— А ты видишь?
Странная эта девушка. На вид, она немногим старше меня. И судя по словам, очень рассудительная. Или просто детективов перечиталась.
— Я видела влюбленных мужчин и поверь мне, знаю о чем говорю. — с грустью в голосе говорит она.
Не сразу понимаю что она намекает на то что Матвей любит меня. Осознав это, засмеялась.
— Ну ты, мать даешь! — говорю ей, успокоившись.
Девушка не удивилась моей реакции, а лишь пожала плечами.
— Такие как Матвей не влюбляются в таких девушек как я, и прости, в таких как ты тоже. — наклонившись вперед, говорю ей.
— Ой, уже обед закончился. — сразу же меняет тему она, делая вид что все в порядке, и это не она только что грустила по кому-то. — Мне пора.
Девушка сбегает, а я подумав немного, тоже ухожу. Ну и день сегодня. А ведь только его половина прошла. Страшно представить что меня еще сегодня ждет.
Глава 19
Как только я села и запустила компьютер, из своего кабинета вышел злой и ужасный… Матвей вышел, короче. И ничего не ужасный, а очень даже ничего. Собран и уверен, идеально одет и причесан. Все как всегда. Вот сейчас предположения Сони кажутся еще более глупыми.
— Я сегодня в офис не вернусь. Срочных встреч не назначено. Если важные звонки, отправляй всех на завтра, или звони мне.
Я киваю.
Матвей ждет.
Я хочу спросить, его сегодня дома ждать, или вернется под утро? Но держусь. И даже не потому что обижаюсь, а боюсь что он скажет.
Матвей молча уходит.
Чувствую себя хреново. Из-за той недосказанности и пауз что повисли между нами. Стоило двери за Матвеем закрыться, работать резко перехотелось.
Зачем я вообще попросила его устроить меня в его фирму? Еще и в его личные секретари. И зачем он согласился? Покосилась на свой телефон. Рука потянулась к нему, я даже номер Никиты набрала. Но так и не позвонила.
Почему я вообще переживаю за него? Этот парень мне никто. Как и его папаша. Они не моя семья. Пора выбираться из этого сна. Это не моя сказка, а я не Золушка. Отложив телефон в сторону, попыталась поработать. Но шло так себе. Навалилась апатия. Я плюнула на все, и решила уйти пораньше. Что мне делать здесь одной еще два часа? Поеду домой… Там тоже пусто. Блин, может собачку завести, или кошечку? Ага, и куда я потом с ней? Собравшись, оценила свой рабочий стол. А вдруг последний раз вижу его. Эх, столик, за эти два неполных дня ты стал мне почти родным. Пойти может еще с кофемашиной попрощатся?
Сдержалась. Зачем лишние сантименты? У же взялась за ручку двери, морально готова навсегда покинуть это место. Но дверь неожиданно открылась сама.
— Матвей? — удивилась я. — Ты что-то забыл?
Матвей осмотрел меня, посмотрел мне за спину, на стол. Шагнул вперед, отодвигая меня, закрыл дверь.
— Ты ведь знаешь что возвращаться к неудачам? За пуговицу держался? И вообще, зачем возвращался? Позвонил бы, я бы вынесла. Или ребят из охраны пригнал бы.
— Никита уехал к матери. У нас уговор. Он погостит у нее месяц. Я не остылал его. — выдал Матвей.
— И ты вернулся чтобы сказать мне это? — спрашиваю, делая равнодушный тон.
А в душе кувыркается удовлетворение со странным чувством радости.
— До вечера подождать не мог?
— Мне показалось что вечером будет поздно.
Не зря Матвей сумел построить такую империю. Чуйка у него развита очень хорошо.
— Это все что ты хотел сказать? Я здесь решила пораньше с работы уйти. И ты мне мешаешь.
— Глупо и недальновидно говорить такое своему боссу.
— Так может бывшему боссу. А бывшему можно говорить все.
— Так и знал. — ухмыляется Матвей и делает шаг, обнимает меня за талию, прижимает к себе. — Это мне в тебе и цепляет. Непокорность и острый язычок.
— Это тот самый который ты с мылом вымыть хотел? — уточняю невинно хлопая ресницами.
— Он самый. — кивает Матвей, наклонившись.
Он хотел поцеловать меня, а я увернулась. Еле заставила себя это сделать.
— Я хочу уйти. — говорю тихо.
— Нет. — говорит Матвей, не отпуская меня. — Ты этого не хочешь. И я тебя не отпущу. Помнишь, ты моя.
Смотрит мне в глаза, а такое чувство что до души прожигает. Тяжело соображать, но все таки нахожу в себе силы упереться ему в грудь.
— Я не хочу быть вещью, которую можно выкинуть, а потом поднять, стряхнуть пыль и снова пользоваться.
— Ты не вещь. — говорит Матвей.
— Утром мне показалось обратное.
— Я был зол. На свою бывшую. Она манипулирует Никитой. Он каждый раз возвращается другим. Стоит ему оттаять, как она снова настраивает его против меня. И не отпустить его я не могу. Тогда она сделает так, что я его вообще не увижу. Он мой наследник, мой сын, моя плоть и кровь. — Матвей завелся, напрягся.
Я все понимаю, он зол на свою бывшую, но зачем же меня так сильно сжимать? Я пискнула. Матвей сразу же ослабил хватку.
— Прости. — он отпускает меня, делает шаг назад. — Ты не виновата в этом. И ты
