— Кристофер? — безучастно произнесла Диди Гордон, вопросительно глядя через стол на своего друга Билла Чейза. — Кто такой Кристофер?
Лила казалась оскорбленной до глубины души.
— Кристофер, — пояснила она высокомерным тоном, — это всего лишь самый выдающийся человек в мире.
— И к тому же двоюродный брат Лилы, — вставила Джессика.
Лила улыбнулась:
— Он — представитель очень интересной ветви нашего семейного дерева.
Уинстон рассмеялся и уточнил:
— Не в пример стволу Фаулеров, не так ли?
Проигнорировав его шутку, Лила продолжала:
— И у него рост метр восемьдесят пять, густые вьющиеся белокурые волосы и удивительно голубые глаза. Порой кажется, что они пронзают тебя насквозь.
— И когда же приезжает этот великолепный мужчина? — хихикнула Инид. — Описание настолько заманчивое, что мне кажется, я должна занести этот день в свой календарь.
Лила поковыряла вилкой салат из цыпленка.
— Он сказал, что приезжает в конце этой недели. Но, понимаешь, Кристофер терпеть не может связывать себя конкретными датами.
— Ты говоришь, откуда он? — любопытства ради спросила Элизабет.
— Из Кеннебанкпорта, штат Мэн. Он превосходный яхтсмен и к тому же великолепный танцор. И вот здесь мы переходим к самой интересной части нашего разговора, которой, я уверена, вы все с нетерпением ожидаете.
— Еще одна вечеринка? — спросила Джессика.
— Не просто очередная вечеринка, — нахмурилась в ответ Лила. — Это будет настоящий прием, Джес. Событие года. Я уже обсудила все с папочкой, и он сказал, что предоставляет мне практически неограниченные возможности. Так что мы устроим грандиознейший сабантуй. Пригласим из Лос-Анджелеса один из лучших оркестров, может быть, «Намбер Уан», если они еще не ангажированы. И, думаю, было бы здорово устроить костюмированный бал, как по-вашему? Я так давно ни в чем подобном не участвовала!
Глаза у Джессики загорелись от возбуждения.
— Здорово! — воскликнула она с энтузиазмом.
Элизабет и Инид обменялись взглядами. Очевидно, у Джессики появилась хорошая идея по поводу костюма.
— И у нас будет по-настоящему вкусная еда, — заключила Лила с театральной интонацией. — Возможно, даже ужин с омарами!
— Тогда я приду в качестве омара, — пошутил Уинстон, глядя на нее с улыбкой. — Конечно, если меня пригласят, — поспешно добавил он.
— А когда состоится вечер? — спросила Элизабет.
— Через две недели, в субботу. Я напомню вам, — поспешила добавить Лила. — Папа разрешил мне отпечатать приглашения. Каждый из вас получит по приглашению.
— К тому времени Эми уже будет здесь, — напомнила ей Элизабет.
Лила сдвинула брови:
— Не беспокойся, Лиз. Я с радостью приглашу Эми Саттон. Это будет такой большой сабантуй, что места хватит для всех, даже для девчонок с мальчишескими повадками.
Элизабет закусила губу. Ей не нравился тон, которым Лила говорила об Эми.
Элизабет хотелось, чтобы ее старая подруга вписалась в жизнь школы Ласковой Долины. Она не очень-то дорожила дружбой с Лилой Фаулер. Для нее было гораздо важнее, чтобы Эми заинтересовалась работой в «Оракуле», подружилась с ее самыми близкими друзьями и почувствовала себя нужной и счастливой.
Она от души надеялась, что Эми получит самый теплый прием, когда наконец вернется.
Инид Роллинз нравилось возвращаться из школы домой пешком. С одной стороны, это давало возможность проанализировать все происшедшее в течение дня. Кроме того, окрестности были так милы. Инид доставляло удовольствие смотреть на дома, ярко-зеленые лужайки перед ними, на благоухающие цветники. Встречались места, откуда можно было увидеть бирюзовые волны океана, вспыхивающие ярким светом в лучах послеполуденного солнца.
Но сейчас Инид не очень-то обращала внимание на окружающее. Ее мысли были заняты Элизабет и, конечно же, — Эми Саттон.
Инид никогда не встречалась с Эми. В отличие от большинства своих одноклассниц, она не ходила в начальную школу в Ласковой Долине. Дело в том, что она переехала сюда, когда училась в седьмом классе, вскоре после развода ее родителей.
Надо сказать, что и с Элизабет она познакомилась не сразу. После переезда Инид пережила очень сложный период. Находясь под гнетущим впечатлением развода родителей, она связалась с компанией, которая доставляла окружающим сплошные неприятности, и даже пристрастилась к наркотикам. У Инид в то время был дружок, Джордж Уоррен, который был старше ее. Они попали с ним в серьезную переделку и, в конечном счете, разлучились только после того, как его отправили в специальную школу. Инид с трудом осознала, до чего она докатилась. Она прошла долгий восстановительный период, отдавая большую часть своего времени книгам и не общаясь практически ни с кем. Затем, уже в девятом классе, она подружилась с Элизабет.
Инид трудно было понять, что значила для нее Элизабет Уэйкфилд на самом деле. Дело не только в том, что Элизабет служила Инид своеобразным примером — как раньше, так и теперь. Инид обожала подругу и всегда могла рассчитывать на ее помощь и поддержку. Элизабет неоднократно помогала ей в затруднительных ситуациях. Как, например, после той авиационной катастрофы, о чем Инид никогда не забудет…
Инид все время переписывалась с Джорджем, и когда он вернулся для продолжения учебы в колледже Ласковой Долины, они полностью восстановили прежние отношения. Джордж изменился так же разительно, как Инид. Он стал здравомыслящим, трудолюбивым, серьезным молодым человеком, стремящимся осуществить мечту всей своей жизни — стать пилотом. Инид и Джордж были знакомы в течение длительного времени. Инид не имела ни малейшего представления о том, что у него возникло глубокое чувство к Робин Уилсон, с которой он познакомился в аэроклубе. Джордж собирался рассказать Инид об этом после прогулочного полета, который он ей давно обещал. Но когда их двухместный самолет упал в озеро Секка, Инид была временно парализована, и Джордж решил пока ничего ей не говорить. В результате операции было снято давление на спинной мозг Инид, однако, к удивлению врачей, она все еще не могла ходить. Только позднее она поняла, что причиной этого является психологический барьер. Именно Элизабет вернула ее к нормальной жизни… Элизабет, узнав о взаимоотношениях Джорджа и Робин, помогла Инид понять, что страх потерять Джорджа мешает ее выздоровлению.
Но чувства, которые Инид испытывала к Элизабет, были гораздо больше, чем простая благодарность. Она часто наблюдала за Элизабет и Джессикой со смешанным чувством восхищения и зависти. Инид не могла даже представить себе, каково это — иметь сестру, тем более двойняшку, как две капли воды похожую на нее саму. Элизабет была почти так же близка ей, как родная сестра. Инид отдавала себе отчет в том, что относится к ней с чувством собственника.
