Я думал, меня сразу же начнут допрашивать. Вместо этого меня заводят в длинный коридор с металлическими дверями, оснащенными решетками, досматривают, забирают содержимое карманов и ремень. Интересуются наличием шнурков, которых у меня нет. Предлагают подписать документы. Отказываюсь. Ребят в форме это не слишком удручает. И я оказываюсь в одном из номеров "люкс". За мной с противным скрежетом закрывают дверь.
В номерах - перенаселение. Компанию мне составляет немытый и нечесаный мужик неопределенного возраста, который враждебно поглядывает и на меня, и на то, во что я одет. Сильный дискомфорт доставляет вонь, впитавшаяся в эти стены за годы, что здесь гостят дети улиц. Да и мой сокамерник источает тот еще аромат. Аппетит отшибет теперь на неделю. Но кормить нас вроде никто и не собирается.
Я жду, что за мной придут. Но время тянется, а никто ко мне не спешит. Вонючее чудо ограничивается недовольными взглядами, не пытаясь завести разговор, безошибочно улавливаю дикую разницу социальных статусов.
Я устраиваюсь на деревянной полке, которая выполняет функцию кровати. Впечатлений мне теперь хватит надолго..
Не понимаю, что этим пытается добиться Ирина. Посадить меня? У нее не выйдет. Вызвать таким образом симпатию? Ничего кроме глухого раздражения не чувствую.
Время тянется. И я, прислонившись к каменной стене, успеваю задремать. Сон мне нравится больше, чем реальность. Я иду по светлому дому за Леной. Она что-то мне говорит и улыбается. Мне так приятно видеть ее улыбку хотя бы во сне. Еще приятнее смотреть на округлившийся животик.
Я тяну руку, чтобы погладить его, возможно, ощутить, как толкается мой собственный ребенок в ее животе, но не успеваю этого сделать.
Меня будит сиплый голос, который орет:
-Хромов, на выход!
Быстро прихожу в себя и следую за полицейским, который приводит меня в чистый кабинет, где за столами сидят трое мужчин в гражданской одежде.
Мне указывают на стул, располагаюсь. Напротив меня - мужик лет тридцати пяти, лысый, крепкий. Мускулы натягивают на плечах рубашку светлого цвета, немаленькие кулаки покоятся на столешнице среди бумаг.
-Ну, что, писать явку с повинной будем?
Не могу не съязвить.
-В чем? В убийстве Кеннеди? Так я тогда не родился еще.
Мои слова собравшимся не нравятся.
-Неправильный ответ. Легко Вам с нами, господин Хромов, не будет, - слышу я от лысого.
Жму плечами. Отец должен уже меня найти. Хороший адвокат обеспечит этим ребятам необходимые трудности.
Глава 16
Платон
Лысый откидывается на стул, сверлит меня взглядом:
-Сейчас мы Вас к следователю отведем. После допроса Вас отвезут на арест, а когда арестуют - в СИЗО. И вот там Ваше пребывание может быть сносным, если Вы осознаете свою вину. А нет - так со статьей, по которой Вас задержали, у Вас там может быть много проблем. Тамошний контингент не уважает насильников.
Он говорит уверенно. Значит, помощь мне придется еще подождать. Но подписывать какие-либо документы в такой ситуации - верх безумия.
-Не знаю, как Вам, а мне насиловать никого не приходится. Они сами из трусов выпрыгивают. Девушки нынче любят деньги. Ну, вам-то не понять. С вашей полицейской зарплатой. Ни в нормальный ресторан ее ни сводить, ни на шмотки ей отсыпать. Вот и пользуетесь, чем Бог послал.
Губы у лысого расползаются в нехорошей улыбке
-И чем же Вы, Платон Игоревич, собираетесь доказывать собственную невиновность?
Может, попробовать? Хотя, судя по всему, им моя невиновность до одного места. А вдруг?
-В моих вещах была флешка. На ней видеозапись, на которой четко видно, что Пархомова ушла от меня целая и невредимая.
-Эта? - в руках у лысого появляется флешка, на которую я успел скопировпть данные камер.
-Да, - подтверждаю я его догадку.
Если это не доказательство, то не знаю, что ему еще надо.
Затем, наблюдая, как флешка летит в корзину для мусора, осознаю, что " вдруг" не произошло.
