«Мне показалось, что вы не принадлежите к тем женщинам, которых легко запугать. Не хотелось бы в вас ошибиться».
Линн бросила факсы на столик и устремила задумчивый взгляд в окно, на светящуюся вывеску закусочной, в которой подавали мексиканские лепешки тако.
Нет, он не запугал, он просто достал ее. Однако... можно ли считать это достаточным основанием, чтобы отказаться от хорошего места? Не получится ли так, что она готова навредить себе, лишь бы досадить другому?
Линн опустила жалюзи и разделась. Сейчас она примет душ, оденется и отправится в местную пиццерию, где они договорились встретиться с Дженис. Потом пораньше ляжет спать, чтобы утром начать составлять список компаний, куда можно направить свои резюме. Ее привлекали небольшие города, но на худой конец она готова остаться и в Ванкувере, хотя это ее не очень устраивало. Впрочем, как любила говорить ее мать, утро вечера мудренее...
На деле же выход ей подсказала Дженис. Когда подали пиво, она спросила:
— Ну как твои собеседования в Виктории?
Линн рассеянно пожала плечами.
— Получила одно предложение. Но я пока не решила.
Дженис вдруг просияла.
— Послушай, у меня для тебя хорошая новость. Моя тетка сдает квартиру. Первый этаж, дом почти в самом центре Виктории. Я там была и думаю, тебя устроит. Две спальни, гостиная, кухня, небольшая, но удобная. Светло, тихо. Чистота. Полгода назад постелили новое ковровое покрытие. Когда последний жилец съехал, тетка звонила и спрашивала, не нужна ли мне квартира.
Дженис некоторое время назад поговаривала о том, чтобы переехать в Викторию, но потом познакомилась с одним парнем и ее планы изменились.
— Я сказала, что мне не нужна, но я могу предложить знакомой. Она обещала сдать недорого, если ты будешь стричь газон и пропалывать цветочные клумбы. Второй этаж занимает один старичок, который не любит возиться во дворе. Я уверена, что тебе понравится, к тому же ты обожаешь копаться в земле.
Линн действительно любила работать в саду, это помогало ей расслабляться.
Неужели это судьба? Ведь именно такую квартиру она и искала. Вдруг это знак свыше, что ей все же следует согласиться на предложение «Симпкинс, Форман энд Ассошиейтс»?
Мысли ее путались. Сердце стучало учащенно.
— Когда освобождается квартира? — спросила она.
Подошел официант, который поставил перед ними пепперони — пиццу с черными оливками и ананасом.
— Можешь переезжать хоть завтра, — ответила Дженис, с жадностью набрасываясь на пиццу. — Последний жилец смылся среди ночи, не заплатив за три месяца, так что тетушке не терпится найти кого-нибудь, на кого можно положиться. — Она привстала со стула. — Ну что скажешь? Может, я сразу позвоню ей?
Линн засмеялась.
— Ради Бога, садись и доедай пиццу. За пятнадцать минут она никого не найдет. Кроме того, я же тебе сказала, что пока не приняла окончательного решения. Могут возникнуть... осложнения.
— Какого рода?
— Мужского.
Дженис подалась вперед.
— Вот как? Это интересно.
Когда Линн рассказала о своей встрече с Клиффом Форманом, Дженис некоторое время молча потягивала свое пиво, потом, не скрывая недоумения, произнесла:
— Высокий, широкоплечий, с темными вьющимися волосами и ямочками на щеках... И это, по-твоему, осложняет дело?
— Ямочки на щеках и притом наглец, каких мало, — напомнила ей Линн. — Тошно думать, что придется ходить вокруг него на цыпочках.
Дженис всплеснула руками.
— Это ты-то будешь ходить на цыпочках? Хотела бы я посмотреть. Не волнуйся, ты сможешь за себя постоять. Соглашайся и ничего не бойся. Как тебе написала жена старшего партнера? Ноги в руки? — Она усмехнулась. — Знаешь, если бы я не познакомилась с Ролли, обязательно поехала бы с тобой, лишь бы посмотреть, что у тебя выйдет с этим малым.
— Ничего у нас с ним не выйдет! Если я и соглашусь занять это место, то по возможности постараюсь держаться от него подальше. Это я знаю точно.
— Ну-ну. — Дженис скептически покачала головой. — Во всех любовных романах главные герои искрят уже при первой встрече, а через несколько глав они обязательно оказываются в постели.
Линн прыснула.
— Это не роман, а реальная жизнь.
— Точно, — согласилась Дженис. — Но в каждом романе есть что-то от реальной жизни. И потом ты не смогла бы так подробно описать мне этого парня, если бы не обратила на него внимания. А обратила внимание, потому что нашла его привлекательным мужчиной.
— Это не честно. Я только сказала, что он наглец, каких мало, и женоненавистник. Ты сама попросила меня описать его подробно.
— Верно, но только потому, что твои глаза зажглись, стоило тебе только упомянуть о нем. И согласись, дорогая, дело совсем не в том, что ты на него разозлилась. Он тебе понравился, и ты ему тоже, этим и объясняется его поведение. Неужели ты не понимаешь? Он сразу увидел в тебе угрозу собственной свободе и стал защищаться всеми возможными способами. Поэтому ты до сих пор сомневаешься, хотя мы обе знаем, как тебе нужна эта работа. И ты напугана, что тоже нормально. Так всегда и бывает. Это тебе говорю я, твоя многомудрая подруга.
— Возможно, в твоих псевдопсихологических выкладках так и бывает, но только не в моей жизни. Наглецов надо ставить на место. К тому же в наши дни, если они на работе переходят грань дозволенного, их можно и к суду привлечь.
Дженис поморщилась.
— Это ты ему скажи, а не мне.
Линн тяжело вздохнула. Иногда разговаривать с Дженис было невозможно. Неисправимый романтик, она, если не была в очередной раз влюблена — а это случалось с ней не реже, чем с шестнадцатилетней школьницей, — то читала взахлеб любовные романы.
В этом смысле Линн была полной ее противоположностью, что и позволило ей на следующее утро чувствовать себя более или менее уверенной, когда она позвонила Гранту Симпкинсу и приняла его предложение.
Линн еще ни разу ни в кого не влюблялась, и это не входило в ее ближайшие планы. Ей было двадцать четыре года, и она умела контролировать свои чувства и поступки.
Пусть Дженис мечтает о несбыточном и строит воздушные замки. Линн Касл твердо стоит на земле и ставит перед собой вполне земные цели. И для достижения этих целей полагается лишь на собственные силы.
И плевать ей на пресловутые ямочки на щеках Клиффа Формана. Она не собирается из-за него сворачивать с выбранного ею пути.
ГЛАВА 2
В понедельник утром, едва услышав доносившиеся из коридора мелодичные переливы, ошеломленный Клифф обернулся.
Они проникали в самую душу, и ему не надо было выглядывать в коридор, чтобы понять, кому принадлежит этот смех.
