Но я больше не заикаюсь.
Тук знает, что в этом году я готова показать всем свою самоуверенную сторону – сторону, которую я никогда не показывала ребятам в школе. Все три года старшей школы я была замкнутой и скромной, сильно боясь, что все будут смеяться над моим заиканием. С этого момента, вместо того, чтобы запомнить Киару Уэстфорд, как скромницу, они запомнят меня, как девушку, не боящуюся высказать свое мнение. Я не ждала нашего с Майклом разрыва. Я думала, что мы пойдем на танцы вместе, и на выпускной…
— Перестань думать о Майкле, — приказал Тук.
— Он был милым.
— Волосатый хорек тоже милый, но я бы не стал с ним встречаться. Ты можешь найти кого-то гораздо лучше. Не разменивай себя на гроши.
— Посмотри на меня, — сказала ему я. — Это реальность, Тук. Я не Медисон Стоун.
— И, слава Богу, я ненавижу Медисон Стоун.
Медисон превозносит выражение "грубая девушка" на абсолютно новые вершины. Она блистает во всем, за что берется, и с легкостью может быть коронована в качестве самой популярной девушки школы. Каждая девчонка мечтает стать ее подругой, чтобы примкнуть к клевой тусовке. Медисон Стоун создает клевую тусовку.
— Она нравится всем.
— Это потому, что все ее боятся. Тайно, все ее ненавидят. — Тук написал что-то в моей тетради и затем протянул ее мне. — Вот, — сказал он, и кинул мне ручку. Я уставилась на страницу. На верхушке было написано "ПРАВИЛА ПРИТЯЖЕНИЯ", а центр разделен жирной чертой.
— Что это?
— В левой колонке напиши все свои лучшие качества.
Он что, издевается?
— Нет.
— Давай, начинай писать. Представь себе, что это просто самоутверждающее упражнение, и возможность понять, что девушки, как Медисон, не такие уж и привлекательные. Закончи предложение… Я, Киара Уэстфорд, замечательная потому, что…
Я знаю, что Тук не отвяжется, поэтому я пишу что-то глупое и возвращаю ему тетрадь. Он читает мои слова и строит гримасу.
— Я, Киара, замечательная потому, что… знаю, как кидать мяч, могу сменить масло в машине и ходить в длинные походы. Ух, парням это неважно. — Он выхватил ручку из моих рук, сел на край кровати и резво начал писать.
— Давай начнем с простого. Ты должна измерять привлекательность тремя частями, чтобы получить настоящий результат.
— Кто выдумал эти правила?
— Я. Это Правила Притяжения Тука Риза. Прежде всего, мы начнем с индивидуальности. Ты умная, смешная и полна сарказма, — говорит он, записывая все это в тетрадь.
— Я не уверена, что все из этого является положительными качествами.
— Поверь мне, они все положительны. Но подожди, я не закончил. Ты также преданный друг, ты обожаешь трудные ситуации больше, чем некоторые из моих знакомых парней, и ты замечательная сестра Брендону. — Закончив писать, он поднял глаза. — Вторая часть – твои навыки. Ты знаешь, как чинить машины, ты спортсменка, и знаешь, когда лучше промолчать.
— Последнее совсем не навык.
— Дорогуша, поверь мне, это навык.
— Ты забыл мой специальный салат из шпината и грецких орехов. — Я не умею готовить, но этот салат обожают все.
— Твой салат просто объедение, — говорит он, добавляя это к списку. — Окей, последнее, это физические особенности. — Тук осматривает меня с ног до головы, примеряясь.
Я издаю стон, размышляя над тем, когда же кончится это унижение.
— Я чувствую себя как корова на аукционе.
— Ага, ага, мне все равно. У тебя безупречная кожа и курносый нос, который отлично сочетается с твоими сиськами. Если бы я не был геем…
— Фуу. — Я скидываю его руку с листа. — Тук, пожалуйста, не произноси, и тем более, не пиши это слово.
Он откидывает свои длинные волосы с глаз.
— Какое, сиськи?
— Угх, Да, это. Говори груди. Слово на ‘с’ кажется таким… вульгарным.
Тук хмыкнул и закатил глаза.
— Окей, дерзкие… груди. — Смеется он, развеселенный. — Извини, Киара, просто это звучит как что-то, что ты собираешься пожарить на обед или заказать из меню. — Он притворяется, что у него в руках вместо моей тетради меню и изображает английский акцент: — Да, официант, мне, пожалуйста, жареные дерзкие грудки с капустным салатом.
Я кидаю Моджо, своего плюшевого медведя в голову Тука.
— Просто обзови их бюстом и двигайся дальше.
Моджо отскочил от него и приземлился на пол. Мой лучший друг не моргнул и глазом.
— Дерзкие сиськи, зачеркнуто. Дерзкие груди, зачеркнуто. — Он показательно долго зачеркивает оба варианта. — Заменяем на… дерзкий бюст, — говорит он, записывая каждое слово под произношение. — Длинные ноги, и длинные ресницы. — Он бросает взгляд на мои руки и кривится. — Без обид, но тебе бы не помешал маникюр.
— Это все?
— Не знаю. Можешь еще что-то придумать?
Я качаю головой.
— Окей, теперь мы знаем какая ты офигенная, нам нужно составить список для парня, которого ты хочешь. Мы сделаем это с правой стороны страницы. Начнем с личности. Ты хочешь парня, который… заполни пробел.
— Я хочу парня, который уверен в себе. На самом деле уверен в себе.
— Хорошо, — говорит он, записывая.
— Я хочу парня, который хорошо бы ко мне относился.
Тук продолжает писать.
— Хорошее отношение.
— Мне нравятся умные парни, — добавляю я.
— Умные от природы или заучки?
— Оба? — сомневаюсь я, не зная правильный ли это ответ.
Он хлопает меня по голове, как будто я ребенок.
— Хорошо. Давай продолжать - навыки. — Он заставляет меня замолчать, не давая сказать ни слова. Мне же лучше. — Я напишу эту часть за тебя. Ты хочешь парня, который умеет все, что и ты и кое-то еще. Кого-то, кому нравится спорт, кого-то, кто, по крайней мере, может принять твою любовь к починке этой старой твоей развалюхи машины, и…
— Черт, — вскакиваю я с кровати. — Я почти забыла. Мне нужно поехать в город и забрать кое-какую деталь из мастерской.
— Пожалуйста, скажи мне, что это плюшевые кубики, чтобы повесить их на твое зеркало заднего вида.
— Это не плюшевые кубики. Это радио. Винтажное радио.
— — О, чтоб меня! Винтажное радио, в тон твоей винтажной машины! — говорит Тук с сарказмом, и пару раз хлопает в ладоши в притворной радости.
Я закатываю на него глаза.
— Хочешь поехать со мной?
— Нет. — Он закрывает мою тетрадь и кидает ее мне на стол. — Последнее, чего мне хочется, это слушать, как ты разговариваешь о машинах с теми, кому на самом деле не наплевать.
Завезя Тука домой, за пятнадцать минут я добираюсь до автомастерской МакКоннелла. Я паркую свою машину рядом и вижу Алекса, одного из механиков, согнутого над двигателем БМВ Жука. Алекс был одним из студентов моего отца. В прошлом году, после занятий, мой отец узнал, что Алекс работает с машинами. Он сказал Алексу о Монте Карло 1972 года, которую я пыталась отреставрировать, и с тех пор Алекс помогал мне доставать для нее запчасти.
