– Он любил меня, – осознала я. – И дал мне свободу.
– Чувство может быть разным, но сильным и чистым. Титан выбирает одно главное оружие и помечает его. Но предательство олима титана ослабляет.
«Оружие до самой смерти не оставит меня…», – прочитала я уже бледнеющую золотистую надпись на руке. Она почти исчезла.
– Он меня главным выбрал, так?
– Насколько я знаю, ты у него – единственное оружие, – ответила задумчиво Оля. – Хотя… Титану можно иметь несколько олимов, но олиму – только одного титана.
– Это ужасно! – я уже не знала, как мне быть. – И я на этот гарем пошла?
– Ты все неправильно поняла. Для титана ты – верное оружие, на войне участвуют все.
– Не понимаю. Как же олимы уживаются? Живут, женятся, детей рожают?
– Как и все. В своем городе. Только если война случится – будут призваны. Титан тоже охраняет своих олимов. Титан обычно их не предает. Хотя… Бывало всякое. Смотря из какого рода титаны.
– Погоди… Олимы бывают и мужчины? – дошло до меня.
Оля слегка улыбнулась.
– Конечно же!
– А я думала, что олимы – это будущие жены титанов.
– Между титаном и олимом настоящее чувство рождается редко. Страх сильнее всяких чувств.
– Страх? Почему?
– Вспомнишь – поймешь. Ты же – олим…
Больше мне Оля ничего не рассказала.
У меня же было единственное желание найти моего Далоса и расспросить. Если я его олим, то служить ему. Его поступок уже доказал искренность его чувств. Только настоящая любовь могла позволить так поступить. Отпустить, хотя ждет смерть…
Мне казалось, что так выглядит любовь, именно настоящая любовь. Еще был твердый настрой узнать себя как олима. Я же – олим! Я как-то тоже особенно выгляжу?
А как я воюю?
Увидеть его настоящего – какой он? Какие на самом деле титаны? Ну не просто же львы? Он, должно быть, тот парень с бирюзовыми глазами. Какой он на самом деле мой титан? Как лев – он страшен… И царственен…
Меня грызло чувство вины.
Оля была права: я чуть не убила своего титана. Я ведь его любила. Сильно любила. Так горячо… Я его даже забыть не смогла. Его и некоего «дрыща». Только двух людей я не могла забыть, но почему?
Должно быть, с ними – связь. Сильная связь.
Но Витя…
Грудь мою свело в тоске. Моя новая не начатая жизнь…
Он так никогда и не узнает, что я в их мире – пришелец, и я уже другому отдана. Нашим чувствам не суждено было вырасти…
Слезы подкатывали к глазам. Мне было ужасно грустно.
Я не могла понять, кого я на самом деле люблю. Надо было найти титана. Тогда я смогу в себе разобраться. Но мне хотелось встретиться и объясниться с Витькой. Он ни в чем не виноват, но Оля не разрешила мне покидать ее дом, не разрешала самой открывать свой Мир, чтобы попытаться вызвать титана.
Она решила со мной идти на поиски и готовилась к походу основательно: собирала пузырьки с настойками, мешочки с травами, провизию и достала странную одежду. Оля спешила, она словно хотела догнать Далоса и не желала даже дожидаться утра.
– Ты в этом мире учишься не по своей основной специальности… – заметила я. – Ты – знахарка? Ты, такая как я, или как люди этого мира?
– Мы – знахари и вратари порталов. Мы охраняем наш мир от таких как вы. На нашей земле своих войн хватает. Вы же эгоистичны и тщеславны. Вам нельзя верить. Вы не цените жизни людей. Вы захватите их в рабство…
– И ты привела меня сюда? Врага?
– Ты ничего не помнишь, поэтому – безобидная. Если что, я смогу тебе дать отпор потому, что ты одна, а нас – много.
– Титан… Ты его тоже пустила…
– Он не сможет без знахаря здесь долго находиться. Титан без олима теряет в этом мире силу.
Оля надела похожие на лосины штаны, а сверху – длинное платье. Волосы заплела в косу и покрыла капюшоном длинного плаща, который вместо пояса подвязала длинной гнущейся тростинкой с не до конца распустившимися листочками. Всю провизию она собрала в похожую на большой кулек сумку. Ноги она обула в сапоги.
– Фил, сбылась твоя мечта, – почесала она птичка под клювиком. – Ты идешь со мной в Довар.
– Довар… – выговорила я знакомое слово.
И вроде как мой четкий голос раздался эхом:
– Мы идем в Довар. Я найду это чудовище! Он за все мне еще ответит!
– Дарьяна, надо взять Лялю и Кай… – опять знакомый голос…
– Нет, только трое. Ты, я и Надьян. Мы должны быть незаметными.
