class="p1">— Она явно о чем-то озабочена.
Я тяжело вздыхаю.
— У нее мама больна. Сейчас в больнице лежит. Ей нужна дорогостоящая операция… Стоит таких денег, которых у нее и в помине нет. Она говорит, что брат продаст квартиру и сможет все оплатить, но я сильно сомневаюсь в этом. Быстро продать не получится, если только очень дешево… Тогда у них не останется жилья. В общем, ей сейчас совсем не до Каана. Азиза переживает.
Алпарслан задумчиво проводит пальцами по подбородку, а затем кивает.
— Что?
— Все будет хорошо, Дарина, — уверяет он. — У всех все наладится. Я обещаю.
Я выгибаю бровь. Совершенно скептически отношусь к его реплике. Доверия между нами нет и вряд ли когда-нибудь появится снова. Но все же уверенность в его голосе придает мне немного сил.
Сейчас все очень зыбко. В любой момент может что-то случиться. Я не чувствую себя защищенной, оттого и страх никуда не уходит. Очень хочется, чтобы все это закончилось и мы бы смогли спокойно жить с Кааном… Вдали от всех невзгод. Родственников и плохих воспоминаний.
От Альпарслана…
Заметив мой настороженный взгляд, Чакырбейли поджимает губы, будто прочитав мои мысли. А мне скрывать нечего. Я действительно очень устала сражаться против целого мира. Хочу спокойствия и уверенности в завтрашнем дне. А самое главное — в людях, которые меня окружают. Увы, такого сейчас нет.
Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как мы пришли домой.
Два. Три. Четыре часа…
Но то ли оттого, что сын соскучился по мне, то ли от встречи с Альпарсланом у него появился заряд энергии, чтобы не спать практически всю ночь. Уже под утро я едва не засыпаю на кресле. Сил не остаётся совсем. От усталости буквально умираю. Зато Каан все такой же бодрый. Сидит на диване и вовсю играет с игрушками.
Я смотрю на него и, зевая, качаю головой. Это замечает и Альпарслан.
— Иди, — говорит он. — Я сам посижу с ним. Если что, позову.
— Нет. — Я встаю и снова падаю в кресло. — Я тебе все еще не доверяю. Не настолько, чтобы оставить с Кааном наедине.
— Один раз, — просит он. — Всего один раз попробуй довериться. Прошу.
— Но…
— Дарина, иди спать, — говорит Альп с нажимом. — У тебя глаза сонные. Уставшие. Я справлюсь. Слышишь? Позволь поучаствовать в его жизни.
Я кусаю губу и быстро киваю, а затем, не глядя на них, ухожу в спальню. Закрываю дверь и буквально падаю на кровать.
Наверное, так и должно быть. Общение отца и сына. Тем более раз я позволила ему прийти, значит, должна смириться с тем, что он будет рядом с Кааном. Альпарслан этого сам хочет. Тянется. Я вижу.
За этими мыслями я не замечаю, как проваливаюсь в сон. Просто падаю от усталости. Последние события меня конкретно измотали. А просыпаюсь я от звонкого крика прямо в ухо. Я едва не подпрыгиваю на постели. Моргаю, чтобы прийти в себя. Оборачиваюсь и цепенею, глядя на Каана и Альпа, лежащих на моей постели.
И когда только успели?!
Сын лежит посередине и тянется ко мне. Чакырбейли все еще спит. Видно, всю ночь возился с Кааном, и, как только коснулся подушки, сразу же уснул. Впрочем, как и сын. Только последнему плевать на биологические часы. Он встает, когда ему заблагорассудится.
Я опять ложусь ложусь рядом с ними и зажмуриваюсь, автоматически успокаивая Каана. Не хочу никого будить и прерывать такой идеальный момент. Он словно часть из какой-то нереальной жизни.
От картины, которая только что пронеслась перед глазами, сжимается сердце. Становится невыносимо больно от несправедливости. Дышать трудно.
Ведь все могло быть именно так…Мы могли так же проснуться в своем доме. Одной большой дружной семьей. Проводить вместе каждый день. Встречать рассветы.
На глазах скапливаются слезы. Я автоматически крепко обнимаю Каана, прижимая еще ближе, словно хочу так заглушить всю боль, что рвется наружу.
Все мое былое спокойствие рушится.
Я всегда хотела иметь большую семью. Грезила мечтами о том единственном. Верила в пресловутое «Жили долго и счастливо».
А получилось иначе…
Альпарслан
Чувствую на себе взгляд Дарины. Слышу ее дыхание, но открыть глаза не решаюсь. Уверен, что она думает о том же, о чем думал я несколько часов назад, когда ложился в кровать рядом с ней. Все матерился в свой адрес, называл себя ублюдком, который с лёгкостью смог потерять свою семью.
Будь у меня нормально соображающая голова, я бы, наверное, нашел выход из той ситуации, в которой собственноручно оказался и от которой до сих пор не отмылся.
Только сейчас я смотрю на это под другим углом и корю себя за совершенные ошибки. Все пошло бы по плану, если бы я доверился нужным людям, а не Руслану, который сыграл немалую роль в том, что Дарина покинула город. Хотя с себя ответственности не снимаю. Как говорится, хотел как лучше, получилось как всегда. Вина во всем произошедшем с Дариной гложет и с каждым днём становится сильнее. Мне сложно справляться с эмоциями, которые захватывают меня при виде нее. Я понимаю, что не заслуживаю и шанса быть рядом с ней после случившегося.
Возможно, и к лучшему, что она решила уехать. Потому что я боялся потерять Дарину больше всего на свете… Тогда все угрозы сыпались именно на нее. Она была моим слабым местом. Той, из-за кого я мог бы согласиться на любые условия, лишь бы ее не тронули. Ее так называемый побег в каком-то смысле немного облегчил мне задачу. Пусть я знал, где она живёт, а жила она именно в моей квартире… Пусть я знал, где она работает, а работала она тоже в моём офисе… Пусть я многое о ней знал, но не мог связаться. Это было небезопасно. А рисковать я ею не мог, тем более после того, как узнал о ее беременности. А спустя время и о сыне, к которому так стремился, но, черт возьми, не мог рисковать… Еле сдерживался, чтобы не сорваться с места и не полететь к ним…
А когда дела начали налаживаться и я для себя решил, что обязательно встречусь с Дариной и поговорю, разложу все по полочкам, Руслан снова подключился. Уговорами заставил Дари вернуться. Глотку бы ему порвать, но, сука, уже так хочется спокойствия. Да и Абрамов сейчас вляпан в дерьмо не меньше, чем я полтора года назад из-за Давида. Долго ему ещё утопать в том дерьме… Ведь бумеранг может