-Не было у Вас в вещах никакой флешки, господин Хромов, - комментирует свои действия лысый.
Вот она- - честная и неподкупная полиция.
Растягиваю губы в такой же неприятной улыбке. Если он решил, что это что-то меняет, то он дурак.
-Это абсолютно ничего не меняет, - объясняю ему простейшую вещь.
За кого он меня принимает? Серьезно надеется, что с перепугу брошусь писать признание?
-К следаку везите, - командует лысый.
Меня перевозят в Следственный комитет. Там я оказываюсь на допросе у следователя. На вид ей лет 35, волосы темно-шоколадного цвета, стрижка каре, внимательный взгляд синих глаз, стройная фигура, ухоженные руки с идеальным маникюром. Что она здесь делает? Нравится этим заниматься?
-Меня зовут Клавдия Сергеевна. Фамилия - Струева. Вы подозреваетесь в покушении на изнасилование Пархомовой Ирины Петровны, совершенное с угрозой убийства.
Я присвистываю:
-Вот это я Чикатило!
Синие глаза смотрят строже:
-Это не шутки. Показания давать будете?
Про флешку я уже рассказал, в результате ее выкинули. Поэтому рассказывать, как было дело, нет смысла.
-Нет.
-Тогда я оформлю необходимые бумаги и представлю в суд ходатайство о Вашем заключении под стражу.
Проверять, купили ли следачку, у меня желания нет. Без помощи извне я из этой заварушки вряд ли выберусь.
-Как Вам будет угодно. Подписывать ничего не буду.
Она хищно улыбается:
-Это уже как Вам будет угодно.
В кабинете появляется адвокат, предоставленный мне государством. Пробую протестовать, предлагаю вызвать другого защитника, так как в состоянии оплачивать его услуги. Меня не слышат. Ни следователь. Ни судья. Арест проходит быстро. И вот уже конвой везет меня в СИЗО, как и обещал лысый.
Я в курсе, что статья 131 Уголовного кодекса - позорная. И представители уголовного мира не особо жалуют тех, кто попал в тюрьму по ней. Так что не думаю, что мне будут особо рады за колючей проволокой. Меня ведут вдоль металлической сетки, из-за которой на меня скалятся сторожевые псы. Прохожу необходимые процедуры, и меня с почестями провожают в камеру. Здесь меня должны ждать. Народу немного, человек шесть всего. Понятия не имею, как себя надо вести. И обзаводиться подобными знаниями я не планировал.
Поэтому просто иду к свободной кровати. В конце концов, в этом учреждении у отца больше возможностей мне помочь.
-О, как! Здороваться, парень, у тебя не принято? - обращается ко мне мужик лет шестидесяти.
Весьма приличный на вид, как ни странно.
-Почему же? - деланно удивляюсь, -День добрый!
Голос звучит с некоторой долей сарказма. Причин опасаться за собственную жизнь пока не вижу. Если же что, то пожалуй я из сидельцев парочку на тот свет все же прихвачу.
Ловлю на себя цепкий взгляд карих глаз. Меня разглядывает практически мой ровесник. Может, лет на пять постарше. Коротко стриженный, в футболке. На жилистых руках полно татуировок. Они, наверняка, что-то значат, но осваивать и эту премудрость мне ни к чему.
-Добрый! - отвечает он мне с усмешкой, - И за что ж ты к нам, важный гость? Или тебя по ошибке сюда посадили?
Я так понимаю, он уже знает, и кто я, и почему здесь.
Да и вообще врать, трусливо поджав хвост - так скоро сам себя уважать перестану.
-Статья 131, - отвечаю и наблюдаю за его реакцией.
-Нехорошая статья, - роняет он медленно, - Я б такой гордиться не торопился.
Я и не горжусь. Более того, я чувствую себя последним дураком из-за того, как все случилось. Девочка Ирина выросла. И не очень выбирает способы достижения целей. Хотя я сам от нее тоже недалеко ушел.
-А тебя сюда за достижения в труде и спорте определили?
-Мирон, новенький, кажется, нас не уважает, - замечает еще один обитатель камеры.
Он поздоровее того, к кому обращается. Но и потупее.
-Ничё. Я его сейчас вежливости поучу, - за секунду он оказывается возле меня и, видимо, мой внешний вид привел его к ошибочному выводу, что он легко одержит верх.
