышу, улыбается.
– Ну уж нет! Согласна. Только не пойму, что так резко-то?
– У меня есть одно условие.
Конечно, как же…
– Какое? – тут же напрягаюсь.
– Ты оставляешь мою фамилию.
– Зачем? – искренне удивляюсь.
– Хочу, чтобы хоть что-то осталось от нашего брака…
– Это единственное условие? – уточняю. Знаю я его.
– Нет. Я отдаю тебе опеку над Анной. Ты соглашаешься на алименты и содержание от меня. Я продолжаю оплачивать учёбу детей. Ты принимаешь в дар от меня наш дом.
– Игорь… – потрясённо молчу. Кто-то огромный в лесу умер…
