представляю перед глазами ту картину, как я сплю с этим, ебанутым на всю голову, психом, так вообще меня уносит. Закрываю лот ладонью, сглатываю несколько раз.
— Он оттуда выйдет! И из-за тебя я не стану его бросать! Если понадобится, годами буду его ждать! Ты понял меня?! Проваливай отсюда.
Я разоварачиваюсь и широкими шагами направляюсь к подъезду, захожу внутрь. Не могу сдержать своих слез. Несколько раз нажимаю на кнопку, вызываю лифт, но тщетно. Его нет. Снова сломался, что ли, Господи?!
Не жду, решаю подняться по лестнице. Оказавшись в нашем этаже, останавливаюсь у двери и, тяжело дыша ищу ключи в сумочке.
— Нам надо поговорить, — вдруг доносится за спиной женский голос, от которого я вздрагиваю. Это «любимая» женщина Глеба. Не понимаю, что ей понадобилось.
— Если ты пришла приказывать, чтобы я от Салтыкова держалась как можно дальше, то не затрудняйся. Он мне даром не нужен! — выплевываю ей в лицо. — Идите оба к чертовой матери!
Снова поворачиваюсь к двери. Пытаюсь открыть дверь, да только замираю, почувствов боль в области шеи. Будто в меня что-то укололи. А дальше... Все плывет перед глазами. Тело парализовало.
В висках стучит только одно: «Эмиль, где ты?»
Темнота. Тишина...
Не могу открыть глаза. Голова буквально раскалывается. Потираю виски и заставляю приоткрыть веки и оглядеться, где я нахожусь.
Ничего удивительного. Наша с Эмилем квартира, наша спальная. Да только я голая. Вернее, в нижнем белье, и абсолютно не помню, как я тут оказалась.
Последнее, что осталось в голове, так это разговор с Глебом, его угрозы. Черт!
Тошнит невыносимо. Я встаю и буквально бегу в ванную, не понимая, что со мной творится. Почему голова ватная, почему не могу сообразить, вспомнить происходящее вчерашним вечером.
Или не только вчерашним?
Иду в кухню и пью стакан воды до дна. Эмиля нет. И конечно же он даже не появлялся.
Телефон нахожу в коридоре после получасового поиска. Он вырублен. Ставлю на зарядку и с нетерпением жду, чтобы он пришел в себя. Подал признаки жизни.
Господи... Почти вечер и прошла не одна ночь, а целых две. Не понимаю... Ничего не понимаю, черт возьми!
От Эмиля тишина, как и от Глеба. А вот Дилара звонила раз тридцать и сообщения писала. Я набираю не номер, но не успевает она ответить, как слышу звук дверного звонка. Сбросываю вызов и иду в прохожую.
— Ну Слава Богу жива! — выкрикивает подруга. — Господи, Арина, что происходит? Почему на звонки не отвечала, а с утра вообще я тебе дозвониться не могла. Я так испугалась!
Она шмыгает носом. Я же сама ничего не соображаю. Два гребаных дня... Что произошло? Почему же у меня в голове ничего не осталось? Будто память стёрли.
— Да я... — к горлу снова подкатывает тошнота. Я не ела ничего, желудок пуст, но странно реагирую на каждый запах. Аромат парфюма Дилары слишком сладкий.
Снова бегу в ванную. Да сколько можно? Нужно что-то поесть, иначе с голоду просто сдохну.
— Арина, — стучит в дверь подруга. — Арина, черт возьми, ты что, беременна? Из-за этого из дома выйти не могла? Говорят, в такие времена не бывает ни на что сил.
Я усмехаюсь ее словам. Потому что это от стресса. От всего, что я пережила за последние дни. Нет, я не могу быть беременной. Тем более сейчас, когда у нас с Эмилем проблем выше крыши.
— Что за чушь ты несёшь, Дилар? Я просто голодная, — вздыхаю я.
— Ты поверь моим словам лучше. У тебя тест есть? Я это... Подожди, сгоняю в аптеку. Просто проверим.
— Господи, прекрати.
— Как раз и поесть тебе что-нибудь куплю. Арина, ты на мертвеца похожа. Такая бледная.
— Иди уже, — ворчу я, закатывая глаза.
Пока подруги нет, я копаюсь в своем шкафу. Сама не знаю, чего ищу, но руки сами собой тянутся к рубашке Эмиля, которую в следующий же момент забираю и натягиваю на себя.
Мое внимание привлекает небольшая темная коробочка. Я ее, естественно, беру, потому что любопытно же, что там находится. Интересно, почему я ее вообще раньше не замечала?
Внутри оказывается золотая цепочка с необычным кулоном в виде буквы «Э», на заднем фоне которого написано совсем иное: «Э» плюс «А» равна — и значок бесконечности. Этот подарок бесспорно купил Эмиль мне. Но почему не показывал?
Так грустно становится на душе... Плачу, надевая на шею эту прелесть. Трогаю кулон и молю бога, чтобы с Бестужевым все было хорошо и он вернулся ко мне в ближайшее время. Пусть будем спорить, ссориться каждый день. Я согласна. Но он будет рядом. Я буду чувствовать тепло его тела, смогу трогать его. Но не вот это вот все... Просто задыхаюсь без него.
Подруга появляется через минут двадцать. Всучивает в мою руку тест и заставляет идти в ванную, сама же в кухню — готовить мне что-нибудь перекусить.
Со слезами на глазах жду результата. И когда вижу две яркие полоски не могу сдержать себя, всхлипываю. У меня паника в перемешку с истерикой. Что делать? Как отреагировать? И как рассказать все Эмилю? Что он скажет? Захочет этого малыша, который растет у меня под сердцем? В такие сложные для нас времена?
— Я так и знала, — хмыкает подруга, как только я появляюсь на кухне. — И чего ревешь? Эмиль тебя любит.
— Он в тюрьме... — выдыхаю вымученно.
— Я знаю, — даже не удивляется Дилара. — Разговор Глеба с твоим отцом слышала. Что он не сможет избавиться от проблем, если ты не примешь предложение Салтыкова выйти за него замуж. Да только чушь все это... За твоим Эмилем Байдасаров стоит. Так что...
— Смог бы Теоман его вытащить, давно это сделал бы, Дилара! — неосознанно повышаю голос. — Но он больше недели торчит за решеткой!
— Наберись ты терпения, дорогая, — подруга подходит ко мне и заглядывает в глаза, сжимая мои плечи руками в знак поддержки. — Все наладится, ты даже не сомневайся. Слышишь меня? Я теперь понимаю, почему ты в последнее время так отвечала мне. Я обижалась на самом деле, но сейчас до меня дошло, что это все гормоны.
— Дилар, мне плохо. У меня такое чувство, будто сегодняшний день станет для меня самым роковым. Что-то не так... Я ничего
