— Простите, — её голос был резкий и в то же время пронзительный. – Я не должна вас задерживать, — она сделала шаг назад, — было приятно с вами познакомиться, сэр.
— Не менее приятно и мне, — он прищурил глаза, от неожиданно появившейся бледности её кожи.
Казалось, она уже его не слышала, и смотрела сквозь, на охрану.
— Было приятно с вами поговорить, мистер Молен, мистер Смит.
Серенити только дождалась прощальных слов от двух мужчин, и тут же развернулась, чтобы уйти. Она постаралась не встречаться с пристальным взглядом мистера де Конаи, и как можно быстрее, практически переходя на бег, бросилась прочь.
Она была так, так глупа. А что, если Шейн или Мелани узнают о её реакции? И используют это, как повод, чтобы отказаться от её финансирования?
К счастью, в квартире было тихо, когда Серенити вошла в гостиную, свет был выключен. Если повезёт, то сегодня ей удастся отдохнуть, а уже завтра придумывать оправдания. Она тихо пробралась до самого верха лестницы, и услышала голос своей сводной сестры.
— Уверяю тебя, мама, — уверенно заявила Шейн. – Он у меня на крючке. Он будет моим. Это только вопрос времени, и я стану миссис де Конаи, и это будет так великолепно. – Хихикнула Шейн. – Возможно, даже более великолепно, чем его поцелуи, которые, такие…
Серенити не стала дожидаться продолжения. Она почувствовала слабость, не понимая причины, и бросилась в свою комнату. Уже почти достигнув двери, она услышала, как открылась дверь в комнату Мелани, и сердце Серенити замерло.
Она обернулась, как раз, когда мачеха и сводная сестра показались в коридоре.
— Почему ты здесь?
Голос Шейн всегда такой грубый, рассеяно подумала Серенити, подбирая оправдание. Интересно, знает ли миллиардер о сварливой стороне её сестры?
Когда она закончила говорить, Мелани недоверчиво поинтересовалась:
— Ты хочешь мне сказать, что останешься на весь уикенд?
— Боюсь, что да, мэм.
Зная, что больше всего их сейчас беспокоило, она быстро добавила:
— Но большинство времени, я проведу в библиотеке. – Это был вежливый способ, дать им понять, что она знает, как они не любят, когда Серенити путается под ногами, и будет несложно сделать так, чтобы они забыли о её существовании.
Обе женщины заметно расслабились от её слов.
— Приятно это слышать, — с облегчением пробормотала Мелани.
— Мы обе слишком заняты, чтобы нянчиться с тобой, — добавила Шейн, — Надеюсь, ты не принесёшь нам никаких хлопот, пока будешь здесь.
— Конечно, — вежливо ответила Серенити.
С нетерпеливым выражением, Мелани сказала:
— Тогда, больше нечего обсуждать. — Жестом, она указала Шейн отправляться обратно в её комнату, пропустив дочь, она тут же захлопнула за ними дверь.
Серенити вошла в свою комнату, тихо закрывая свою дверь.
Она думала о Виллеме де Конаи, когда принимала душ и переодевалась в пижаму. Даже, когда легла на спину, уставившись в темноту своей комнаты, мысли о Голландском миллиардере не покидали её.
Как странно, подумала Серенити. Она никогда раньше не думала о представителях противоположного пола.
А потом, она вспомнила слова, которые говорила Шейн о Виллеме де Конаи, и почувствовало что-то ещё более странное.
Боль, пронзила её сердце, от одной мысли о том, что Шейн выйдет замуж за миллиардера.
Болезненно…. Но странно.
Это была последняя мысль Серенити, перед тем, как она погрузилась в беспокойный сон, о том, как её сводная сестра танцует в руках миллиардера.
Как только лимузин тронулся с места, Виллем не теряя ни секунды, разложил, специально вмонтированный столик для ноутбука, и запустил свой «MacBook Pro».
В строку поисковика, он ввёл имя Серенити, и был ошеломлён, когда загрузились десятки архивных новостей. Он быстро, но тщательно просмотрел текс, и интересующие его вопросы, сами собой отпали.
Он напомнил Серенити её отца, когда потянулся к её волосам, мрачно осознал Виллем.
Закрыв ноутбук, он поинтересовался у своих охранников, как долго те разговаривали с Серенити.
Перед тем как ответить, Смит немного поколебался.
— Практически час, сэр.
— Виллем скептически переспросил:
— Практически час?
— Сорок восемь минут, если быть точным, сэр. – Уже ответил Молен. – Это наш установленный порядок, регистрировать время общения с кем-либо, когда мы на смене, позже, это может пригодиться.
— И о чём же вы говорили?
— Ничего особенного. В основном, девочка задавала вопросы. – Первый охранник сделал паузу, а затем добавил. – Однако, мы заметили, её явное нежелание показываться дома, когда она узнала, что её родные принимают гостя.
— Ясно… — Как любопытно, про себя подумал Виллем. А потом, у него зазвонил телефон, и чем больше его увлекали в дискуссию об экономическом кризисе на континенте, а так же, их последствиях, мысли о Серенити Роли были забыты. И, по всей видимости, он бы не стал тратить больше ни единой мысли на неё, если бы сама судьба не вмешалась в ход истории сразу же на следующий день.
Виллем спускался на эскалаторе на первый этаж библиотеки, перед ним и позади стояла охрана, когда он услышал какую-то суматоху на противоположной стороне. Любопытство заставило его повернуть голову туда, где мать ругала ребёнка за то, что он половиной тела перевесился через перила.
За ними была Серенити.
Она была одета в нежно-голубую рубашку с коротким рукавом, которую заправила в белые шорты, и направлялась в противоположном направлении от Виллема. Словно почувствовав прикосновение его взгляда, она взглянула вверх, и голубые глаза встретились с голубыми.
Она достигла верха, и сошла с эскалатора.
Он достиг низа, быстро сошёл, обогнул расстояние до соседнего эскалатора, и ступил на него, поднимаясь снова вверх.
Это сбило с толку его охрану, и они засеменили следом за Виллемом, но он не обращал на них никакого внимания. Он был глубоко погружен в свои мысли, и не сводил глаз с девушки, которая спокойно стояла в стороне от эскалатора, и также, не моргая смотрела прямо ему в глаза.
Если бы на её месте была любая другая женщина, он был бы уверен, что эта встреча была подстроена. Но это была Серенити Роли, и было что-то благородное в четырнадцатилетней-девочке-слеш-женщине, что не давало ему ни единого повода даже на мгновение подумать о ней плохо.
Единственное, что могла сделать эта девушка намеренно, так это постараться избежать его.
Когда он сошёл с эскалатора, и направился к ней, она вымолвила:
— Сэр.
— Виллем, — его голос был всё так же вежлив, он сказал это специально, чтобы подразнить её.
