меня довела!
— Вероника?!
Эта ситуация которая разворачивалась на моих глазах, сейчас лишь только вызывала во мне беспрерывный смех, мать устало откидывается на спинку кресла, всё также хватаясь за сердце, отец как сумасшедший суматошно суетится вокруг неё, стараясь облегчить наигранные страдания матери, а я понимаю что делать здесь мне больше нечего, глупо вообще было сюда приходить.
— Переигрываешь, мама.
— Как ты смеешь?! Сергей?!
Жалобно стонет, пытаясь выдавить из себя хотя бы одну слезинку.
— Что ты стоишь?! Вызывай скорую, матери плохо! Воспитали на свою голову бездушную эгоистку.
— Она хоть раз тебе вообще жаловалась на сердце? Меньше скакать на члене моего мужа нужно! засеки время, если в течение двух минут её состояние не улучшится, то дай нитроглицерин, пусть его положил под язык, ей не привыкать к этому.
У меня не было желания даже попрощаться, я так и ушла по-английски, какая же у меня была боль внутри, мне кажется мое сердце тлело с каждой секундой все больше и больше. Морщась от небольшой боли в ребре, все же поспешила поскорее выйти на улицу и чуть ли не бегом пересекла двор.
— Ульян? От кого так бежишь? Тебе вообще запрещены такие пробежки.
— Все нормально, Кирилл.
От своей же злости, Кирилл умело попадает под горячую руку. Еще и Громов все названивает, ему то что надо?! Я же вроде по русски все ему сказала. Нет же, мы же слов не понимаем! Телефон уже разрывается от звонков, 18 пропущенных, которые не прекращаются. На какое-то мгновенье телефон утих, но следом за звонками последовали CMC.
«Возьми эту чертову трубку!»
Просматриваю смс и блокирую телефон, как следом поступает новая.
«Ты можешь ответить?! Что за детский сад?! He поднимешь трубку, я сейчас тебя по GPS найду, приеду и заберу!»
Решила ответить, достал своими смс, поговорю так может хоть отвяжется.
— «Я как-то непонятно выразилась?! Минута! У тебя ровно одна минута! Не уложишься, твои проблемы!»
— «Где ты сейчас находишься?!»
Невольно головой принялась крутить по сторонам, на какой-то миг я уже хотела попросить его приехать сюда и забрать поскорее от всех, увезти куда нибудь далеко далеко, я понимала что глупо на него злиться, не он же виновен в аварии и потере ребёнка, но вот то что столько лет молчал, от этого неконтролируемого чувства злости, снова моя гордость моментально взлетела до небес.
— «Не важно! Тебя не должно это волновать!»
— «Девочка моя, послушай, сейчас поезжай домой, быстро собирай свои и Юлины вещи. Поняла меня?»
— «Я не нуждаюсь в твоей опеке, оставь меня уже в покое, сколько можно бегать как прислужливый пес по моим следам?!»
— «Больше я тебя не оставлю, как бы ты этого не хотела! А сейчас, сделай так, как я тебе говорю! Ты меня поняла?»
— «Не поняла! Не звони мне больше, Громов!»
Скинув звонок, я не думая, безжалостно со всего маху разбиваю телефон об асфальт, а в добавок, острой шпилькой, решительно продавливаю стекло экрана, который крошится на моих глазах, рассыпаясь на мелкие частицы.
— Может в аптеку заедем? Ты ужасно заведенная.
Зыркнув на Кирилла озлобленными глазами, я села в машину, через несколько секунд, Кирилл сделал тоже самое.
— Извини… Отвези меня на Байкальскую.
— А там что?
— Увидишь…
Старое, слегка обшарпанное здание, которое величественно расположилось на огромной территории, вызывало какой-то внутренний страх. После вручения подарков детям, Ирина Левоновна сразу же провела для меня небольшую экскурсию, пока я бродила по длинным коридорам, почти от каждого ловила на себе недовольные взгляды работников интерната. Они явно были не в восторге от моего здесь появления, в отличие от довольных детей, которые светились от счастья и изобилия новых игрушек.
— Ульяна, не обращайте внимания, здесь люди работают за копейки, для них визиты наших потенциальных спонсоров всегда проходят в таком духе, извините.
— Ничего
Конечно немного было не по себе, такое ощущение, что я приехала отобрать у них эти самые копейки. А с другой стороны, как бы я вела себя на их месте, приехала какая-то фифа на дорогой тачке, в брендовой одежде, которая стоит как их полугодовая зарплата и ходит перед ними демонстрируя свой высокий статус.
— Ульяночка, я не знаю как вас благодарить, мы же только рассчитывали на вашу небольшую финансовую помощь, а здесь, целый компьютерный класс, о котором мы и мечтать не могли. Спасибо вам.
— Это не мне спасибо, а моему мужу.
— У вас замечательный муж, не каждый будет так значительно помогать чужим детям, поблагодарите его лично от меня.
— Да уж, мне очень повезло с мужем.
Рядом со мной с увлеченным видом ходит Кирилл, разговаривая с женщиной, я иногда бросала свой взор на него. При виде детишек, он совсем другой, более искрений и расслабленный, а его черты лица становятся ещё мягче. Я передаю ему в руки все рисунки и поделки, полученные от деток в знак благодарности и снова обращаюсь к директору.
— Ирина Леоновна, меня настораживает ремонт в вашем интернате, когда у вас последний раз делали капитальный ремонт, у вас стены практически разваливаются.
Я смотрю на обшарпанные стены и прихожу в ужас, наверняка высокопоставленные чиновники как обычно решили заработать на сиротах, положили не малую сумму себе в карман, а здесь, для виду замазали кое-как все на скорую руку, чтобы хоть немного привести учреждение в божеский вид.
— Ой милая, сколько я уже билась с министерством, каждый раз обещают что примут меры, но так все и остается как есть, каждый год одно и тоже, нет финансирования.
— Ирина Леоновна, я вас попрошу, составить подробную смету сколько вам понадобится денег на то, чтобы облагородить это здание. А потом, пришлите документы мне на почту.
— Ульяночка, ну вы что? Мы и так не ожидали такой помощи, а здесь ещё и капитальный ремонт.
— Ирина Леоновна, у меня есть возможность помочь нуждающимся детям, поэтому, я жду смету, a сейчас нам уже пора, извините.
— Да конечно, я все понимаю, пойдемте, я вас провожу.
Пересекая длинный обшарпанный коридор, мы оказались на крыльце здания, накинув на глаза солнцезащитные очки, в стороне на скамейке возле небольшого ветвистого дерева, я увидела маленькую девочку, не знаю почему, но она словно невидимой силой приковала к себе все моё внимание.
— Ирина Леоновна, а что это за девочка там сидит?
Ирина Леоновна тяжело вздыхает и присаживается на скамейку.
— Ох, там очень тяжелый случай, это Машенька, она совершенно ни с кем не идёт на контакт, никого к себе не
