лишь благодарно поклонился и приподнял к губам мою ладонь.
— Благодарю за компанию и танец, мисс Магуайр. Благодаря Вам этот скучный вечер стал приятным событием.
— Спасибо, Ричард, — он не торопится выходить из остаточных танцевальных объятий, а я задерживаю их на секунду дольше, чем нужно.
* * *
Вечер подходит к концу. Жанкарло уже уложил Эмму, позволив мне поцеловать её в лоб на прощание. Дом наполовину опустел, гости неторопливо собираются на выход. Солсбери уехал сразу после танцев. Мы ещё немного пообщались с Моной и парой её знакомых. Толстовка высохнула и я, уставшая, но все равно счастливая, отправилась домой.
В такси в голову пришло много разных осознаний. Например, что недомолвки с Микеланджело закончились: мы расставили все точки и решили жить дальше, без предыдущих обид и боли. Я стала лучше понимать его, а он меня. Ещё, что между мной и дочерью ничего не потеряно: у меня есть время всё исправить, принимать участие в её жизни и быть мамой, о которой она сможет вспоминать и говорить с любовью. Большую часть мыслей занимает и доктор, с его обходительным мужским вниманием.
Я чувствовала себя нормальной. Здоровой, привлекательной и интересной женщиной. Не знаю, был ли наш диалог на балконе и в коридоре частью терапии, имел ли какой-то другой смысл вечерний танец и цветы, но всё это помогло мне вспомнить, что общение с мужчинами приносит не только боль и животный страх.
Мой лечащий врач отметил мои изменения, подарил удивительное завершение дня и сказал, что я иду на поправку. Помог обратить внимание на разницу моего мышления за последнее время. Он ещё не знает, что я делала с собой в последние дни, но увидел это и без пересказа.
«Никогда не поздно излечиться».
В подъезде, как обычно, пахло свежим ароматом цитрусовых. Консьерж мирно спал за стеклянным окном, похрапывая в такт программе новостей. Сегодня на вечерней смене отдыхал Луиджи, хотя совсем недавно уходил в отпуск: я рада его видеть. В отличие от его напарницы, он не собирал слухи про жильцов дома. Ненавижу встречаться с Деметрой на выходе.
Дом встречает холодным воздухом из открытой створки окна и тенью стоящих на кухне роз. Они приятно греют душу и невольно вызывают улыбку. Скидываю худи на пол, позволяя себе беспорядок. Приятно потягиваюсь и щелкаю замком двери, невесомо отправляясь в сторону гостиной.
«Что-то не так».
Улавливаю чужой запах. В комнате стоит странное амбре из ментола и крепкого алкоголя, хотя в последние дни я ничего не пила. Жму на кнопку выключателя: легкий треск, характерный щелчок, но свет не работает.
«Пробки выбило?»
Поворачиваюсь в сторону коридора, чтобы проверить щиток, как вдруг меня пронзает резкая боль позади шеи. Большая мужская рука грубо оттаскивает меня в центр комнаты, швыряя на пол. Падаю на ковер по инерции и поджимаю ноги от страха. Уши закладывает. В глазах темнеет. Нужно закричать, срочно позвать на помощь, но горло сковывает дикий ужас.
— Ты правда думала, что твой бледный доктор меня напугает?
TW: подробное, детальное описание сцен физического насилия, будьте осторожны при прочтении.
Среда. Вечер.
Холодный свет луны освещает его жуткое, нездоровое лицо. Бешеные, широко открытые глаза и животная, пугающая ухмылка. В одной руке он держит скотч, в другой — широкий кожаный ремень. Сердце готово выскочить из груди, потому что я понимаю, что будет дальше.
Пытаюсь завизжать в мольбе о помощи, но тщетно — ком в горле перекрывает дыхательные пути, позволяя мне только невнятно прохрипеть. Стараюсь незаметно залезть в карман и сбросить звонок хоть кому-нибудь, но Брайан делает резкий шаг вперед, отчего я замираю в испуге.
— Плохая идея, — он грубо садится сверху, подминая мои ладони под крепкие, накаченные бедра. В сердце таится надежда, что у меня ещё есть шанс набрать кого-то, но его только забавляет маленький огонек веры в глазах.
Брайан облокачивается коленом в сгиб локтя, вызывая резкую боль в теле. От неё я прихожу в себя и, что есть сил, вскрикиваю. Но горячая ладонь быстро закрывает рот, больно сжимая щеки с челюстью. Я пытаюсь скинуть его, дерусь ногами, трясусь, кричу в прижатую к губам руку, стараюсь укусить его тонкую кожу, но он только шире улыбается.
— Если бы ты знала, — шепчет, немного пошатываясь от моих истеричных ударов коленями в его лопатки, — сколько удовольствия сейчас доставляешь. Всегда бы так.
Он медленно поднимается, удерживая меня за разные части тела — таким образом не дает сбежать. Одну ладонь удерживает на рту, лишая меня возможности кричать. Вторую грубо запускает в волосы и поднимает за собой. Резко разворачивает спиной к груди, точно заложницу, и обвивает хрупкую шею плечом. Мне тяжело дышать. Его руки выступают вместо тисков, невыносимо сдавливая горло. Закашливаюсь ему в ладонь и в ужасе осознаю, что теперь он затыкает мой нос пальцами.
— Смотри, — горячо шепчет на ухо, — как легко можно задушить в такой позе.
Он напрягает мышцы рук, сдавливая шею до онемения. До боли зажимает нос и не убирает ладонь ото рта. Теперь я не могу сделать даже подобие вдоха. Чувствую себя рыбой, вылетевшей на берег во время шторма: вокруг сплошная угроза, а у меня почти нет шансов на спасение. Качаюсь на месте, пытаюсь вырваться, но быстро понимаю, что таким образом только сверну себе шею.
Топаю ногами по паркету, но он лишь меняет положение, подводя меня к кухонной плитке: но я не сдаюсь, бью по ней ступнями, несмотря на ужасную боль в суставах и пальцах. Задыхаюсь, царапаю его руки, изо всех сил скручиваю кожу, стараюсь как-то ущипнуть, но от страха пальцы перестают слушаться. Даже не могу сжать кулак. Паника только нарастает, а щеки горят от слёз.
«Он не убьёт меня, не может. Слишком себя любит, не станет гнить в тюрьме. А если выставит себя жертвой? Оплатит лучшую защиту, сможет прикинуться невиновным? Он проник сюда в моё отсутствие. Значит, уже давно всё спланировал».
Ноги немеют, и я больше не могу драться или сопротивляться. Мне катастрофически не хватает воздуха. Рыдания заставляют биться в конвульсиях, но всей этой боли нет выхода наружу. Опускаю руки. Больше нет сил сражаться. Я не хочу умирать. Пытаюсь не потерять сознание, но от нехватки воздуха нет спасения. Темнеет в глазах, я чувствую, как теряю почву под ногами и куда-то проваливаюсь.
Среда. Ночь.
Жадно глотаю воздух носом, приходя в себя от дикой боли в сердце. Быстрые удары сковывают грудь. Не
