Порывистый и холодный ветер, налетающий на остров с океана, поднял волосы с ее лица и закинул за плечи. Несмотря на прохладу, ее окатывал жар. Кенда полностью отдавала себе отчет в том, что в ней рождается чувство, которого не было раньше… она не знала, как его назвать.
Кенда долго не могла уснуть, ворочаясь в своей постели из папоротника и слушая раскаты грома. Ее мысли были о далеком прошлом. Она считала своей самой большой мечтой покинуть остров, но теперь, когда это действительно можно было сделать, к своему удивлению, думала об этом с печалью. Приближающийся шторм не мешал Кенде чувствовать мягкие и нежные ароматы растений вокруг. Она мысленно проходила по всем своим тропинкам меж кустов и деревьев до зеленой долины и обратно. Шторм не пугал ее, но где-то внутри сидел страх. Мысль о том, что, покинув остров, она никогда больше не найдет ни спокойствия, ни счастья, лишала ее уверенности в себе. Она помнила выражение радости на лице Джона Тэйлора, когда он нашел ее, сменившееся непроницаемой маской потом, когда он уходил от нее… Кенда думала о его поцелуе. Он, конечно, не был настоящим. В тринадцать лет по-настоящему поцеловал ее Эл Эптон, провожая домой со школьных танцев: тогда она чувствовала, что он вот-вот выдавит ей все зубы, и поцелуй Эла, впрочем, как и всех других мальчиков, только оставил на ее губах синяки… а вот простое прикосновение губ Джона растопило что-то у нее внутри.
Кенда слышала, как ветер с океана яростно налетает на остров. Она быстро спрыгнула с постели, подбежала к занавеске из пальмовых листьев, которая висела на гибкой виноградной лозе, и отдернула ее. Прямо перед ней возникло лицо Джона Тэйлора.
— Леди, — сказал он, — на улице штормовой ветер. Я очень беспокоюсь, не случилось бы чего с моей яхтой.
Кенда быстро перебежала на другую сторону хижины, где лежала ее новая одежда, сложенная в маленькую аккуратную стопку. Она оделась меньше чем за минуту и вернулась обратно к пологу. Джон стоял с фонарем, пристально глядя на нее.
В то время как снаружи бушевал шторм, молчание в хижине окутало их тяжелым покрывалом. Кенда смотрела на Джона, и ее взгляд, казалось, говорил: "Пожалуйста, люби меня".
— Ты думаешь, что здесь мы в безопасности? — наконец спросил он.
Она кивнула.
— Да. Худшее позади. — И словно по мановению волшебной палочки ветер начал стихать.
Вода текла по его лицу, капая с мокрых слипшихся волос, которые ветер "зачесал" назад. Он вытер лицо.
— Я боюсь, что ветер повредил грот-мачту. Не могу пока с уверенностью сказать, это будет ясно утром. Знаю только, что парус и снасти в воде. — Он покачал головой. — Я и не предполагал, что приближается шторм! Думаю, в будущем надо больше внимания обращать на прогноз погоды.
Кенда виновато моргнула.
— Я… я знала о приближении шторма, — призналась она.
— Да ты что? — изумление звучало в его голосе. — Как?
Твердо, с каменным спокойствием Кенда ответила:
— Я могу определять по облакам.
— Почему же ты не предупредила меня, Кенда?
— Я боялась, что ты решишь отплыть.
— Я бы так и сделал, но непременно взял бы тебя с собой. Ты ведь боялась, что я оставлю тебя здесь, на острове, да?
Кенда покачала головой.
— Нет. Мы бы разбились на рифах.
Его внезапное спокойствие подействовало на нее гораздо сильнее, чем если бы он открыто проявил ярость и негодование.
— Ты, наверное, не слишком высоко оцениваешь мои способности моряка, не так ли? — спросил Джон после долгой паузы.
— О нет, Джон, совсем не то! Клянусь! Просто никто не сможет пройти через рифы в темноте. — Она заставила себя улыбнуться ему. — Я уверена, что ты очень хороший моряк, иначе бы никогда не приплыл сюда.
— Ну ладно. Это неважно. В любом случае сомнительно, что мы сумеем поймать утренний отлив и отправиться завтра. — Качая головой, он направился к выходу.
Кенда сделала шаг в его сторону.
— Джон!
Он оглянулся.
— Что такое?
— Пожалуйста, не уходи. — Она поманила его жестом и указала на стол, где бананы и кокосы, оставшиеся от их вечерней трапезы, лежали нетронутые. — Вот еда. Пожалуйста, останься и поговори со мной.
— Хорошо, — сказал Джон. Он сел рядом со столом на пол, покрытый утрамбованным песком, и потянулся за кокосом. — Но только на несколько минут.
Кенда опустилась на колени рядом с ним, ее глаза светились радостью.
— Расскажи мне о своей маленькой дочке. Не говоря ни слова, он вынул нож, прорезал дырку в кокосе и сделал большой глоток.
— Я бы не хотел этого, Кенда, — твердо ответил он.
Она сидела уставившись на него.
— Почему бы нам не поговорить о тебе? — сказал Джон после нескольких мгновений молчания.
Ей понравилось, как он сказал это.
— Обо мне? Тут не о чем говорить.
Он уронил кожуру банана и положил руки на стол. Затем ухмыльнулся.
— Ну, мисс, может быть, это вы так думаете, но я гарантирую вам, что очень много людей в мире подумают иначе. Сам тот факт, что ты осталась в живых, уже чудо. Разве ты не понимаешь этого? Кенда, ты же была один на один со стихией почти семь лет! Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что когда ты вернешься домой, то станешь чем-то вроде знаменитости. Я очень удивлюсь, если это будет не так!
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Разве ты не понимаешь, что остаться в живых было как раз и не особенно сложно? Сложнее было сохранить рассудок — в таком смятении я находилась. — Она убрала волосы с левой стороны лица и показала ему шрам под ними недалеко от виска. — Я едва припоминаю, как бродила целые дни — а может быть, и целые недели, — питаясь фруктами и орехами, которые могла добыть, пока наконец ко мне вернулись силы и голова снова стала соображать. Я знала, что меня посчитали погибшей… и какое-то время мне самой казалось, что я мертва. — Горькая улыбка искривила ее губы. — Затем я выздоровела и поняла, что не умру. Долгое время я не знала даже, что лучше: умереть в одиночестве или жить в одиночестве. — Она замолчала, и улыбка исчезла.
Джон вынул сигарету из кармана рубашки и закурил, стараясь не смотреть ей в глаза. Посветив фонарем на стол, заваленный книгами, он спросил:
— Все это и составляло тебе компанию?
Кенда снова улыбнулась.
— Да. — Она окинула взглядом старые выцветшие книги, аккуратно разложенные на столе. — Я прочитала их раз по десять каждую.
Он улыбнулся.
— Даже словарь? — и вопросительно посмотрел на нее.
Она со смехом кивнула.
— Даже словарь! Несколько лет назад я решила вызубрить его весь. Дошла до буквы "М", пока поняла, что уже не помню, что было на "А". С тех пор я даже не пыталась запомнить значения всех слов — разве только наиболее интересных для меня.
