в Питере. Здесь же перегородками служили стены, тут и там расставленные ассиметрично и явно в какой-то дизайнерской задумке. По квадратуре, кажется, в два раза больше, чем галерея в Питере.
— Нравится? — с гордостью за свое детище поинтересовался муж.
Я кивнула. Здесь была светло: стены, потолок, пол — все было в светлых тонах. Панорамные окна. Очень современно. Хотя я всегда была равнодушна к пространству как таковому. Это Денис горел самой идеей галереей — любил продумывать планировку и разные нюансы. Я же горела картинами. Поэтому с большим интересом я начала бродить, разглядывая, что здесь выставлено. Денис ушел с кем-то разговаривать, и я в одиночестве исследовала картины. Людей все еще было мало, а официальная программа открытия не началась, поэтому я могла в относительной тишине побродить по галерее, которая получилась даже более современной, чем питерская. Я почувствовала гордость за мужа, причастному ко всему этому.
Через час началась официальная программа. Пришел ведущий, заиграла живая музыка — в углу музыканты играли на инструментах. Ведущий рассказывал про историю галереи, про то, каких авторов здесь можно увидеть. А посмотреть, действительно, было на что. Я слушала все это краем уха, напряженно выглядывая знакомую фигуру в толпе и не находя.
— А где твой партнер? — стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, спросила я.
— Скоро будет.
И он действительно скоро появился. Я почувствовала его появление быстрее, чем увидела. Будто тонкая нить связывала нас на расстоянии, и чем ближе он ко мне находился, тем сильнее эта связь дребезжала, напрягалась, сигнализируя о приближении опасности.
Он был не один. Со своей потрясающе красивой женой, которая светила яркой, ослепительной улыбкой.
Элиона. Ее темные волосы мягко лежали на плечах и блестели. Она была в красном, обтягивающем, как перчатка платье, показывая, что ее фигура не имеет изъянов. На губах яркая алая помада, на глазах стрелки, которые подчеркивают ее карие глаза.
Тимур тоже был в черном костюме, как и мой муж. Невольно я начала их сравнивать. У Старцева были не такие широкие плечи, как у моего Дениса. Он выглядел более поджарым, был немного выше. Но энергетика Тимура всегда подавляла, делала его более весомым, заметным, важным, даже несмотря на то, что мой муж или когда-то Майк выглядели физически крупнее.
— Добрый вечер! — прозвучал мелодичный голос жены Тимура, а она, не переставая, улыбалась.
Я мысленно скривилась. Денис пожал руку Тиму, поцеловал руку Элионы. Я старалась смотреть между ними, чтобы не сосредотачивать взгляд ни на Тимуре, ни на его жене.
— Я отойду, — тихо шепнула на ухо мужу, наконец, не выдержав нового общества.
Быстрым шагом, насколько позволяли мои высокие шпильки, направилась в дамскую комнату. Зашла и встала перед зеркалом, тяжело опершись на раковину. Смотрела на свои горящие щеки, лихорадочно блестящие глаза и задавалась одним вопросом — это когда-нибудь пройдет? От этого есть лечение или спасение?
Я напряженно стояла, разглядывая себя. Стояла уже слишком долго. И не могла признать даже сама себе, что чего-то ждала. Точнее кого-то. Но он так и не пришел, и я, наконец, вздохнув и выпрямив плечи, направилась обратно.
Когда входила в зал, кто-то резко дернул меня, и я оказалась в крепких и горячих объятиях. Я глубоко втянула запах, такой желанный, такой ненавистный, и почувствовала, как сердце остановилось. На пять, десять, двадцать секунд — не знаю. Я внутренне задыхалась так, будто у меня начался приступ астмы. Вскинула голову, встречаясь с темным, горячим взглядом. Сглотнула.
— Скучала? — кривая усмешка на губах и тихий хриплый голос, который вызывает мурашки.
— А ты? — не желая признаваться, ответила вопросом на вопрос.
Он усмехнулся, крепче прижав мне к себе, так, чтобы я ощутила, насколько он твердый и каменный там, внизу. Резко выдохнула.
Так просто. У него все так просто.
Мы танцевали. Или пытались танцевать. Я не чувствовала своего тела, не могла ясно мыслить. Ощущала себя пьяной и с каждым вдохом в меня входил мой личный сорт наркотика — его запах.
— Ненавижу тебя, — вдруг тихо и спокойно сказала я, не переставая смотреть в его глаза.
Я не отводила взгляд ни на секунду, как и он. Наслаждалась его близостью. Соскучилась. Истосковалась. Уже и не мечтала, что опять почувствую его так непозволительно близко.
— Это слишком сильное чувство для тебя… и для меня, — хрипло сказал он.
Что он имел в виду? Что хотел сказать?
— Я не скучала, — упрямо заявила.
Мне хотелось его уколоть, надавить, сказать что-то, что заденет. Так глупо, по-детски, неумело. Но мне было так больно — когда он опять появился спустя два с половиной года и когда опять исчез месяц назад.
— Неправда, — он склонился чуть ближе, его дыхание коснулась моих губ, я вздрогнула.
— Правда, — еще более упрямо начала спорить я.
— Давай сыграем в одну игру, — спокойно сказал он, немного отстранясь.
— В какую? — хрипло спросила я, облизнув пересохшие губы. Его взгляд проследил за этим движением, и он непроизвольно вжал меня в себя еще сильнее.
— В правду.
Я усмехнулась.
— Я не знаю такую игру.
— В том-то и дело. А я не люблю эту игру.
— Как в нее играть? — нахмурившись спросила.
Кажется, одна музыка сменилась другой, но мы абсолютно не обращали на это внимание. Весь мой мир сейчас сконцентрировался на нем — на его голосе, на его объятиях. Ничего не существовало за пределами, ничего не имело значения и смысла.
— Мы зададим друг другу по одному вопросу. И ответим. Честно. Всего лишь один вопрос.
Я удивленно моргнула.
— Странная игра, — пробормотала себе под нос.
— Тебе нечего спросить у меня? — он вновь криво усмехнулся.
Я задумалась. Но вопрос пришел слишком быстро. Вопрос, который тревожил меня так невыносимо долго.
— Есть, — тихо ответила ему.
— Играем?
Я кивнула.
— Ты любишь своего мужа? — его взгляд прожигал, вцепился в меня мертвой хваткой, пытаясь уловить любую эмоцию, прочитать, понять.
Зачем он хотел это знать? Для чего?
Я молчала, слишком долго.
— Да, — наконец, тихо прошептала.
Я почувствовала как его тело напряглось, а руки впились в мою кожу чересчур сильно.
— Твой вопрос, — хрипло проговорил он.
Я смотрела внимательно в его темные глаза, которые сейчас были так близко.
— Почему тогда все закончилось… между нами?
Теперь я следила за ним цепко, пытаясь понять, получить ответ на мучивший меня вопрос.
— Я… захотел тебя отпустить. Я должен был жениться. В моей жизни не было место для тебя.
От его слов больно. Слишком больно. Как будто кто-то резко воткнул нож и прокрутил. Я прикрыла глаза, пряча эмоции, не желая показывать слабость.