– Мы должны быть незаметными, – в тон моему голосу в голове сказала Оля. – Одевай свой военный костюм. Я дам тебе плащ. Ничего не забудь. В твоей военной форме нет ничего лишнего.
Я каждое украшение надевала на себя – чувствовала от них силу.
Я вспоминала льва. Он ранен. Да, он ранен. Только я могу ему помочь. Я – его оружие.
– С кем у нас война? – спросила я, забирая волосы в жгут, который тоже был тайным оружием.
– У олимов – с некоторыми титанами. У титанов – еще и с демонами.
– Почему с ними война?
– Вспомнишь, когда все увидишь. Идем? – Оля пристегнула ко мне флягу с водой и открыла кладовку.
Но там были не вещи, а улица темного мрачного города, и очертания этого города казались до щемления в груди знакомыми.
Шел мелкий противный дождь.
Мы хотели свернуть за угол, но услышали крик:
– Девочки, девочки! Меня подождите! – это была Лена.
Я уставилась на Ольгу. Та ведь говорила, что люди ничего не видят, но Лена прошла в тайный город!
Лена увидела врата в иной Мир!
Лена была одета в черные штаны и синий свитер. Ее темные волосы были идеально уложены в каре на один бок. Но шел дождь, и скоро от ее прически ничего не останется.
– Вы – куда?
– Это ты – откуда? – спросила ее я с ноткой грубости.
– Я пришла к вам в гости и увидела, как вы в… Э… В таких шмотках вошли в кладовку. Что это за место? Здесь так холодно…
Ольга прервала ее:
– Долго объяснять. Раз увязалась – так не скули. Тебя никто не приглашал в наш поиск.
– Я так и думала. Вы пришельцы. И лев – это пришелец, он за Дарьяной приходил ведь, да? – добивала нас Лена.
Мы ей не ответили.
В этом Мире словно раскрывался мой генетический код. Я выпрямилась, я словно знала куда иду. Меня не пугали ни редкое освещение мерцающих огоньков, ни пустынность улиц. В окнах почти не горел свет. Я знала, что жители сбежали.
– Это мой город, да? – спросила я Олю.
– Да. Многих олимов пленили. Кто успел – тот уехал. Город охраняют только старые воины.
– Давайте зайдем в дом, согреемся. Может, мы там отыщем мне какой-нибудь плащ? – скулила Лена.
Я развязала капюшон и, сняв плащ, укрыла им нас двоих.
Оля грустно обернулась и предложила:
– Войдем в тот дом, – указала она на полуразваленное кирпичное двухэтажное здание, в котором не было ни одного огонька.
Филин заухал.
– Нет, пойдем вон в тот, – поменяла направление Оля, словно поняла, что вещал ей филин.
– Давай уже скорее! – нетерпеливо дрожала Ленка.
Ветер с дождем сбивал нас с ног.
Мы прошли мимо нетронутого темного здания.
Надо заметить, что все дома в этом городке были двухэтажные, многоквартирные, с широкими и высокими подъездами… И в то же время они казались древними, и чувствовалось, что здесь иная жизнь и своя современность. Наверняка при дневном свете город смотрелся бы более величественно, но состояние его в нынешнее время – плачевное. На улицах помимо луж валялся мусор вперемешку с кирпичами, отвалившихся от построек. Дороги, выложенные кирпичом, в некоторых местах разбиты или просто завалены хламом. Город был страшен, мрачен и пуст.
Мы двинулись в переулок, почти не освещенный огнями. Там нас чуть не сбил с ног сильный ветер. Он глухо выл, а дождь мешал смотреть вперед.
Фил, ухая, беспокойно летал над нами.
Первой остановилась Оля.
Я тоже остановилась и стала вглядываться вдаль. В конце улицы бледнели едва заметные фигуры духов. И только сейчас я поняла, что выл не ветер – это так громко ревели они!
– Вытьянки! – откуда я это знала?
– Кто? – не поняла Лена.
– Души незахороненных горожан, – пояснила Оля. – Нельзя, чтобы они нас заметили.
– Что приведения нам могут сделать?! – усмехнулась Лена.
Вот поражаюсь я ей!
Даже мне жутко их слышать, а ей – хоть бы хны! Она с детства на ужастиках помешана. Только сейчас-то жизнь – реальная!
– Они могут довести до смерти, – серьезно прошептала Оля и быстрым шагом пошла назад.
– Как?
– Лучше не знать, – Оля свернула во двор старых домов.
А я машинально проговорила:
– Вытьянки не знают покоя. Они преследуют живых и не отстанут, пока живого не изведут. Вытьянки – души плача – образуются на местах большой скорби и внезапных массовых смертей. Избавиться от них можно, лишь похоронив тела в традициях умерших.
